Неистовство

— Мне немного плечо поранили, но остальные в порядке, — немного улыбнувшись, ответил Сан.

— Бедненький! Хорошо, что вернулись живыми!

— И не говори, — Санас немного помолчал и добавил: — А у тебя-то как дела, Марта?

— Ой, не поверишь! — всплеснула руками девушка. — Мне Берн жениться предложил, представляешь?

Парень удивленно поднял брови:

— Берн? С ума сойти, я думал, он собирается еще долго в холостяках оставаться!

— И останется! Не хочу я его в мужья! Слишком уж он грубый, неопрятный, и вообще неприятной наружности, — Марта наиграно надула губки. — Вот Анитке повезло с женихом, — девушка игриво подмигнула и улыбнулась.

— Ну, вот еще, — парень улыбнулся в ответ и отвел взгляд в сторону.

— А что? Приятный, добрый. С землей умеешь обращаться. И вступиться можешь, когда требуется. Может, ты моим мужем станешь? У Анитки-то вон, сколько поклонников и побогаче!

— Твоим мужем? — парень удивленно уставился на девушку.

«Чего это она? Раньше никогда никакого интереса не проявляла. Да и мне она никогда не была интересна».

Из задумчивости Санаса вывел грубый голос:

— И кого это ты тут в мужья зовешь?

Парень обернулся и увидел стоявшего неподалеку Берна. Он уже был разозлен не на шутку — брови нахмурены, руки сложены на груди, нахохлился, как петух перед дракой. Ниже Санаса на голову, но шире вполовину. Груда мышц.

— Привет, Берн, — улыбаясь, сказал парень. — Да мы тут…

— Только Анита из города, так ты по бабам пошел? — перебил его смутьян.

— Я Аниту никогда не предам, — вдруг посерьезнел Санас. — А ты за языком следи, не наговаривай на меня.

— Ну, я слышал только то, что вы женитьбу обсуждаете! — Берн перешел на крик. — Решил в койку Марту затащить, не иначе!

Санас озадачено вздохнул и тоже повысил голос:

— Не было ничего подобного!

— Вот я тебе сейчас морду набью, и всякое желание гулять по чужим бабам отпадет!

Марта вдруг вылетела перед Санасом:

— Я ничья баба! И что хочу, то и делаю! С кем хочу, с тем в койку и ложусь!

— Чего?! — глаза Берна покраснели, как у разъяренного быка, на скулах заходили желваки. — Так вы уже что ли?! Ну все, приготовься приветствовать мир Нохра!

Он набычено пошел на Санаса.

— Не надо! — закричала Марта, но мощная рука Берна буквально отбросила девушку в сторону.

«Ну вот, только плечо срослось», — подумал парень и приготовился защищаться. Правда, как он может защитится от сына кузнеца, представлял плохо. Берн хоть и был ниже, но все же превосходил Санаса по весу. Мощный кулак полетел в голову парня, тот увернулся и отошел на пару шагов. Вокруг быстро столпилось множество зевак. Женщины причитали, мужики кричали что-то вроде: «Давай, покажи ему!». Правда, кому из них кричали, парень не понимал. Несмотря на то, что обвинения надуманы больной фантазией оппонента, Санас не мог позволить себе убежать. Он не нападал, решив, что лучше несколько раз увернется и тем самым даст понять Берну, что драться не намерен. Но один удар все же прилетел Санасу в живот. Тот согнулся, глотая воздух. Локоть Берна ударил парня по затылку, и он упал на землю. В глазах помутнело. «И я дам ему себя избить? Ну уж нет, я оборотня ранил дважды, а этому недоумку харю начистить не смогу?!» Санас сплюнул кровь, струящуюся из прикушенного при падении языка, и встал. Берн не нападал и ждал, пока парень поднимется, зло улыбаясь. Но когда Сан поднял на драчуна взгляд, улыбка почему-то резко сошла с его лица. Берн снова замахнулся огромным кулаком, но Санас словил его в полете и сильно сдавил. Кости в руке смутьяна тихо захрустели, он закричал. А парень только раздраженно смотрел на искаженное болью лицо Берна, какая-то животная ярость начала клокотать в груди.

— Пусти, нежить поганая! — заорал драчун.

Санас немного опешил. Нежитью ведь называли только тех, кто действительно ею являлся. Взгляд упал на собственную руку, держащую кулак Берна. Ногти на ней удлинились и заострились, преобретя странный серый цвет. Да и сама рука стала немного больше, чем была обычно. Сан в ужасе дернулся, отпуская смутьяна. Тот упал на землю, придерживая смятый кулак здоровой рукой. А рука парня на глазах стала нормальной, когти уменьшились, приобретая обычный вид. Санаса прошиб холодный пот, он обернулся на толпу зевак, все еще стоявших вокруг.

— Глядите, глаза светятся! — послышался крик из толпы.

Санас еще немного помедлил и испуганно кинулся прочь. Люди кричали вслед, проклинали, кидали в него все, что под руку попадалось. Ошарашенный парень добежал до дома и запер за собой дверь. От резкого шума мать с отцом, сидевшие на кухне, прервали разговор и, обернувшись в его сторону, испуганно уставились на сына.

— Мальчик мой… — только и смогла прошептать мать.

— Что за шум? — из другой комнаты в кухню зашла сестра и, увидев брата, резко остановилась. — Сан, что это?

— Глаза все еще светятся? — спросил тот.

Кивнула в ответ только Тайра. Санас зажмурился, поджал губы и опустил голову, сжимая кулаки. Все-таки он не спасся. Он умер в лихорадке и вернулся проклятой нежитью. Происходящее не укладывалось в голове, сердце сжималось. Его убьют в этом городе. И Анита это увидит. Его имя навсегда очернит проклятие Нохра, и это опозорит семью.

— Тебе надо бежать, — тихо сказал отец.

Санас поднял голову и посмотрел на родителей светящимися желтыми глазами:

— Куда бежать?

— Подальше отсюда. В другой город, в лес. Куда глаза глядят. И учиться это контролировать. Учиться с этим жить.

— Какая же с этим жизнь, отец? — закричал парень. — Я ведь нежить!

У сестры и матери на глаза навернулись слезы. Они непрерывно глядели на Санаса и не могли сдержать эмоций. Тайра первая подбежала к брату и обняла:

— Ты все равно мой брат!

Он обнял ее в ответ. К ним подошли отец и мать.

— Мы любим тебя, кем бы ты ни был, — тихо сказала Мари, погладив сына по щеке и из последних сил сдерживая слезы.

— Простите меня…

— Беги, сын, — твердо сказал отец. — Пока не пришли охотники Архона. Беги и живи.

Тайра отпустила брата, он еще раз окинул родных взглядом. Сердце болело, душа разрывалась на части. Как же сложно так неожиданно покинуть родной дом. Навсегда. И как же щемит сердце от того, что он больше не увидит Аниту.

— Простите, — еще раз прошептал парень и спешно вышел из дома.

Вокруг столпились люди, кричащие про его растерзанную семью, про бедную, обманутую Аниту, про проклятие Нохра. В него снова полетели овощи и камни. Он бросился бежать вдоль по улице к выходу из города. Страх перерос в ненависть к этой кричащей толпе. Он бежал все быстрее и сам не заметил, как встал на четыре конечности, покрылся густой серой шерстью, морда удлинилась, одежда порвалась, сзади появился пушистый хвост. Люди, увидев преображение, бросились врассыпную, визжа и крича о помощи. Теперь по улицам бежал огромный, размером с лошадь, пепельный волк. Глаза светились, пасть оскалилась. Лапы несли его непередаваемо легко, звериный нос шумно вдыхал воздух.

Свернув за последний поворот, Санас увидел, что в воротах его ожидает отряд стражников с мечами наголо. Но волк не сбавил темп. Рыча и скалясь, он напролом двигался к выходу из города. Испугавшись такого напора огромного зверя, стражники расступились, и Санас выбежал за ворота, тут же наткнувшись на въезжающую повозку. Из окна повозки выглянула Анита. Волк остановился и последний раз бросил на нее взгляд. Увидев его, девушка похолодела от ужаса, но потом ее глаза расширились, и она подалась вперед:

— Санас? — ее голос немного дрожал. — Это ты?

«Как она меня узнала?»

— Санас! Не уходи! Возьми меня с собой! — затараторила Анита.

— Пристрелить тварь! — послышалось со стен города.

По волку пролетела пороховая дробь. Он завыл от боли. Девушка взвизгнула.

— Ополоумели?! — послышался другой голос со стены. — Не стрелять! Заденете людей!

Грустно посмотрев в серо-голубые глаза девушки, волк бросился прочь. Анита высунулась в окно по пояс, провожая его взглядом.