Неистовство

Тот выдохнул и, перестав хмуриться, повернулся к Широну:

— Спасибо. Не думал, что когда-нибудь скажу такое проклятому. Но спасибо.

Болотник озадачено выпучил глаза на капитана.

«А ведь я почти ничего не сделал», — отправил он мысленный посыл Санасу.

«Пусть лучше думают, что все сделал ты».

— Капитан, — осторожно обратился другой молодой охотник, — может, уже отправимся обратно в село?

Никан хотел ответить, но Санас его перебил:

— Пока рано. Леший говорил об алтаре Нохра. Говорил, что ему нужны двенадцать детей. Он похитил лишь девятерых. Если он собирался принести их в жертву одновременно, то, возможно, другие дети тоже еще живы. А если он уже принес их в жертву… То от них должно остаться хоть что-то, люди не умирают совсем без следа. Мы должны убедиться, мертвы они или их еще можно спасти.

— Ты пытался разговаривать с лешим? — полуутвердительно, полувопросительно сказал капитан, выдохнув в голос. — И как я сразу не понял, что ты и его пытался вразумить…

— Я покажу, откуда Широн забрал ребенка изначально, — не обращая внимания на Никана, продолжил молебник и, развернувшись, стал аккуратно взбираться по склону обрыва.

Отряд последовал за ним. Дойдя до дерева, под стволом которого был найден ребенок, охотники остановились и начали осматривать территорию. Санас не мог понять, почему леший оставил мальчика здесь, пока не заглянул в разрез в коре, из которой вылез леший. Внутри дерева виднелось странное голубоватое свечение.

— Ник, здесь что-то есть.

Капитан подошел. Увидев свечение, вставил меч в ствол, поддевая толстую кору, и надавил на него. Кора потрескалась и со скрипом разлетелась в разные стороны. Взгляду открылась голубая субстанция, наполняющая огромное полое дерево изнутри.

— И что это? — спросил Санас.

— Переход, — ответил капитан. — И куда нас перебросит — неизвестно.

— Выходит, он хотел перенести ребенка туда? — спросил охотник со шрамом.

— Видимо, — ответил Широн.

Мальчик на его руках тихо спал. Санас посмотрел на ребенка и хотел было уже зайти в переход, как его остановил Никан, положив руку на плечо:

— Первым зайду я. Потом ты, — капитан развернулся к отряду. — За Сансетом двое лучников и четверо мечников. Остальные останутся здесь вместе с болотником. Ждите до захода солнца. Если мы не вернемся, отправляйтесь в село.

После этих слов командир незамедлительно зашел в ствол дерева и исчез в голубоватой мокрой дымке. Санас расстроенно сдвинул брови. Если бы он мог не скрывать свою темную суть от охотников, он бы помог куда больше. Но ничего не поделаешь. Он прошел за Никаном, сознание пошатнулось, в глазах поплыло, и его буквально выкинуло на землю. Он встал на ноги, отряхивая одежду от грязи. А подняв взгляд, увидел перед собой статую. Худая высокая фигура стояла на небольшом пьедестале. Балахон полностью скрывал тело, и лишь под капюшоном виднелся череп с длинными клыками. Санасу показалось, что провалы глаз скелета засветились, но он пару раз моргнул и видение исчезло.

— Сансет! Сюда! — послышался голос Никана.

Парень обернулся и увидел, что напротив статуи стоят два ряда плит по шесть в каждом. В первом ряду на плитах лежали шесть девочек разных возрастов, на втором — двое мальчиков. Поляну окружали непроходимые колючие вьющиеся растения.

Никан стоял над одной из девочек, рукой пытаясь нащупать пульс на шее. Санас быстро подошел, за ним потянулись и другие выброшенные из портала охотники.

— Жива? — спросил молебник.

— Жива, но в глубоком сне. Сердце бьется очень медленно и дышит через раз. Нужно забрать всех детей и вернуть в село. А алтарь разрушить.

Неожиданно сердце Санаса будто сдавили тиски. Он снова обернулся на статую. Она, старая, немного потрескавшаяся и обросшая мхом и травой, гордо стояла на покосившемся пьедестале. Казалось, она смотрела прямо на молебника. Ему снова померещилось свечение под провалом капюшона, но Санас, тряхнув головой, прогнал морок.

Охотники достали веревки. Опутав ими статую, они стали раскачивать ее, пока та не начала трескаться и не упала, разломившись напополам. Никан вытащил меч и со всей силы вогнал острие под капюшон. Когда голова статуи развалилась на части, слух Санаса пронзил ужасный визг. От неожиданности он дернулся и зажмурил глаза.

«Санас. Мальчик мой. Мое творение».

Эхо разбудило Санаса. Он открыл глаза и обнаружил, что вокруг ничего нет. Совсем ничего. Только чернота. Он стоял в пустоте. Не было ни земли, ни неба, ни леса, ни охотников.

— Где я? — выдохнул рокочущим голосом парень.

Удивившись собственному рычанию, парень оглядел себя и понял, что сейчас он в образе волка. Какая-то дрожь прошла по телу.

— Что происходит? — прошептал он себе под нос.

«Мой волк. Мое уникальное создание».

— Что за голос? Кто ты? Покажись! — крикнул парень в темноту.

И тут же напротив себя, шагах в десяти, он увидел тот самый балахон. Из-под капюшона на него смотрел скелет со светящимися мертвым синим цветом глазами. Санаса затрясло, но он постарался не подать виду. Что-то давило на него, ему безумно хотелось пригнуться, прижать уши, спрятаться. Но он стоял ровно и смотрел в глаза существу.

«Вижу. Ты знаешь, кто я», — послышалось тихое эхо от скелета.

— Я не намерен тебя бояться, — ответил волк, немного нахохлившись. — Хотя ты и пытаешься навязать мне это своей магией.

Скелет резко пролетел вперед и остановился у самой морды оборотня. Существо раскрыло пасть, в которой была лишь чернота, и зашипело на волка. Ноги парня дрогнули, по телу вновь прошла волна страха, но он не отступил и остался стоять нос к носу с повелителем тьмы. Тот в свою очередь довольно хохотнул.

— За-бав-но, — протянул скелет, смотря в желтые глаза.

— Что ты хочешь от меня? — тихо рыкнул Санас в ответ.

— Хочу узнать тебя получше. Ты ведь сам пришел к одному из моих подданных. Сам принял силу, что я даю в придачу к безумию.

— Я не безумен!

— И в этом твоя уникальность. Ты не теряешь себя в ночь моей власти. Хм…

Скелет немного отпрянул от него. Костистая рука поднялась, ее пальцы скользнули в густую шерсть волка. Цепь на его шее тихо звякнула.

— Теперь ты принадлежишь нам обоим, — прошипел скелет, смотря на золотой глаз в солнечном ореоле.

— Зачем ты призвал меня, Нохра? — оскалился волк.

— Чтобы ты знал, что я наблюдаю, — голос скелета напоминал то ли шелест листьев на ветру, то ли шипение змеи. — Я вижу тебя. Видел, как ты пришел к врагам и стал считать их друзьями.

— Лишь одного.

— Ты хочешь захватить там власть. Хочешь, чтобы за тобой шли и люди, и нелюди. Но хватит ли тебе ума и сил?

Волк промолчал. Синие глаза внимательно наблюдали.

— Я не буду мешать тебе, — бог тьмы замер, а потом заговорил очень быстро: — Но, если вдруг ты передумаешь дружить со светлыми праведниками, лишь подумай обо мне, позови, и я дам силу, которая позволит призвать меня в ваш мир, — скелет шумно выдохнул и снова заговорил медленно и шипяще: — И я избавлю всех, кого называют нежитью, от страданий и притеснений. А ты станешь сильнейшим во всем мире.

— И люди погибнут? — спросил оборотень, обретая наконец уверенность в ногах.

— Большинство — да.

— Почему, если ты так ненавидишь Архона, ты сам не придешь в мир и не истребишь людей? Без моей помощи?

— Ненавижу? — глазницы скелета немного расширились. — Ошибаешься, мальчик. Я люблю брата теми остатками разбитого сердца, которые он когда-то проклял.

Санас ненадолго замолчал.

— Но… — начал он.

— Не пытайся понять меня, волк.

— Почему именно мне ты готов дать такую силу?

— Потому что вижу, что ты точно сможешь принести жертву, которая нужна для моего перехода. Ужасную кровавую жертву.

Волк насупился.

— Не злись, мой мальчик, — продолжил темный бог. — Я не буду заставлять тебя. Мне нравится то, чем ты сейчас занят. Я с интересом наблюдаю за твоей судьбой.