Неистовство

— Таким составом? Нет, нас явно маловато для такой зверины. Мне нужны человек двадцать, не меньше. С учетом того, что часть из них, так или иначе, пойдет в расход.

— Жестоко.

— Сан, по-другому с таким не справиться. К тому же нежить злопамятна. Они пришли мстить за своего. И при столкновении с другими охотниками так же не пройдут мимо.

— Так они мстили за того, которого вы убили в селении?

Никан ненадолго замолчал.

— Откуда ты знаешь, что один умер? — посмотрел он Санасу прямо в глаза.

«Прокол».

— Слышал разговоры в отряде, — без замедления ответил парень. — Не будь таким подозрительным, Ник.

Командир вздохнул, кладя меч рядом с собой:

— Ты все еще думаешь, что с проклятыми можно дружить?

— Думаю можно, только если не знать, что они проклятые.

Никан удивленно уставился на парня. Санас лишь немного улыбнулся.

— Да, так наверно можно, — вдруг кивнул капитан.

Теперь удивился Санас:

— Даже не думал, что когда-нибудь ты со мной согласишься.

— Я просто вдруг подумал, что будь ты нежитью, мне бы было очень жаль тебя убивать. Занятный ты парень, — улыбнулся уголком губ командир. — Как твоя сестра? Они с Марком вроде были близки.

— Она сильная. Справится.

— Увидеть такое и переварить — непросто.

Мужчины замолчали. Санас обвел взглядом лагерь. Охотники сидели на земле, перевязывая раны и чистя доспехи от крови. Парню даже стало немного их жаль. Может, и правда не стоило убивать Марка? Но простить его насмешки… Нет, Санас не смог бы притворяться, будто ничего не слышал.

— Он не убил меня, — пробурчал себе под нос Никан.

— Что? — переспросил Сан.

— Он не убил меня, — повторил капитан, посмотрев на парня. — Мог убить, но не убил. Других растерзал без сожаления. Но когда обезоружил меня, помедлил, а затем и вовсе ушел. Почему?

Санас только неуверенно пожал плечами в ответ.

Прошло почти восемь дней, прежде чем побитый отряд вышел на широкую дорогу, ведущую к Церковному Кругу. Высокие стены и великие священные строения за ними было видно даже на большом расстоянии. Серебристые крыши башен возвышались где-то глубоко в городе, отражая свет солнца.

— Почти добрались, — сказал командир, поправляя ремни, держащие меч за спиной.

Фиалка, широко раскрыв золотые глаза, разглядывала «будущий дом»:

— Ого! Он же просто огромный!

— Еще бы, — хохотнул Санас. — Огромный город, и почти каждый в нем — либо молебник, либо охотник.

Девушка перевела взгляд на парня, поняв тонкий намек. Город, кишащий врагами. Один прокол, и они оба окажутся в лучшем случае на привязи, а в худшем — на костре.

— Говорят, здесь невероятно большой архив священных знаний, — мечтательно произнес Санас, разглядывая стены города.

— Интересуешься историей? — спросил Никан, посмотрев на парня.

— Отчасти. Я просто любознательный, — улыбнулся тот в ответ.

Капитан тоже улыбнулся и потер больную руку.

— Сильно болит? — спросила Фиалка.

Она теперь практически не отходила от Санаса, а потому стала чаще участвовать в разговорах командира с названным братом.

— Терпимо, — бросил Никан и отвернулся.

Санас не в первый раз заметил, что капитан старался отделаться от вопросов девушки однозначными ответами или вовсе кивком. Будто не желал разговаривать с ней. Но чем она могла провиниться перед ним и заслужить такое отношение? Парень не понимал. Он мог лишь построить предположение о том, что в церкви все женщины — просто женщины, их уважают как молебниц и только. И потому, возможно, капитан не считал нужным разговаривать с Фиалкой, но не отвечать на вопросы совсем значило бы выказать неуважение. Фиалка же чувствовала пренебрежение со стороны командира всем своим нутром, потому снова и снова пыталась задавать Никану вопросы, надеясь-таки вывести на разговор, изменить его к себе отношение. Но тот снова и снова заводил долгие беседы только с Санасом.

— Что ж, двинули, — махнул отряду капитан и уставшие израненные охотники стали подниматься с земли.

— Мы его видим уже, а как скоро мы доберемся? — снова спросила Фиа.

— До темноты, — ответил капитан и, повернувшись к идущему рядом Санасу, лукаво улыбнулся. — Готов к омовению?

— Омовение? — переспросил Санас. — Это что?

— Это ритуал посвящения в церковь, — ответил Никан. — Вас окатят водой холодной, как мертвые воды, но вроде бы благословленной Архоном.

— То есть не обычной водой?

— Ну, в каком-то смысле, да.

Все замолчали. Санас заметил мечущийся взгляд Фиалки, который она постаралась спрятать ото всех, опустив голову.

«Могут ли слова Никана означать, что вода, как и оружие, пропитана веществом, приносящим проклятым вред? И как нам этого избежать? И надо ли избегать?»

— Вы этой водой против нежити тоже пользуетесь? — аккуратно спросил Санас.

— Раньше пользовались. Теперь уже только против некромантов.

— Почему?

— Вещество редкое, его и так добывают с трудом, — посмотрел на него Никан. — Раньше его добывали прямо под Церковным Кругом, но оно там закончилось. И омовение стали проводить самой обычной водой, ведь невыгодно выливать на каждого нового молебника редкую эссенцию. Решили, что проверки камнем достаточно.

— Но ты же сказал благословленная вода.

Никан вздохнул:

— Вообще молебникам не рассказывают, какой водой их омывают. Поэтому молебники, которые не общаются с такими болтливыми капитанами, думают, что их омывают священной водой, — капитан снова улыбнулся. — А я… Просто хотел проверить интересно ли тебе станет.

— Мне все интересно, — хитро улыбнулся Сан.

— Я уже заметил. Это мне в тебе и нравится. Ты ни к чему не остаешься равнодушным, и у тебя всегда есть свое мнение. Это выделит тебя среди остальных церковников, я уверен.

Санас в ответ только хмыкнул. Если он привлечет внимание, хорошо ли это для того, что он собирается делать? Ведь он интересуется не только Архоном, но и его темным братом. С другой стороны, взобраться по титулам церкви нужно как можно быстрее.

Еще только начало темнеть, когда отряд наконец подошел к массивным воротам Церковного Круга. Они были открыты и все еще впускали всех желающих. Неторопливо въезжали повозки, заходили путники, каждого входящего привратники быстро проверяли осколком. Санас с Фией напряглись, входя в ворота, но никто из проверяющих не вытащил камень из коробки, спокойно пропуская отряд внутрь. Доверие охотникам сделало свое дело.

Санас немного улыбнулся. Теперь осталось так же беспрепятственно попасть в саму церковь. Они следовали за Никаном по улицам Священного города. Все здесь выглядело не так, как в родном городе Санаса. Улицы извивались и переплетались, как паутина. Каждый дом здесь был ухоженным, аккуратным, приятным. Парень не смог углядеть ни одного обшарпанного закоулка. Отряд постоянно проходил то мимо небольших фонтанчиков, то статуй неизвестных, видимо, святых женщин и мужчин, то небольших беседочек с восседающими там группками людей. Неподалеку слышались зазывающие выкрики торговцев. Люди сновали туда-сюда, большинство из них было в одеждах молебников, но случалось проходить и простым горожанам. Так же Санас заметил, что в городе достаточно много охранников. Ни одна улочка не оставалась без их присмотра. Будь он человеком, восхитился бы такой организации безопасности. Но в данный момент парень только тихо хмыкнул, оценивая улей, в который попал.

В конце концов, отряд подошел к дому, на серых стенах которого мелким белым камнем был выложен большой символ Архона — открытый глаз, окруженный солнечным ореолом.

Командир остановился на пороге, забрал у одного из охотников подванивающий мешок с головой берсерка и скомандовал:

— Можете идти, ребята, отдыхайте, — те стали кивать и прощаться друг с другом. — А вы двое — за мной, — приказал он Санасу с Фиалкой.

— А это ничего, что ты вот так их распустил? — спросил Санас, проходя в дом за капитаном.

— А что мне с ними делать? Они обязаны дойти со мной до дома молебников, а сдать задание я и без них могу. Жалование им потом выдадут. А на следующее задание мне уже дадут другой отряд.