Неистовство

— Еще бы, — встряла Тайра. — Его же там невеста ждет. Она, небось, и на полях никогда не работала. Ее родители ведь работников нанимают на сезон.

— Тайра, ну тебе-то какая разница? — возразил парень.

— Да перестаньте, — осек их отец и повернулся к дочери. — Конечно ему не терпится. Мне тоже не терпелось вернуться к Мари в свое время.

Бирсас ласково посмотрел на супругу, та заулыбалась. Сестрица закатила глаза и скрестила руки на груди.

— Не обращай внимание, сын, — обратился уже к Санасу отец. — Ты тоже в свои семнадцать сечей был таким. Вечно хотел с кем-нибудь поспорить и съязвить. А теперь, посмотри на себя. Изменился до неузнаваемости.

— Не сказал бы, таким вредным я не был никогда, — хохотнув, ответил парень.

— Будет вам, — сказала мать, раскладывая по тарелкам хлеб и овощи. — Ешьте и спать пойдем. Страшно мне.

Семья ужинала молча. Санас перед сном еще раз проверил все засовы. А ложась спать под теплое одеяло, прислушался. Ночь уже опустилась на землю. Ветер, видимо, усилился и мерно посвистывал. Деревья и трава тихо шуршали. Видимо надвигалась гроза. Но в остальном вроде все спокойно. И пусть за стеной, возможно, бродят вурдалаки, утопцы, лешие или другие проклятые, они не станут ломиться в дом. В эту ночь нежить безумна и идет туда, куда проще добраться. Ищет легкую добычу, не защищенную стенами и крышей.

Санас понимал все это, к тому же он ведь столько раз пережил Черную ночь в домике, но почему-то не мог уснуть. Он встал и, не зажигая лампу, прошел в кухню, сел за стол и стал слушать. Все тот же ветер, все та же листва. Никаких других звуков, однако чувство беспокойства не покидало. Просидел он так довольно долго. И когда, наконец, решил пойти еще раз попробовать уснуть, услышал с улицы тихий волчий вой. Санас замер и прислушался.

Источников рыка было явно больше одного. К тому же, стал различим не только вой. Звуки, похожие на лай, смешивались с рычанием и перебивали друг друга. Парень подметил, что слышал подобное, когда в городе дрались бездомные собаки. Лай приближался, рычание становилось громче. На шум молча вышел и отец. Он вынес из спальни ружье, которое всегда возил с собой на случай, если придется защищаться от диких зверей в дороге или отгонять их с полей. Бирсас кивнул сыну и стал вслушиваться в звуки вместе с ним.

Тем временем, лай, казалось, уже звучал у самой входной двери. Рычание сменялось скулежом и снова становилось рычанием. Звуки перебивали друг друга. Два зверя дрались около домика, а люди внутри настороженно слушали, боясь дышать. Раздался глухой звук удара, стену домика трухнуло, дверь хрустнула. Бирсас перехватил оружие покрепче. Скулеж усилился. Рык стал громче. Удар повторился. И снова, и снова. Скулеж не прекращался. Удары были такой силы, что входная дверь трещала все больше. Что-то явно очень тяжелое и сильное билось с той стороны.

Санас схватил топорик, что стоял в углу комнаты, и приготовился. Такого никогда раньше не происходило, поэтому парень даже не знал, чего ждать. Скулеж прекратился, но рык не затихал. Удары продолжались, тяжелый дверной засов все сильнее покрывался трещинами. И в какой-то момент он сломался пополам, а дверь влетела в комнату. На ней лежал окровавленный большой черный зверь, похожий на волка. Точнее то, что от него осталось, тело буквально расплющило.

А вот то, что находилось за порогом, сложно было назвать волком, хотя и очень на него походило. Существо стояло на двух лапах, превосходя Санаса в росте головы на две. Вдоль тела висели длинные окровавленные когтистые лапы. Из раскрытой мощной пасти капала слюна вперемешку с кровью. Желтые светящиеся глаза смотрели на новых, нечаянно найденных, жертв. Оборотень тяжело дышал, переводя дух после драки.

У парня бешено застучало сердце — нежить он видел впервые. Бирсас поднял ружье, чтобы выстрелить, но тварь тут же оказалась около мужчины и быстрым ударом снесла его к противоположной стене. Мужчина потерял создание и оружие выпало из его рук. Существо встало на четыре лапы и наклонилось к отцу, открывая окровавленную пасть. Санас, плохо понимая, что творит, кинул топорик в оборотня. Острие вошло нечисти в спину, зверь яростно взвыл от боли. Он обернулся на парня, оскалился, смотря на него светящимися глазами, и кинулся в атаку. Оказавшись без оружия, Санасу ничего не оставалось, кроме как бежать. Только куда? Не в комнату же к матери и сестре. И парень принял единственно верное, как ему казалось, решение. Он оббежал стол и рванул к выходу. Оборотень кинулся за ним, раскидывая все на своем пути.

Санас выбежал из домика и бросился в лес. Сердце грозило вырваться из груди, ноги несли с невероятной скоростью. Пусть он погибнет, но уведет порождение Нохра как можно дальше от семьи! Оборотень несся сзади, то и дело врезаясь в деревья, которые огибал парень. Позади постоянно слышались рык и подвывание. Тварь не отставала, но и не нагоняла. Как-будто играла с добычей. Но Санас решил — так даже лучше. Чем дольше существо с ним играет, тем дальше они от родных.

Перепрыгивать лежащие сучья и огромные камни, вилять меж деревьев становилось все труднее. Ноги начали путаться, дыхание сбивалось. А хруст ломающихся деревцев позади не прекращался. Оборотень не знал усталости. В какой-то момент парень все же споткнулся и упал на землю. Он быстро схватил сухой сук, обнаруженный рядом, и перевернулся на спину, держа его острием вверх. Оборотень с разбегу кинулся на добычу и напоролся плечом на ветвь. Снова послышался яростный рев, тварь отошла на пару шагов, пытаясь вытащить глубоко посаженную в его тело корягу. Санас застыл, ноги отказали от страха, а сердце грозила выпрыгнуть из груди. «Все. Вот и конец», — подумал он. Проклятый, громко завыв, вытащил ветвь и обернулся в сторону парня. Тот непроизвольно улыбнулся:

— Все же я успел потрепать тебе шкуру перед смертью! — крикнул он чуть дрожащим голосом.

Тело трясло, на глаза навернулись слезы, но заставить себя подняться парень не мог. Ноги одолела слабость. Санас вдруг выдохнул и успокоился. Здесь он мог позволить себе умереть. Они уже далеко от семьи, далеко от домика. Парень печально улыбнулся. «Анита, прости. Я уже не вернусь», — промелькнуло у него в голове.

Оборотень, победно зарычав, прыгнул на парня и впился острыми зубами в его плечо. Санас закричал от резкой боли, кровь потекла по руке, груди. Оборотень усилил хватку, ключица хрустнула, ломаясь. Сквозь боль и слезы парень пытался оттолкнуть зверя. Но сила человека не сравнится с силой проклятого.

Санас поднял взгляд в небо. Начинало светать. Он закрыл глаза и почувствовал облегчение. Сознание медленно угасало.

«Увидимся через двадцать шесть дней».

«Я ведь обещал вернуться!»

Парень резко открыл глаза. Плечо ужасно болело. Дневной свет на мгновение ослепил. Санас приподнял голову и увидел оборотня. Он сидел в стороне совсем по-человечески, на коленях, и закрывал морду передними лапами, тяжело дыша.

Санас быстро встал на ноги, поднял здоровой рукой другую сухую ветвь и замахнулся, чтобы пронзить оборотня снова.

— Стой… — хрипло произнесло существо.

Оборотень открыл уже человеческие глаза и посмотрел на парня. Его тело начало быстро меняться, стягиваясь, похрустывая, и приобрело человеческий вид. Лицо тоже стало вполне человеческим. Санас так и застыл с ветвью в руках, смотря на сидящего перед ним голого окровавленного мужчину с раной в плече и все еще торчащим из спины топориком. Глаза отказывались верить в происходящее.

— Прости, мальчик, — сказал оборотень. — Это я сделал? — он указал на окровавленное плечо Санаса.

Тот утвердительно кивнул.

— Надеюсь, я никого из людей не убил?

Серые глаза мужчины испуганно смотрели на парня, который отрицательно помахал головой.

— Слава Архону, — мужчина выгнул руку за спину, чтобы вытащить топорик.

— Ты что, Архону молишься? — наконец выдавил ошалевший парень.

— Конечно, как и любой человек, — ответил мужчина и, заметив изумление Санаса, продолжил: — Да, я проклятый, но я не мечтал им становиться.