Неистовство

К вечеру следующего дня лисица со своим всадником стояли на окраине леса, недалеко шла дорога, ведущая через поле к родному городу. Парень слез на землю и посмотрел на спутницу:

— Спасибо, Фиалка. Я тебя не забуду.

Она тихо заскулила. Санас почесал ее за ухом:

— Это вместо рукопожатия, — грустно улыбнулся он.

Лиса подлезла носом под его руку и печально заглянула в карие глаза.

— Прощай, Фиа.

Парень отвернулся и пошел к дороге. Хищница немного проводила его взглядом и скрылась в тени леса.

Санас шел и представлял, как зайдет в дом. Как его радостно встретит семья. Как расплачется мать, как обнимет сестра. От этих мыслей на душе потеплело. Он не ел весь день, сил почти не было, но ноги уверенно шли к городу. Дома ждут. И пусть церковь его проверит. Поймут, что излечение возможно. Он и сам уже понял, что больше не волк. Путешествие по лесу его в этом убедило. Все стало таким, как раньше.

Парень подошел к воротам города, там сонно стояли два охранника. Увидев Санаса один из них приободрился:

— Откуда путь держишь?

— С посевного домика. На лошадь напали животные, поэтому иду один.

— Повезло тебе, что жив остался. Заходи.

«Похоже, не узнали, — подумал парень и прошел в город. — Хотя не удивительно, каждый день через ворота проходит и проезжает столько людей, что всех не запомнишь. А убегал я в другом обличье».

На улицах города кипела жизнь. Люди сновали туда-сюда, дети бегали друг за другом, там и тут раздавались призывы к покупке «лучшего товара». Санас привычно прошел по знакомым улицам, подошел к родному дому и, остановившись лишь на мгновение, чтобы перевести дух, открыл дверь. Он оказался в пустой кухне. Одинокая печь стояла у дальней стены комнаты. Не было ни стола, ни ящиков, ни посуды. Санас кинулся в другие комнаты, но обнаружил только пустоту. От волнения сердце застучало быстрее, дыхание участилось. Неужели их выгнали из города? Неужели он их не найдет?

Парень медленно вышел на улицу, закрыв за собой дверь. Он не знал, что теперь делать.

— А вы, простите, что делали в доме? — к Санасу подошел невысокий бородатый мужчина с круглым выпирающим животом.

— Да я… — неуверенно начал парень. — Здесь раньше семья жила, не знаете, куда они уехали?

— Да никуда они не уехали, — пожал плечами мужик. — Их всех повесили за сокрытие нежити в городе.

Санаса как молнией ударило. Он так и замер, смотря на мужика и пытаясь осознать услышанное. Глаза расширились, дыхание прервалось. Его прошиб холодный пот, к горлу подкатил ком:

— К-как п-повесили? — заикаясь, переспросил он.

— Вот так. В их доме жил проклятый, а они никому не сказали. А накануне Черной луны он напал на какого-то парня на рынке и сбежал. В городе такой шум был. Просто кошмар. Прибыли охотники Архона, все ближайшие леса перелопатили, но так ту нежить и не нашли. А вы, собственно, зачем их ищите?

— Я, — еле дыша, выдавил Санас, — я знаком был с ними. Сам из другого города, поэтому… и не знал.

— Вон оно что! А то я уж подумал какой-то бродяга хочет в продающемся доме обосноваться. Ну, нет их больше. Даже молодую девчонку повесили. Бедная. Она так рыдала перед казнью.

Санас зажмурил глаза и опустил голову, тело трясло. По щекам покатились слезы.

— Иди выпей в трактир, приятель, — постучал его по плечу мужчина. — Жаль, конечно, семью. Говорят, хорошие люди были. Горожане тут пытались хоть что-то сделать, чтобы казнь отменили, но церковники уперлись — повесить и все тут! И как только их сын умудрился стать проклятым?..

Мужчина еще пару раз похлопал Санаса по плечу и, повесив на дверь дома тяжелый амбарный замок, ушел. А парня колотила дрожь, сердце выпрыгивало из груди. В голову пришла мысль, что только он во всем виноват. Что им пришлось пережить? Маме, отцу, Тайре! И что стало с телами? Их похоронили? Или выкинули за город, как мусор? Если бы он мог вернуться раньше, если бы мог их спасти!

Парень побрел вверх по улице, вытирая слезы.

«Анита. Нужно хотя бы поговорить с Анитой», — вдруг всплыло в голове.

Санас свернул на знакомую тропку, ведущую между домиков. На встречу по проулку вывернула давняя знакомая — Марта. Она что-то искала в своем лукошке, а потом подняла взгляд. Ее глаза расширились от ужаса, когда она увидела бывшего оборотня, а Санас кинулся к ней и прижал к стене дома. Та попыталась закричать, но парень зажал ей рот рукой. У девушки из глаз хлынули слезы, что лишь еще больше разозлило Сана. Он сильнее вдавил ее в стену:

— Перестань орать и скажи, где Анита? — потребовал он, буравя старую знакомую яростным взглядом.

А Марту уже колотила истерика. Она пыталась вырваться, но Сан был явно сильнее.

— Да не убью я тебя! — зашипел он. — Скажи где Анита, и я тебя отпущу!

Девушка быстро закивала, Санас убрал руку с ее рта.

— Нету ее! — выпалила она. — Спелись две нежити и думали ничего вам не сделают?

— Что?! — еще больше разозлился парень. — О чем ты говоришь, полоумная? Какие еще «две нежити»?

— Только не говори, что не знал, что зазноба твоя — ведьма!

— Что? — снова переспросил он. Сердце упало куда-то в пятки, в душе затрепыхалось скверное ощущение.

— Правда не знал? Даже тебя одурачила? — всерьез удивилась девушка. — Красота ее была наколдованная. И состояние семьи тоже. Родители ее, как оказалось, думали, что им просто повезло. А она еще в детстве продала душу Нохра. Правда тебя любила по-настоящему. Тьфу! Ты ведь обещал отпустить — отпусти.

— Знаешь, что? — рыкнул он, поднимая ее за плечи над землей.

— Не убивай только, ты же обещал! — завизжала девушка, пытаясь убрать его руки.

— Где она сейчас? Ее церковники забрали или что?

— Да сожгли ее! Сожгли! — снова зарыдала Марта, кривясь от боли в плечах.

Санас одеревенел и медленно опустил девушку на землю.

— Всех убили… — медленно произнес он. — Всех, кого я любил.

Глаза снова наполнились слезами. Марта хотела убежать, пока можно, но почему-то остановилась и виновато посмотрела на парня. Он же смотрел в одну точку, тяжело дыша и сжав руки в кулаки.

«Почему все так? За что?!»

— Послушай, Сан, — тихо сказала Марта. — Лучше бы ты не возвращался. Тебя же здесь поймают церковники. Ты же проклятый, зачем ты вернулся в город?

— Я вылечился. Нашел способ. Ради семьи, ради Аниты.

Девушка удивленно подняла брови:

— Можно вылечиться?

— Рискуя жизнью — можно. Но на что мне теперь все это? И еще проклятых называют бесчеловечными? — казалось, Санас перешел на рык. — А сами всех без разбора казнят! Она ведь никому ничего плохого не делала! В жизни и мухи не обидела! Твари! — он зло ударил кулаком в стену.

Девушка подпрыгнула от неожиданности и, с сожалением посмотрев на парня, сказала:

— Санас, церковники и тебя казнят, если кто-то тебя узнает. Вряд ли поверят, что ты снова живой. Уходи из города.

— Иди, Марта. А то и тебя повесят за встречу со мной…

— Мне жаль.

Девушка развернулась и вышла из переулка.

«Твари! Ненавижу! Это не Нохра проклятый, а Архон! Это его последователи настоящие чудовища, убивают всех, кто на них не похож. Нежить прячется и пытается существовать! А эти только и делают, что казнят всех подряд — и живых и неживых! Даже целое направление создали — охотников. И они не пощадили даже сестренку! Ненавижу! Ненавижу! Всю зажравшуюся церковь ненавижу! Ненавижу Архона!»

Парень снова ударил кулаком в деревянную стену, разбив костяшки до крови. Обида, горечь утраты, ненависть и злость смешались, затянув разум, словно пелена.

«Если бы я мог, уничтожил бы этого треклятого светлого бога!»

Оставаться в городе у него больше не было ни малейшего желания.

— Надо что-то делать, — буркнул парень себе под нос.

Санас аккуратно выглянул из проулка на широкую торговую улицу, взгляд упал на торговку за прилавком, отошедшую к соседу и о чем-то увлеченно болтающую. Он медленно вышел, стараясь смешаться с толпой, подошел к лотку, как бы рассматривая товар, и, быстро схватив небольшую коробок с монетами, кинулся прочь. Толстая торговка только и успела, что крикнуть ему вслед. Но погони не последовало. Пробежав несколько улиц, он остановился и, пересчитав вырученные деньги, прикинул хватит ли на лошадь и небольшой дорожный паек.