Страница 1 из 24
========== Часть 1 ==========
Когда она идет, то собирает за собой взгляды пригоршнями, даже особо об этом не задумываясь. Длинные пшеничные волосы, каре-зеленые глаза, миловидное лицо и хрупкая фигурка — что еще нужно для счастья?
— Грудь бы побольше и мяса вот здесь, — иногда вздыхала Робин, оттягивая почти с отвращением лямку недавно купленной классной кофточки от какого-нибудь крутого новомодного дизайнера. Очередной придурок, готовый таскаться за ней по пятам, покупал для нее вещи, благодетельствовал по полной, а потом все шло по накатанной схеме: она его бросала, говоря, что у них никогда и ничего не получится. Это было похоже на веселую игру, и каждый раз Робин заходила все дальше. Раз за разом, словно испытывала мир и свою удачу на прочность. Ей было откровенно нечего терять.
Жизнь Робин всегда была полна людей. Сначала толпы «папочек», с которыми спала блудная мамочка, после — толпы идиотов, которые просили называть их папочкой. Отца Робин не знала вплоть до двенадцати лет. А потом пришло постановление суда, где мать лишили родительских прав за «плохое воспитание». Ну, что есть, то есть. Еще бы чуть дольше, и у Робин бы сорвало крышу, а там и до суицида недалеко. Бывало, что и есть было нечего, что тут еще сказать. Тогда девочка настолько замкнулась в себе, что даже ни с кем не разговаривала, и только дальние родственники, как-то приехавшие их навестить, забили тревогу. Тогда-то Робин и отправили к отцу. Девочка ни разу не жалела, она только надеялась, что он не окажется старым озабоченным педофилом, который бы смахивал на всех матушкиных дружков вместе взятых. Однако отец оказался крайне тактичным педантичным занудой, имевшим при себе молодую подружку и мало проявлявшим интереса к дочери, которую ему внезапно навязали. Кажется, на Робин было вообще плевать. Однако, в том сложно отказать, дом теперь был много лучше, да и на жительство они переехали в другой штат. На новом месте с новой личностью, — решила для себя Робин и научилась обезоруживающие улыбаться, выпрашивая деньги то на одну бесполезную шмотку, то на другую ненужную игрушку. В средней школе она была странным кособоким птенцом: только-только начала отращивать волосы, стала ориентироваться на иконы стиля. А вот к старшей уже расцвела и могла заткнуть за пояс любую выскочку. Было дело, даже пару одноклассниц за волосы оттаскала. Не потому, что драчунья, а потому, что не могла себе позволить потерять свою репутацию. Репутация для нее значила все.
— Эй, детка, ты просто нечто, — бывало, заикался какой-нибудь мудак. Робин улыбалась ослепительно, наклонялась к нему и шептала: «В параллельной вселенной». С этими идиотами она не хотела иметь ничего общего.
— Руби, пошли в клуб, — говорила, складывая губы «уточкой», еще одна безмозглая подружка. О, провидение, ну почему все популярные девчонки в универе в итоге оказывались такими курлами?
— Ага, побежали. Ты опять наклюкаешься в дудочку, а мне тебя вывозить потом, — отмахивалась Робин, поправляя бюст перед зеркалом. Эх, на размерчик бы побольше — самое то было бы. Мужикам нравится третий.
— Буууу. Ну, что ты такая занууудная?..
И у Робин срабатывал рефлекс как у собаки Павлова. Что угодно, но только не «занудная», как ее драгоценный папочка. Брови сползались к переносице и обострялись крылья носа. Вот уж нет, она не станет такой же, как родители, ни за что и никогда.
— Только градус не понижай, — сдавалась она, когда подружка заливалась счастливым смехом и весело планировала, кого с собой еще прихватить.
— Руби пойдет? Я тоже пойду. И я. И я! — слышалось со всех сторон.
Хмурая Робин, просиживая в пятом ряду парт стильную юбку с разрезом от бедра, накручивала на палец локон мягких волос и почти невтемно улыбалась по сторонам, когда от нее требовали какой-нибудь реакции. Она, в отличие от них, не считала, что провести вечер с пьяными однокурсниками весело. Но, похоже, у нее не оставалось особого выбора.
********
— Вильям, подпишите здесь и здесь, — строгая дама на высоких каблуках и с зачесанными назад волосами так, будто утрамбовала их цементом, подсунула молодому мужчине лет двадцати шести под нос несколько бумаг. Мужчина скучающе воззрился на белые листы, после чего поднял абсолютно черный взгляд на женщину, откинувшись назад в мягком кресле и сложив длинные пальцы домиком.
— Что мне за это будет?
Он флегматично отбросил длинную прядь темных волос, щекочущих скулу, назад, дама не повела и бровью, видимо, давно привыкнув к капризам своего нанимателя.
— Я прикажу больше не подавать вам кофе с мышьяком.
— О. А я только к нему привык… — Он потер веки, после чего еще раз посмотрел на женщину. — Что, когда к нам приходили те ребята из… Как же эту компанию?..
— Роул Моторс.
— Да, точно. Они пили этот же кофе?
Под красноречивое молчание мужчина наклонился вперед, придирчиво изучая кружку белого фарфора.
— Им понравилось?
— Смертельно понравилось. Подписывать будете?
— Ты такая скучная, Милли!
Он показательно вздохнул, взявшись за ручку, и вывел заковыристую кучеряшку внизу документа. После достал из кармана пиджака маленькую баночку с печатью и скрепил документ, заверив его.
— Скажи, я был хорошим мальчиком.
— Нет, сэр, вы всегда были и останетесь плохим, — она подхватила документы и, развернувшись на каблуках, почти сердито, но крайне безразлично процокала к двери.
— Но я ведь очаровашка, — он широко улыбнулся.
— Естественно, сэр. Дьявольский очаровашка. Хорошего дня.
Вильям вздохнул.
— Ты меня совсем не любишь.
— Вызвать такси, сэр?
Милли смотрела поверх очков, будто спрашивая: «Чего это вам в тепле не сидится, сэр, на улице делать нечего, вы мне только работать мешаете».
— О, нет, спасибо, пройдусь. Прекрасная погода, Милли, не составите компанию?
— Благодарю, но у меня много работы.
«В отличие от вас, сэр», — отпечаталось яркой вывеской на высоком лбу. Вильям в очередной раз сморщил прямой нос. Ну, что за дела? Почему ему в помощницы досталась эта безэмоциональная кочерга?.. С другой стороны, больше у Вильяма никто дольше недели не выдерживал. Обычно все заканчивалось тем, что он подписывал страховой случай и отдавал в конверте пару-другую сотен, а то и тысяч долларов, возмещая моральный ущерб. Когда они строят из себя оскорбленную невинность, так сложно удержаться, чтобы не сделать гадость.
Вильям вышел на крыльцо и глубоко вдохнул воздух, обжегший легкие. Сегодня был прекрасный вечер для вознесения чьей-нибудь души.
********
— Ты слишком много пьешь, — заметил солидного вида мужчина, обхаживавший Робин весь вечер.
— Ты мне что, папочка?.. Принеси еще, дама желает веселиться до упаду, — пробубнила девушка, залпом опрокинув коктейль и протянув пустой стакан новоявленному плейбою. Она никогда не пьянела, слишком сильно всегда была загружена голова.
Мужчина перехватил стакан и удалился, решив, что проще выполнить ее желание. В конце концов, потом и она выполнит желание для него, так устроен мир. Руби же безразличным взглядом воззрилась на танцпол, где отрывались ее друзья-приятели. Кому-то уже явно поплохело, а кто-то только доходил до кондиции. Чтобы взгляд не косил, она старательно сфокусировалась на ярко-малиновых волосах какой-то девчонки, сравнивая их цветом со свежей запеченной свинкой. Да, неплохо было бы сейчас свиную рульку. Желудок предательски заурчал, девушка огладила его пальцами.
— Тихо. Сейчас вернется наш мистер толстосум, и мы еще что-нибудь закажем, — успокоила она сама себя. Живот отозвался одобряющим тихим рычанием.
Веселье было «веселым». В конце концов, вечеринка достигла своего апогея, и именно тогда Робин решила, что пора ей отсюда линять на все четыре стороны, пока мистер «Мне некуда девать деньги» не заметил. Девушка подхватила сумку, обезоруживающе улыбнулась и проинформировала, что ей надо припудрить носик, чтобы потом вместе со своим очаровательным кавалером улететь в ночь к белоснежной яхте, припаркованной где-то там недалеко. Но стоило ей попытаться двинуться, как запястье крепко схватили.