Сомбра: Театр Машин

Восьмой, завороженно наблюдавший за движением, невпопад кивнул. Зай тяжело выдохнул. Казалось, ничего тот не понял, он все усваивал исключительно на опыте, проговаривать словами представлялось занятием бесполезным. Зай перекинул алебарду Восьмому и подхватил меч в руку.

— Нападай.

Ступив левой ногой назад, Зай поднял меч и приготовился отразить удар. С отчаянием взъерошенного воробья Восьмой бросился в атаку, держа алебарду как доисторическое копье и целясь в грудь. Зай легко ушел в сторону, провернув плечо и пропустив напарника мимо. Восьмой успешно повалился в песок, вспахав его носом.

— Бездарь, вставай.

Зай плавно прокрутил запястье, дав мечу совершить красивый оборот по часовой стрелке. Восьмой сел на колени, помотал головой и вытряхнул из темных волос песок. Его ладонь крепко обхватила алебарду. Вернувшись на ноги, Восьмой бросил на наставника озлобленный взгляд из-под неровной челки.

— Собери злость в кулак и нападай. Это твое лучшее оружие и твое самое слабое место одновременно. Научишься управлять яростью — выживешь, даешь ей поглотить себя — сдохнешь.

Восьмой глубоко и часто задышал, крылья его ноздрей раздулись как у хищной птицы. Глухо замычав, он сорвался с места и попытался вонзить лезвие в грудь Зая. Зай отстранился — и Восьмой опять пронесся мимо. В последний момент он расторопно перебрал ногами и удержал равновесие, развернувшись. Его новый крик больше напоминал рев разъяренного зверя. Он махнул рукой широко, лезвие пронеслось над головой Зая. В этот раз Зай присел и, усмехнувшись, ткнул рукоятью меча Восьмого под ребра, выбив изо рта глухой кашель и затормозив его на секунду. Ее хватило, чтобы провести контратаку и ударить плоской стороной клинка по спине. Восьмой выгнулся от боли и вновь опал на колени. Его шея неестественно выгнулась.

— Еще.

Зай обошел поверженного кругом. Если мальчишка сдастся так просто, то смерть для него — лишь вопрос времени, значит, в первый раз ему просто повезло. Но Восьмой поднялся, и бой продолжился.

Вновь и вновь он падал от боли и усталости, покрываясь синяками и ссадинами. Вновь и вновь неказистые движения подводили его, но с каждым разом они давались проще и легче. В один момент Восьмой даже заблокировал удар, а потом мягко парировал атаку. Собрав силы, он смог царапнуть Зая лезвием по щеке, неожиданно сменив траекторию движения и застав тем самым наставника врасплох.

Два часа пролетели как одна минута. Запыхавшийся Восьмой утер пот, лившийся с него градом, да и Зай успел взмокнуть. Им удалось разучить азы, а дальше следовало проверить самое сложное: как напарник поведет себя в стрессовой ситуации.

Зай вразвалку подошел к пульту управления. Восьмой обессиленно лежал на спине и пялился в потолок, напичканный, как и стены, глубокими отверстиями. Тренировочные залы таили множество сюрпризов, о которых Восьмому только предстояло узнать.

— Битва с сомброй не бывает честной. Ты думаешь, что должен победить, но силы на пределе, а сомбра намного быстрее, мощнее, выносливее… Ее нельзя недооценивать.

С этими словами Зай придавил кнопку с цифрой «один». С потолка обрушилась клетка и разделила зал на две неравные зоны. Восьмой вскочил на ноги и подхватил алебарду, принявшись оглядываться. Стены наполнились жужжащим скрежетом, будто сгибались и разгибались одновременно десятки металлических суставов.

— Что?..

Подбежав к клетке, Восьмой дернул ее на себя, но безуспешно. Справиться с ней было невозможно, для того ее и построили. Зай безразлично взглянул на напарника. За его спиной в стене открылось два зияющих чернотой прохода, в них отчетливо загрохотали шаги.

— На твоем месте я бы обернулся.

Восьмой вздрогнул и развернулся всем туловищем, чтобы встретиться лицом к лицу с двумя паукообразными механическими существами. В высоту они достигали по метру каждое. Их вытянутые головы напоминали узкие горлышки бутылок, украшенные восемью красными глазами. Тонкие лапы, которых насчитывалось по шесть штук, сгибались под причудливыми углами и удлинялись за счет вмонтированных лезвий. Существа спрыгнули на песок и покрутили головами. Обнаружив цель, они побежали на Восьмого, резво переставляя лапы.

— Не поможешь.

Глухая фраза прозвучала утверждением, Зай сел на скамью у входа и безмятежно вытянул ноги вперед. Заложив руки за голову, он приготовился наблюдать за отличным гладиаторским боем.

— Это бы убило все веселье.

Восьмой засопел. Его плечи зашлись крупной дрожью, когда механические пауки напрыгнули с двух сторон. Одного из них он принял на древко алебарды, на худосочных руках проступили мышцы, а вены вздулись. От второго удалось спастись поворотом, подставив спину первого. Когда пауки налетели друг на друга, Восьмой отскочил назад, прицелившись лезвием в брюхо. После невольного столкновения с сородичем паук перебрал лапами в воздухе в поисках опоры. Удар мог бы выйти успешным, если бы его нанесли раньше. Только скорости после изнурительной тренировки Восьмому явно не хватало.

Лапы обхватили торс напарника как пушинку и почти сомкнулись на нем ножницами. Зай невольно подобрался, приготовившись вмешаться. От смертельного ранения спасло древко алебарды, просунутое между лапами. Полученная блоком секунда позволила Восьмому распластаться на песке в очередной попытке атаковать снизу. На этот раз лезвие скользнуло по металлическому шву, вызвав шипение и искры. Красные глаза бестолково заметались, провернувшись в ободках-шестеренках. И когда казалось, что победа близка, из-за спины поломанного паука выпрыгнул второй.

Он перебрал лапами по телу мертвого товарища и прополз вперед. Восьмой откинулся на спину, с силой потянув алебарду на себя, но она надежно застряла между пластинами. Паук занес клешни-лезвия над головой Восьмого. Они опустились порывисто и неизбежно, до вспарывания шеи осталась пара сантиметров… Зай нажал кнопку «один» вновь.

Паук замер, глаза потухли. Клетка, отделявшая зал от входа, поднялась вместе с тем, как из отверстий над тоннелем показались механические усы. Они подхватили пауков и уволокли их внутрь тут же затянувшихся темных проходов.

Зай подошел к Восьмому и остановился у его головы, нависнув сверху. Носки берцев вспороли песок рядом с висками напарника. Он выглядел плохо. Черные глаза бестолково перебегали от предмета к предмету, дыхание сбилось, а волосы насквозь вымокли от пота. Зай протянул ему руку.

— Охотники работают в паре, потому что не могут победить сомбру в одиночку. Когда ты на пределе возможностей, только напарник может тебя спасти. Никогда об этом не забывай.

Восьмой нервно сглотнул и порывисто сел. Он разъяренно отбросил руку Зая, ухватившись за древко алебарды.

— Ненавижу! — прокряхтел он, сплюнув кровь с прокушенной губы и вытерев измазанное грязью лицо тыльной стороной ладони. — Я… Все делал, как ты сказал. Не спрашивал. Не говорил. Я стараюсь. Пытаюсь! Сложно! А ты… Ты…

Он слепо махнул алебардой и закашлялся, в углах глаз выступили мелкие капли. Зай ступил на шаг назад и сунул ладони в карманы джинсов. Через пару секунд часы прижгли руку Восьмого так, что тот сжался в клубок. Перекатившись по песку, он принялся баюкать запястье. Зай прошел мимо, подхватил меч со скамьи и распахнул дверь наружу. Взгляд, полный презрения, метнулся к проплывшей мимо платформе. Некоторые уроки напарник категорически не усваивал.

— И вот мы вернулись к тому, с чего начинали. Ты просто бесполезный мертвяк, как и все до тебя. И сдохнешь также.

Последнюю фразу Зай едко процедил сквозь зубы, ухмыльнувшись. Со смертью Восьмого конец придет и ему самому. Глупая ирония: лучший охотник сгинет из-за одного потерянного новичка. Ничего смешнее и быть не может.

— Оружие сдашь на стойке. Не попадайся мне на глаза до завтра.

Дверь захлопнулась с гулким эхом. Зай ступил на платформу и устало облокотился на перила, уставившись невидящим взглядом на мерно проезжавшие мимо одинаковые двери. Меч лязгнул, повалившись на пол. Зай спокойно поднял его и сошел в оружейной, где сдал оружие на стойке. Мимо прошел знакомый, которого пришлось машинально поприветствовать рукопожатием. Зай что-то ему ответил, но не помнил, что. Его мысли были далеко.