Страница 3 из 15
Но просто изучать собак и понимать их недостаточно. Мы должны воспользоваться этими знаниями и помочь им прожить более насыщенную жизнь. Наши питомцы доверяют нам, хотя мы их порой недооцениваем.
Если у этой книги вообще есть ценность, то она состоит в том, чтобы помочь людям осознать, что наши собаки заслуживают лучшего. Они имеют право на большее, нежели изолированная жизнь, на какую мы их слишком часто обрекаем. Они заслуживают нашу любовь в ответ на любовь, которую так щедро нам дарят.
И это не просто мои глубокие убеждения как любителя собак. Это мои аргументированные выводы как ученого, подкрепленные фактами. Позвольте мне, как человеку, который в свое время отверг идею любви собак, сочтя ее за сентиментальность, повторить, что после стольких лет и вопреки своим собственным склонностям я нашел огромное количество доказательств в поддержу теории любви собак, и лишь немного, которые бы ей противоречили. И это не сентиментальность, это наука.
Порой я чувствую некоторую неловкость от того, что после стольких лет скептического изучения интеллекта животных в конечном итоге пришел к выводу о приоритете не интеллектуальной, а эмоциональной составляющей, хотя прекрасно понимаю: многие ученые не разделяют такую точку зрения. Но я могу с этим смириться, поскольку твердо верю, что если люди смогут принять ее, отношение к собакам изменится.
Мне также очень приятно знать, что то, что я испытывал с Бенджи все эти годы, было настоящим. Любовь была истинной сущностью наших отношений, как, впрочем, почти во всех отношениях между собакой и человеком. Многие собаководы знали это и без всяких исследований, понимая, что особенность этих животных заключается в их сердцах, а не в умах.
1. Ксифос
Когда я впервые увидел Ксифос, она показалась мне совсем крохой. Она лежала, свернувшись испуганным комочком, на бетонном полу загона в общественном приюте для животных. Вокруг нее прыгали собаки покрупнее, скуля и лая, пытаясь привлечь мое внимание. Но бедняга Ксифос была так напугана, что не отваживалась даже поднять головы, а лишь украдкой поглядывала из-под задней лапы на пришедшего навестить ее незнакомца.
Хотя вольер был чист, и волонтер, который провел меня сюда, выражал озабоченность по поводу расходов на содержание собак, трудно было не испытать здесь чувства уныния. Дом Ксифос из стальных прутьев был похож на тюрьму: шумное, безликое пространство из бетона и стали. Мне захотелось немедленно забрать ее отсюда и увезти домой. Я был уверен, что Ксифос тоже этого хочет.
Я пришел в приют для животных в северной Флориде с женой Рос и сыном Сэмом, потому что они решили сделать мне на день рождения «сюрприз» – подарить собаку. Я поставил слово «сюрприз» в кавычки не случайно: они поступили весьма разумно, посвятив меня в свои планы. Не следует дарить в качестве сюрприза животное, ведь ответственность по уходу за другим живым существом слишком велика. После того как я одобрил их замысел, Рос и Сэм все же взяли на себя поиск подходящего щенка, поскольку я должен был почувствовать, что и правда получаю подарок.
В 2012 году, когда мы наконец решили взять собаку, я уже несколько лет изучал способности этих животных, хотя у меня самого дома собаки не было. Из-за дальних международных переездов и родительских обязанностей моя жизнь и так казалась слишком сложной, куда тут прибавлять еще и собачью компанию… Хотя в прошлом мне и нравилось делить свой дом с собакой, я не был уверен, что готов завести питомца сейчас, зная наш непредсказуемый график и частые отлучки. Я никогда не верил и все еще не верю, что в жизни любого человека найдется место для собаки или щенка.
Когда стало ясно, что моя семья может действительно принять в дом собаку, я вдруг почувствовал, что действительно затосковал по этим животным. Проводя много времени на работе с людьми и их собаками или в приютах для животных, глядя на всех тех замечательных псов, которым нужна семья, я стал чувствовать себя неуютно в собственном доме, где собаки не было. Рос и Сэм, не только уловив мое невысказанное желание, но и сами разделяя его, взяли на себя задачу найти нам собаку.
Поскольку они все еще старались сохранить элемент сюрприза, то не стали просить меня о помощи и сами взялись искать собаку в приюте, который я знал недостаточно хорошо.
Как ученый, который специализируется на изучении поведения собак, я проводил исследования во многих приютах в северной части Флориды. Но именно этот приют я и мои коллеги обошли стороной. Дело в том, что большинство здешних питомцев имели серьезные проблемы с поведением, и мы решили, что будет слишком рискованно привести сюда молодых студентов, помогавших проводить наши эксперименты. Те собаки, которые знали, как правильно вести себя с людьми, долго в приюте не задерживались и быстро находили новый дом. И вышло так, что этот приют – гуманное учреждение, где животных не убивали, – остался с популяцией собак, которые понятия не имели о том, какого поведения от них ждут люди. Независимо от того, были ли эти бедные животные на самом деле опасны или нет, они просто не знали, как показать людям, что могут стать для них хорошей компанией.
Эта печальная ситуация давала о себе знать еще до того, как вы переступали порог приюта. В главном блоке стоял такой гвалт, что его можно было услышать с парковки. Да и сами собаки демонстрировали поведение, едва ли похожее на дружелюбие и радость.
Мы с коллегами испытывали глубокое уважение к миссии приюта, которая заключалась еще и в том, что они отказывались усыплять любое животное, каким бы безнадежным оно ни казалось. Возможно, поэтому мы чувствовали, что не можем проводить здесь исследования из соображений безопасности для наших студентов. И если бы я занимался поисками питомца, то и не подумал бы выбирать собаку в таком приюте. Но, к счастью, меня освободили от этого.
За день до нашего визита Рос и Сэм съездили на разведку. На наше счастье, за день до их визита в приюте появился новый щенок. Собака была в относительно тихом карантинном секторе, пока ее не поместили в основной блок.
Рос и Сэм вернулись домой под впечатлением от маленькой черной собачки, которую там нашли. На следующий день, озадаченный тем, что они обнаружили такого милого щенка в приюте, который я знал только как место для собак, отбывающих пожизненный срок, я поехал с ними, чтобы познакомиться с Ксифос.
Малышке было около года, но она выглядела такой бедной, пугливой и крошечной, что казалась гораздо моложе. В отличие от других собак в блоке, где ее содержали, она больше скулила, чем лаяла, а когда ее выпустили из клетки, перевернулась на спину и обмочилась в отчаянной попытке выразить свое уважение к нам. Она зажала хвост между задними лапами так сильно, как могла. Она лизала наши руки, а когда мы присели рядом с ней, попыталась облизать и наши лица. Она использовала полный набор своих собачьих хитростей, чтобы показать нам свое желание установить эмоциональную связь. Она словно хотела сказать: «Я ваша собака. Заберите меня домой, и я буду преданно любить вас». Это был веский аргумент, и мы сразу же забрали ее.
Позже мы узнали, что с Ксифос жестоко обращались в первые месяцы ее жизни. Она родилась в другом городском приюте. Ее мать бросили еще беременной, и помет подхватывал каждую инфекцию. Со временем Ксифос окрепла и обрела дом. Но ее первая семья по какой-то причине отказалась от нее, и Ксифос, одинокую, напуганную и отчаянно желавшую получить второй шанс, снова вернули в приют.
К этому моменту я уже достаточно знал о приютских собаках, чтобы понимать, что история Ксифос, к сожалению, довольно распространена и что подавляющее большинство животных остаются бездомными не по своей вине. Но как только мы привезли ее домой, я стал наблюдать за ней и все ждал, когда же проявится та непростительная вредная привычка, из-за которой от Ксифос отказалась ее первая семья. Но ничего подобного не было. И это стало одним из множества приятных сюрпризов, преподнесенных этим изящным маленьким существом, и одним из множества уроков.