Страница 4 из 18
– О нет. Вполне стандартные. Там даже стихов и гимнов нет, просто красивая чушь. Еще у меня есть несколько… довольно омерзительных научных трактатов для месье д’ Арка, достойных отправки в психушку, – сказал Леви с таким видом, словно разжевал лимон. – Только, боюсь, я не могу позволить тебе даже дотронуться до них. Месье д’ Арк очень привередлив.
Белль вздохнула.
– Хорошо. Думаю, я просто возьму что-то из старого. Можно?
– Бери что хочешь, – улыбнулся Леви, широким жестом указывая на книжные полки. – Любую книгу.
Белль решила выбрать хорошую книгу. Скоро отец уедет, и ее жизнь станет еще более сонной и тихой. До возвращения отца ее ждет череда солнечных, холодных осенних дней… а из всех дел – только домашнюю живность покормить да прогуляться в деревню, где на нее все косятся.
Сейчас Белль требуется какая-то сказочная книга, какая-то потрясающая история, которая поможет продержаться до возращения отца – или до тех пор, пока в ее жизни не начнет что-то происходить.
И жили они долго и счастливо
Случайно ли, нет ли, но Морис начал замечать хорошенькую девушку с белокурыми волосами повсюду: она волшебным образом чинила нехитрый скарб фермеров и лавочников, раздавала заговоренные розы, чтобы вылечить всевозможные хвори, смеялась с подружками, сидя в таверне у Жозефы, но чаще всего читала книгу, устроившись где-нибудь в тихом уголке.
Морис всегда выделял девушку из толпы, хотя у нее не всегда были светлые волосы.
И зеленые глаза.
Порой она даже была другого роста.
И ее кожа тоже меняла цвет от случая к случаю.
Эти перемены очаровывали.
Но больше всего Мориса изумляло то, как она говорила с другими парнями – а потом просто уходила. Молодой изобретатель недоумевал: почему парни не бегут за ней следом?
Друзья подшучивали над Морисом, говоря, что он страдает куриной слепотой, а Фредерик изводил его нотациями: мол, найди себе милую нормальную девушку, не обладающую необычными способностями. Аларик, с другой стороны, советовал подойти к девчонке и наконец-то поговорить с ней. Представиться. Сообщить о своем существовании.
Впрочем, все обернулось так, что Морису не пришлось этого делать.
Как-то раз он пришел в полупустую таверну пораньше, уселся за стойку и принялся вертеть в руках металлические детали, с которыми работал днем. На первый взгляд детальки напоминали головоломку из шпонок, с которой забавляется провинциальный джентльмен в ожидании выпивки, но при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что это части покрытой амальгамой тонкой медной трубки и серый металлический шарик, которые Морис пытался собрать вместе.
Он по-совиному таращился на тот конец трубки, в который вставлялся шарик, как вдруг осознал, что кто-то сидит на стуле рядом с ним и расправляет пышные юбки.
– Знаешь, тебе нужно говорить с металлом.
Морис поднял глаза на сидевшее перед ним видение и моргнул.
Девушка с зелеными глазами и золотистыми волосами спокойно взирала на него, чуть улыбаясь; в руках она держала книгу, заложив ее пальчиком.
Любой другой на месте Мориса предложил бы купить девушке выпить, сказал бы, что часто видел ее в деревне, принялся нечленораздельно воспевать ее неземную красоту или, на худой конец, спросил бы, почему она к нему подсела.
Но девушка завела речь о металле.
– Говорить? – переспросил Морис. – Что ты имеешь в виду?
– Спроси, что ему нужно, чтобы сделать то, чего ты от него хочешь. По крайней мере, так говорит одна моя подруга, которая в этом разбирается.
– Что же, все остальное я уже перепробовал, – вздохнул Морис. Он собрал в ладони безобразные кусочки металла и кашлянул. – ПРИ-ВЕТ, металл. Что мне сделать, чтобы заставить тебя работать?
Девушка засмеялась, совершенно не обидно, низким мелодичным смехом. Морис обнаружил, что тоже хихикает, и даже ворчун-бармен скупо улыбнулся.
Девушка поправила лезущую в глаза золотистую прядку и, закрыв книгу, положила на стойку перед собой.
– Думаю, следует действовать немного не так. Во всяком случае, говорить нужно не на нашем языке. Нужно знать язык металла. Кстати, я Розалинда. – Она протянула Морису руку.
– Очарован, – искренне сказал молодой человек. Он не стал притворяться, что слышит имя красавицы впервые – вообще-то, он даже иногда шептал его по ночам, просто чтобы услышать, как оно звучит. Он слегка сжал руку Розалинды и поцеловал. – Меня зовут Морис.
– Я часто видела тебя в деревне, – сообщила девушка, ткнув себе за спину своей палочкой из ольхи. – Не важно, чем ты занимаешься – пропалываешь репу, таскаешь камни, копаешь землю, – ты всегда думаешь о чем-то другом: о своем металле. Ты постоянно носишь с собой металлические детали, и ты вечно покрыт сажей, точно кузнец. Чем ты занимаешься?
– Я пытаюсь сконструировать по-лез-ный па-ро-вой дви-га-тель, – ответил Морис, для пущей выразительности постукивая металлической деталькой по барной стойке. – Беда в том, что покамест люди просто открывают клапаны и закрывают клапаны, чтобы слить воду. Их используют для осушения шахт в Англии и Шотландии – у них там прямо беда с водой, но для клапанов можно было бы найти более широкое применение. Вместо того чтобы просто перекачивать воду, можно было бы использовать поршень, такие вот дела.
– Конечно, – сказала девушка и снова улыбнулась. – Такие дела.
Какой-то миг Морис смотрел на нее, пытаясь понять, не издеваются ли над ним, а потом сам засмеялся над собой.
– Я не мастак говорить, придумываю я лучше, чем объясняю… красноречия мне не хватает. Вот так разом всех идей и не перескажешь. Если я преуспею, мир изменится.
– Не сомневаюсь, – кивнула девушка. – Это будет что-то вроде открытия пороха.
– Не совсем. Мое изобретение послужит для созидания, а не для убийств и завоеваний.
– Порох – это не обязательно орудие убийства. Есть у меня одна знакомая, так она делает удивительные фейерверки. И еще – в этом она немного похожа на тебя – хочет запускать вещи в воздух с помощью пороха, всё выше и выше, точно из пушки, нацеленной в небо.
– Я смотрю, у тебя много интересных друзей, – вздохнул Морис. – Хотелось бы мне с ними познакомиться.
– Не имею ни малейшего желания тебя с ними знакомить, – задумчиво протянула Розалинда. – Поступи я так, и ты день-деньской станешь разговаривать с ними, а не со мной.
Какое-то время Морис таращился на нее, соображая, имеет ли она в виду то, о чем подумал он.
А потом девушка улыбнулась, и стало ясно: она имела в виду именно это.
Не до конца веря в происходящее, Морис начал ухаживать за Розалиндой. Его не покидало ощущение, что все это лишь сказочный сон. Хотя, вполне возможно, все было наоборот и это за ним ухаживали. Впрочем, для Мориса это не имело никакого значения.
Он повел Розалинду на танцы и подарил ей розу, собственноручно выкованную из металла. Девушка ловко приколола подарок к корсажу платья, правда, тяжелый цветок оттягивал ткань, так что декольте Розалинды стало почти до неприличия глубоким.
Потом Розалинда повела Мориса смотреть на ее розы – у нее был очаровательный сад, волшебным образом спрятанный в глубине парка; там росли крупные розы всевозможных оттенков розового и красного, попадались и вовсе необычные цвета – прежде Морис и подумать не мог, что цветы могут иметь такой необычный окрас.
Скоро молодой человек узнал, что Розалинде частенько наскучивала собственная внешность, поэтому ее облик и одежда время от времени менялись сами собой. Так что если днем девушка помогала Морису со всякими опасными работами у раскаленного горна, а вечером они шли погулять по городу, ее фартук и старые юбки исчезали, сменяясь изысканным нарядом, достойным парижской модницы, правда, зачастую одеяние было отделано фиолетовым мехом.
Морис никогда не видел сам процесс превращения, он замечал уже готовый результат.
Впрочем, волшебные силы Розалинды распространялись не только на розы, модные платья и поросячьи пятачки. Когда в западной части городка испортилась вода в пресноводном источнике, к девушке заявилась целая делегация горожан с просьбой помочь.