Страница 4 из 116
Маша расслабленно опустила плечи. Пофиг на деловую осанку, когда с ней происходит какая-то необъяснимая ерунда. Она стояла посреди сказочного дворца в окружении божеств, двух страшненьких, глазастеньких гуманоидов, любящих поржать и пожрать, и мужчины, от одного только взгляда и голоса которого у нее подгибались колени. Постепенно она начала подозревать, что окончательно впасть в истерику ей не давали именно браслеты. Раз они обладали такой целительной силой, что вернули ее волосам родные цвета, то очень даже возможно влияли на эмоциональный фон.
– Так! – выдохнула она после недолгого молчания. Император не шевельнулся. – Вы почти угадали. Меня зовут Мария. Не Мариэль. Не Марисоль. Не Мэри. А Мария. Ма-ри-я. А вас? Луциар?
– Луисцар, – с опаской поправил ее гуманоид. – А мы Стон и Блин.
– Блин?
– Это я! – гордо выпятил грудь второй гуманоид.
Не удержавшись, Маша хихикнула и прикрыла рот рукой. Император продолжал молча ее разглядывать.
– Со Стоном я еще смирюсь. Похоже, родители были очень довольны процессом зачатия. Но почему Блин? Нормальные имена закончились? Или мама родила тебя на Масленицу?
– Вообще-то ты нас обижаешь. Мы флиомы – одна высших рас во Вселенной.
– И мы не живородящие. Это же омерзительно! – после этого заявления флиомы умолкли под пронзившим их взглядом вошедшей в зал женщины.
– Мне доложили, что у нас гостья! – величественно сказала она, встав рядом с императором и оценивающе посмотрев на Машу.
– Да, мама, как видишь, – все с тем же холодным спокойствием произнес Луисцар.
Это была та еще мама! Напомнила Маше бывшую жену ее шефа, возомнившую себя королевой мира. На всех глядела свысока, но имела слабость к красивым мужчинам. Требовала от бывшего мужа алименты, чтобы разъезжать по курортам и снимать там молоденьких мальчиков. Ее инстаграм пестрел селфи на фоне моря и пальм: полуразвалившаяся дама не первой свежести и шикарный тарзан. Вспомнив о ней, Маша кое-как подавила очередное «хи-хи». Все-таки эта женщина хотя бы выглядела как настоящая королева. Высокая, статная, с громоздкой прической и в длинном сверкающем платье.
– Что? – на мгновенье она замерла. – Мариэль?
– Опять, – Маша закатила глаза в потолок.
– Похоже, она ничего не помнит, – заметил Луисцар.
– Или не знает, – подытожила его мать. – То есть вы ее сбили свейхом? – Она посмотрела на флиомов.
– Ну да! Гнали себе спокойно, от аглов удирая, и тут бац, прямо в нее. Отлетела метров на восемь.
– Или десять.
– Или двенадцать.
– Или шесть.
– Короче, отлетела далеко. Косточки хрясь! А нам что делать? – Флиомы развели своими длинными, тонкими ручищами. – Мы на нее браслеты из аптечки и в свейх ее, зевакам двуглазым – простите – память ластиком чик-чик и в добрый путь прямо в Опретаун. Подзарядились на энергетической станции и сюда. Тут-то ее голова и засияла. А вы что, думаете, она из расы палал?
Женщина опять посмотрела на Машу:
– Мы не думаем. Это же очевидно.
– Что очевидно?! – нахмурившись, Маша сложила руки на груди.
– Ты Мариэль – хранительница памяти своей погибшей расы.
– Все! С меня хватит! Поиграли – довольно! Где у вас тут выход? Везите меня домой!
Мать Луисцара словно подменили. Смягчившись, она шагнула к Маше и нежной рукой погладила ее по щеке.
– Мариэль, ты дома.
– Женщина, вам лечиться надо, – глухим шепотом, но внятно посоветовала ей Маша. – Стоп! Мы с вами в одной палате, да? Понимаете, тут такое дело, я не сумасшедшая…
– А ведешь себя как сумасшедшая, – с усмешкой заметил Стон, а Блин хрюкнул.
Император Луисцар, с которого будто сняли кандалы, тронулся с места и обратился к матери:
– Я пойду оденусь. Кажется, мы отправляемся в Орден.
Не сводя глаз с Маши, он медленно пошел к выходу. С его уходом ей стало как-то неуютно. Как же все-таки роскошные мужчины скрашивают обстановку и накаляют воздух! В обществе родительницы императора Опретауна заметно похолодало. Ледяная женщина! Смотрит в душу и режет без ножа.
– Как вас зовут? – спросила Маша.
– Тальина, – улыбнулась женщина. Ох, как же неестественно, по-змеиному.
– А что такое Орден?
– Сама увидишь.
– Вы меня извините, но я уже насмотрелась. Давайте вы мне расскажете про Мариэль, я послушаю и вернусь к себе, в свою жалкую «трешку», взятую под ипотеку. И я клянусь, что никогда и никому не расскажу, как побывала… эммм… – Маша огляделась, – где-то в параллельном мире и видела вас. И их, – она пальцем указала на флиомов.
– Мариэль, у тебя шок. Ты выросла в мире людей и не имела возможности общаться с представителями других рас. Все эти тридцать лет Орден искал тебя не покладая рук.
– П-простите, – Блин подергал Тальину за подол платья, – а нам заплатят за нее премиальные?
В зал вернулся Луисцар в одеянии из материала, по виду напоминающего что-то между кожей и плотным латексом. Куртка на косой молнии, со стоячим воротом, брюки, заправленные в сапоги на высокой подошве, – все до блеска черного цвета. Его пепельные волосы, прибранные с височных зон к затылку, казались еще светлее, глаза ярче, лицо воинственней. Щелкнув затвором бластера, Луисцар сунул его в кобуру на бедре и сказал:
– Я готов!
– Постойте! – запротестовала Маша. – Никуда я с вами не пойду!