Слав 7. Нашествие

Пилот с хмурым выражением лица кивнул:

–Да, у меня всё. Но перед тем как я уйду, мне хотелось бы тебе ещё кое-что сказать.

Слав ещё раз улыбнулся. На этот раз – ободряюще:

–Ну, нам же всё равно торопиться сейчас некуда. Так что давай, говори, что ты там собирался.

Гном неумело улыбнулся:

–Ну, нам, наездникам грифонов, всегда есть, чем заняться. Но я всё равно должен это сказать. – Он на несколько секунд задумался. – Я поговорил с моими стрелками. И они мне обо всём рассказали. И сказали, что грифон начал успокаиваться сразу же после того, как ты перебрался к нам. Я знаю, что именно ты сделал. И хочу тебе благо подарить за то, что ты помог мне обуздать Силача. Если бы не ты, то все мы могли бы погибнуть. Но ты всё равно не должен был этого делать.

Слав криво усмехнулся:

–Поверь, мне очень этого не хотелось. Но и жить с мыслями о том, что я мог бы вас спасти, но не сделал этого, я тоже не смог бы. Так что, как видишь, я обязан был на это пойти. Ну, а теперь-то у тебя всё?

Гном кивнул:

–Да, теперь у меня всё.

Слав также кивнул:

–Ну, вот и хорошо. Теперь я приказываю тебе идти и хорошенько отдохнуть. После того, что ты сделал, ты это заслужил.

Кажется, пилот не так высоко оценивал свои заслуги. Но спорить с участником Совета Старейшин Тобу он не посмел. И, отвесив лёгкий поклон, покинул шатёр, оставив Слава и Ласу наедине. Может, гном и отдохнул в эту ночь. Но вот оставленные им в шатре люди точно забыли об отдыхе. Видимо, опасность, которая днём грозила навеки их разлучить, заставила и Слава, и Ласу всю эту ночь посвятить друг другу.

Но перед тем как полностью отдаться во власть любовного безумия, Ласа всё же подумала о том, что пилот раненого грифона, наверное, мог бы избежать опасности гибели и самостоятельно. Для этого ему стоило всего лишь отдать животному ту самую команду, которая заставила бы грифона вернуться в Тобу. Но, отлично зная характер мужа, женщина не стала об этом говорить. Потому что Слав, конечно же, тут же пожелал бы узнать у гнома, почему тот не отдал этот самый приказ.

Вместо этого Ласа с покорной радостью, быстро перешедшей в инициативу, ответила на жадный поцелуй мужа.

––

Утром на совещании в шатре генерала Тосала уже офицеры Тогета засыпали Слава вопросами. Но и им, как и накануне – генералу, Слав, естественно, не смог рассказать хоть что-то стоящее. Но и того, что он им поведал, оказалось, вполне достаточно, чтобы возбудить игру человеческого воображения.

По выражению лиц молодых офицеров Слав понял, что те уже видят себя во главе доверенных им отрядов, идущих в бой с неведомыми пока ещё гебулонами. Представляют, как они беспощадно поражают все противостоящие им силы, не получив при этом достаточно серьёзных ран. Ну, если только лёгкие ранения, которые так украшают внешность мужчины (особенно – на лице). Воображение молодых офицеров нарисовало кровавые картины будущих побед, когда на полях битв остаются окровавленные тела врагов и небольшого количества соратников. И все трупы, естественно, лежат в достаточно красочных позах. И при этом на них (на трупах) нет никаких страшных ран, которые могли бы вызвать отвращение. Нет вывалившихся кишок, нет распластанных черепов с серым месивом мозгов, нет отрубленных конечностей с торчащими из них обломками костей. И, наконец, нет измятых до неузнаваемости тел, в которых уже не осталось ничего, что позволило бы назвать их либо человеком, либо орком, троллем, гномом или гебулоном. В общем, нет ничего из того, что так хорошо известно настоящим ветеранам. А не тем, кто просто пытается выдать себя за такового.

Естественно, Слав с лёгкостью мог бы развеять все эти сладостные грёзы. Ему достаточно было бы поведать молодым офицерам хотя бы о парочке по-настоящему кровавых битв, чтобы от их иллюзий не осталось бы и следа. Но Слав не стал этого делать. Зачем? Придёт время, и они сами всё увидят. Своими собственными глазами эти молодые люди узрят всё то, что превратит их в циничных профессионалов. Которые, возможно, начнут ценить жизни подчинённых. Или же – нет. Тут уже всё зависит от психологии того или иного человека.

Генерал, которому уже довелось выслушать всё то, что рассказал Слав, первым нарушил установившуюся было тишину:

–Ну, теперь всем понятно, что нам ничего не известно про нашего врага. Точнее – почти ничего не известно. – Тут же поправился Тосал. – И что нам это даёт?

Вопрос, конечно же, генерал адресовал как раз офицерам. Поскольку сам он, само собой, имел вполне достаточно времени, чтобы решить для себя, что и как ему необходимо предпринять.

Так как взгляд Тосала остановился на одном из молодых офицеров, тот, слегка смутившись, заговорил:

–Я думаю, что нам не остаётся ничего другого, как только двигаться дальше на запад. Навстречу этим проклятым гебулонам. А когда наши воины встретятся с ними, мы сможем понять, с кем же именно мы имеем дело.

Слав с одобрением посмотрел на этого молодого человека. Не сказать, чтобы тот выдвинул какую-то потрясающую идею. Но, исходя из возможностей человеческой армии это, пожалуй, прозвучало лучше, чем что-либо другое.

А вот генералу ответ офицера, кажется, пришёлся не слишком-то по душе. Тосал иронично усмехнулся и перевёл взгляд на следующего молодого человека:

–Ну, а ты что скажешь?

Наверное, этот офицер смог уловить настроение генерала. Точнее, молодой человек понял, что тому не понравился ответ его предшественника. Поэтому он, поколебавшись, предложил:

–Думаю, нам стоит продвинуться ещё немного на запад, чтобы занять какой-нибудь достаточно большой город. В нём мы смогли бы дождаться подхода сил гебулонов. Ведь отражать атаки всегда проще, чем атаковать самому. Да и крепостные стены дадут нам дополнительное преимущество.

Это предложение, как показалось Славу, больше понравилось Тосалу. Хотя ему самому оно не пришлось по нраву. Потому что Слав вспомнил трагедию Грема. В памяти тут же ожили страшные картины выжженного до основания города. Да и героическая оборона жителей Лума, то, что пришлось им пережить, память с услужливой мстительностью восстановила перед мысленным взором Слава.

Он не стал напоминать собравшимся в шатре офицерам об этой трагедии Народа. Зачем? Если у них военное образование не предусматривает изучение чужого опыта, значит, не стоит им помогать. Ведь вполне может статься, что когда-нибудь, если обстоятельства кардинально изменятся, Народу придётся воевать против армии Тогета. А тогда любой предоставленный этим вот офицерам опыт может сыграть с армией Народа злую шутку.

Во всяком случае, не так уж и важно, о чём знают или не знают эти молодые офицеры. Главное, что самому Славу хорошо известно о том, что выжидание, предоставление инициативы противнику мало когда даёт какие бы то ни было преимущества. А если быть точнее – то вообще никогда этих преимуществ не даёт. Ведь даже во время битвы при Полтаве, когда шведы шли в атаку, это было только иллюзией, что инициатива принадлежала именно им. Ведь на самом-то деле вся битва прошла по плану царя Петра. И, как бы о нём теперь ни думать, но это именно он разработал план разгрома самой мощной на то время армии Европы.

Да и все остальные битвы, в которых инициатива на первый взгляд принадлежала атакующим, на самом деле проходили строго по плану глав обороняющихся войск. Естественно, те из них, в которых обороняющиеся одерживали верх. Курская дуга, Куликово поле, Чудское озеро…

Поток воспоминаний Слава прервал вопрос генерала, обращённый к нему:

–Ну, а ты что нам скажешь, Слав? Я не стану больше тратить наше драгоценное время на то, чтобы узнать мнение всех остальных моих офицеров. Лучше я доверюсь тебе. Ведь мне хорошо известно, что ты смог одержать победу даже над эльфами. Так что же ты нам предложишь?

Криво усмехнувшись, Слав сказал:

–Вообще-то, над эльфами мы победу так и не одержали. Наша армия разбила всего лишь войска их рабов. Но победа над рабами не означает, что ты разбил хозяина. А с эльфами мы всего лишь заключили что-то вроде мира. Хотя никаких договоров так и не подписали.