Слав 7. Нашествие

Но, как Радомир ни старался, как он ни пытался спрятаться от отца за лапами и хвостом дракона, погоня всё же закончилась победой Слава. Схватив сына, тот торопливо спрыгнул с каменного постамента. При этом Слав с некоторой долей тревоги посмотрел на дверь, ведущую на накрытую куполом площадку. Ведь, что бы там ни думали дети, но гномы и в самом деле могут запретить им посещать любое место в Тобу. Правда, даже если бы гномы увидели, как с их точки зрения недостойно ведут себя люди, они вряд ли прибегли бы к этой суровой мере. Просто Слав не собирался ставить подгорных жителей перед настолько сложным выбором.

Слав не стал опускать сына на пол. Вместо этого он сразу же направился к двери. Ласа и Сваяра последовали за главой семейства.

Как только вся семья оказалась за дверью, дети мгновенно преобразились. И Сваяра, и Радомир (что особенно порадовало Слава) тут же превратились в послушных, можно даже сказать – излишне идеальных детей.

Конечно же, только стараниями Ласы дети проявляют такие чудеса покорности. Ведь это именно она, Ласа, занимается их воспитанием. Сам же Слав просто не может себе этого позволить. И всё, что он делает, так это играет с детьми каждый раз, когда у него выпадает свободная минута. А их, этих минут, к его большому сожалению, выпадает очень и очень мало.

Славу позволили отдохнуть лишь несколько дней после рождения сына. И все эти дни он почти не отходил от Ласы и Радомира. Сваяра, конечно же, тоже постоянно находилась рядом с матерью. Но она-то смогла остаться с ней и новорождённым братом и после того, как Славу недвусмысленно дали понять, что его краткосрочный отпуск подошёл к концу.

Два лета (потому что в этом мире и зимы-то нет, только – сплошное лето) Слав без устали работал, укрепляя созданное Народом государство. Для этого ему пришлось много путешествовать, надолго покидая семью. Просыпаясь по утрам, Слав порой даже не мог понять, где именно он находится. Всё ему напоминало то время, когда Народ готовился к отражению агрессии эльфов. Точно так же, как и тогда, спутникам Слава приходилось напоминать ему, куда именно они пришли накануне.

И только поняв, что в этот раз он находится, например, в степном кочевье, Слав понимал, что именно ему предстоит делать. И тогда уже весь день он посвящал или сколачиванию пока ещё не слишком сплочённые племена в единый кулак, или объяснял, в чём выгода ведения общего хозяйства. Что ни говори, но далеко не все кочевники (да и вообще – люди этого мира) понимали, в чём скрывается преимущество общественного вида ведения хозяйства.

Но мало-помалу Славу удалось добиться понимания нужных для Народа истин. И всё больше и больше кочевников начинали вести оседлый образ жизни. При этом в хуторах, разбросанных по бескрайней северной степи, появлялись общественные табуны, в которых самые быстрые и выносливые жеребцы водили свои гаремы на водопой. Всё больше и больше появлялось полей, на которых истосковавшаяся по плугу, плодородная земля с готовностью рождала небывалые в лесах урожаи.

Нашлась работа для Слава и в городах. Но тут, к счастью, ему приходилось несколько проще. Потому что люди ещё не успели забыть про то, сколько боли и страданий приносят войны. Поэтому-то горожане и не спорили, когда от них требовалось направить значительную часть их трудовых ресурсов на укрепление крепостных стен, или на строительство новых дорог, по которым в случае опасности войска Народа смогли бы спешно приходить на помощь, если бы возникла такая необходимость.

Казалось бы, что в Тобу-то Слав мог бы отдохнуть, поскольку гномы, с присущей им дисциплиной, готовы сами сделать всё возможное для усиления мощи ССР. Но и тут, под самой сенью высокого голубого неба, в окружении заснеженных горных пиков, для Слава находилась работа. И тоже, как правило, – организационная.

Вообще, Славу порой казалось, что он превратился в некое подобие большевика, рьяно строящего новое государство. Слишком уж много схожего он увидел в том, что ему приходилось делать, с тем, что Слав знал о послереволюционном периоде России. Ну, с тем, что предлагалось вниманию широкой публики.

А вот прибегать к каким-либо карательным мерам, чем так часто грешили большевики, Славу так и не пришлось. Ведь люди, орки, гномы и тролли видели, что и они, и его семья, живут не намного лучше всех остальных. Но при этом на плечах Слава оказалась ответственность за будущее огромного числа различных разумных существ. Кажется, многие его даже жалели. Во всяком случае, с какой-либо враждебностью Славу не пришлось столкнуться.

В общем, Слав считал, что жизнь его сложилась очень даже хорошо. Да, ему хотелось бы, чтобы он мог проводить с семьёй больше времени, чем мог себе позволить. Но это – небольшая плата за то, чтобы быть уверенным в будущем не только своих детей, или детей, которых ты встречаешь во время долгих путешествий. Но и за будущее всех грядущих поколений. Что ни говори, но ради этого стоит немного пострадать.

И Слав, тоскуя по детям и Ласе, с готовностью окунался с головой в работу. Чтобы Радомир, Сваяра, как и все остальные дети Народа, да и вообще – всего этого мира, смогли с уверенностью смотреть в завтрашний день.

––

Король Кеварг, бросив на посла хмурый взгляд из-под насупленных бровей, спросил:

–И чего же хочет твой король?

Посланник, поклонившись, как того требует придворный этикет, с льстивыми нотками в голосе сказал:

–Мой король, его Величество Клор третий, надеется на то, что Ваше Величество окажется настолько любезен, что не бросит своего венценосного собрата в беде.

Недовольно тряхнув головой, Кеварг спросил снова:

–Так чего же он от меня конкретно-то хочет?

Посланник, снова склонившись (но на этот раз – не так низко), пояснил:

–Его Величество Клор третий, король Тенории просит Вас, Ваше Величество, оказать ему военную помощь.

Всем видом продемонстрировав то, насколько ему скучно, король спросил:

–А конкретнее нельзя? Чего именно мой венценосный брат от меня хочет?

Посланник, видимо, осознал, что дальнейшие игры с этикетом могут быть вредны и потому перешёл к делу:

–Думаю, Вашему Величеству уже известно, что моему бедному отечеству угрожает немалая опасность. Уверен, что Вашему Величеству уже доложили и о том, что в той войне, которую мы вели с жителями Одиноких островов, нам удалось одержать верх. Но с некоторых пор на стороне этих предателей рода людского стали сражаться существа, с которыми нам ещё не приходилось иметь дела. И вот поэтому-то наш флот и стал нести большие потери.

Так как посол замолчал, король, криво усмехнувшись, сказал:

–Да, кое-что нам известно. Но чего вы от нас-то хотите? Ведь у нас даже и флота-то нет. Так что тут мы вам помочь никак не можем. Даже если бы и захотели.

Выслушав слова короля с неподдельным вниманием, посланник кивнул:

–Да, я понимаю, что для Вас было бы выгодно дождаться того момента, пока мы и наш враг ослабим себя настолько, что Вы смогли бы с лёгкостью отобрать у нас часть наших земель. Но, думаю, это стало бы большой ошибкой с Вашей стороны.

Усмехнувшись уже несколько веселее, явно заинтригованный, король спросил:

–Это почему же?

Посол слегка поклонился:

–Потому, Ваше Величество, что после нас придёт черёд и Вашей державы. Враг, с которым мы столкнулись, необычайно силён. А ещё он не знает пощады.

Король Кеварг, недоверчиво посмотрев послу в глаза, вновь криво усмехнулся:

–Силён? Ну, может быть, для вас он и в самом деле слишком силён. Но мы-то уж точно с ним сможем справиться.

Медленно покачав головой, посланник сказал:

–Не думаю. Ваше Величество, настала пора, когда нам нужно забыть о всех тех разногласиях, что были между нами в прошлом. Новая опасность, с которой столкнулось моё отечество, грозит опасностью всем нам.

Король, видимо, уловил в голосе посла неподдельную тревогу. Поэтому он спросил слегка растерянно:

–Да что же такого случилось-то? Чем этот ваш новый враг так страшен-то?