Лети, не бойся

– Да, в лесу заплутали. С погодой не повезло, – ответил Гобоян.

– А, ну как знаешь. Не хочешь отвечать, твоё дело. Мы в ваши дела не лезем, и, я надеюсь, ты ценишь эту тактичность. Но ты живешь среди нас, а, значит, должен был бы участвовать в жизни деревни. Это правило для всех.

– Пришла беда, Гобоян, – взял слово второй старейшина, – много людей пострадало, скот погиб. Может, дашь своё объяснение, как такое могло случиться?

– Сперва я хочу услышать ваше мнение, – ответил старик.

– Что ж, мы считаем, что лес утратил защитные функции. Случилось, что-то непоправимое и твари обрели силу покидать свои укрытия даже среди дня. Тебе хорошо известно о случаях, когда исчезали люди в лесу. По сведениям из Порога, первый случай произошел ещё более трёх недель тому назад. Значит, уже тогда начались изменения. Вот, что мы об этом думаем. Городской совет направлял охотников за нечистью, но толковых сведений собрать не удалось. Прозвучало только о некоем избранном, что пришёл в наш мир и угрожает Вырии. Но что это за человек и существует ли он, доподлинно не известно Перспективы наши неясны, оттого мы утратили уверенность в будущем. Впрочем, надеемся, что не так всё плачевно. Известный факт – людям нужно о чём-то судачить. Не раздул ли страх лишнего, как считаешь?… Молчишь. Что ж, наша беда на лицо. Если не дать ей объяснения – люди станут искать врагов среди себя. Одинта существует на рубеже миров тысячи лет. Мы пережили всякое. Можно подумать, чего бы нам ещё бояться?! Но, знаешь, Гобоян, после минувшей ночи даже мы усомнились в твёрдости мира. И на душе, я признаюсь, тревожно. Ты хотел знать наше мнение, я тебе ответил. Теперь ответь и ты о своём мнении.

– Спасибо тебе, Сигур, за прямоту. Спасибо и за то, что оказываешь мне честь своим визитом. Тоже относится и к тебе, Кретож, – старик уважительно кивнул сперва старейшине низкого роста, затем высокого. – Вы правы. Кое-что изменилось. Мёртвые отныне сильны. Мы всегда их опасались, но знали, что те сидят на поводу. Однако теперь… Они сильны не только числом и мощью, но и поддержкой, что им оказывает существо самого высокого порядка. Если только его нельзя назвать самим злом! Мы не сможем противостоять им в открытом бою. Наша защита уже уязвлена, и не спрашивайте меня, как и где. Я сам пока не знаю достоверно. Мы должны рассчитывать на наши чары и колдовство в противостоянии злу, но очевидно, что без восстановления нарушенного баланса сил в самой природе, дни нашего мира сочтены. И то, сколько мы сможем продержаться, становится крайне важным в выигрыше времени для подбора и подготовки единственно верного ключа к решению проблемы. Я говорю, единственно верного, потому что убеждён – шансов спастись у нас совсем немного, и права на ошибку не будет. Также, следует принять ту мысль, что нынче людям не справится в одиночку. Нравится это или нет, но царю Порога придется протянуть руку за помощью к нашим соседям. Мы стоим на границе. Нам принимать первый бой… Такое случалось и до него, теперь настала пора кланяться и ему. Следует заключить союз между людьми. Он послужит мобилизации войск тогда, когда на то придёт время.

– Гордыня Властула будет уязвлена. Он не пойдёт кланяться другим, тем более, когда доказательства угрозы так слабы. Мёртвый скот и люди нашей деревни не тронут его сердца.

– К лешему его гордыню! Захочет дать ей волю – пропадёт всё государство. А за ним и все земли живых! Напоминаю ещё раз – Одинта на границе Вырии, а не кто-либо другой. Не хочет жить сам – его право. Но делать своих подданных заложниками слепой гордыни – безумие! Уж, надеюсь, вы то это понимаете.

– Кто же ему об этом скажет? – хитро улыбнулся Сигур. – Ты, Гобоян, как владелец знаний и сил, перед которыми может преклонить колени сама природа, и есть самый надежный докладчик. Тебя владыка Одинты не посмеет выставить за порог дворца. Испугай его и добьёшься результата!

– Отнюдь, дорогие старейшины, – ответил старик, – я всего простой слуга у событий, которые только пытаюсь понять. Где мне кого-то пугать! Я скромный исследователь законов нашего мира и куда больше привык слушать, чем говорить. Это право пока у вас, вам им и распоряжаться. Однако, я не сказал, что мы должны спешить. Как ни прискорбно признать, но ты прав. Смерть даже нескольких людей – никогда не была поводом для беспокойства наделённых властью сего мира. Тут нужно, чтобы страшно стало ему самому. Мы найдём доказательства и станем действовать. Ещё не все побеги взошли у поля брани, не вся картина открыта нашему взору. А пока поддержите людей. Они сильно потревожены и нуждаются в заботе. Помогите с похоронами. Докажем, что мы живы не только потому что ходим под солнцем, но и потому что имеем живые сердца, умеющие сострадать.

Гобоян и его друзья прошли по одному через калитку и направились к дому.

– Ещё один вопрос! – крикнул им в спину старейшина по имени Кретож. – Как нам хоронить погибших? Как прежде? Или лучше их сжечь как нечистых?

– Хороните по-людски, – ответил старик. – У тех тварей, что вырвались к деревне, уже не было яда обращения. Опасаться нечего. Соблюдите обряд. Люди знают, как хоронить, так им и передай. А теперь прощай!

Гобоян открыл дверь дома и пустил внутрь всех своих спутников. Они опустились без сил на скамьи у стола. Там же скинули с себя скарб, гремя оружием о старые, но крепкие как камень доски пола.

– Мы должны отдохнуть, восстановить силы, – проговорил лишённым эмоций голосом старик. – Уже через день тебе, Миша, в сопровождении Ариса идти в Порог. Там он сведёт тебя с воином по имени Бореслав. Тот станет твоим учителем военного дела. Подготовка будет скорой и очень тяжёлой. Но без этого нельзя. Ты должен уметь противостоять чёрной и страшной силе, что захочет стереть тебя в порошок. И очень скоро откроет на тебя охоту. Нам придётся спешить. Извини, что без всяких прелюдий вываливаю это на тебя. Я слишком устал. Просто поверь мне. Твоя судьба предрешена.

– Но почему я? – Миша изумленно воскликнул, а старик поднял вверх руку, останавливая поток возмущённой речи.

– Ты скоро сам всё узнаешь. Прошу не мучь меня вопросами раньше времени. Ты и сам пока не готов к ответам, а после будет сложно что-то исправить из неверно понятого тобой сегодня. Слова, они как зерна, что попадают в податливую землю нашего сердца и души. Они живые и не хотят умирать, поэтому стремятся пустить корни и вырасти большим плодом внутри, либо вырваться наружу стремительным побегом и отцвести, оставляя после себя потомство. Эти потомки зачастую стремятся бежать дальше. Плодя за собой всё новые и новые побеги. Видишь, как важно, чтобы первое слово было безупречным? Ведь оно может породить за собой последователей, что обратят радость в страдание. И прежде чем бросать первое слово надо хорошенько осмотреть и пригладить его, сделать не только готовым донести смысл, но и не причинить зла. Ты не всегда сможешь повлиять на сказанное и его последствия. Но всё же ты будешь знать, что твоё слово было правильным. Было безупречным. Когда-нибудь почва твоего сердца высохнет, станет твёрдой как скала и научится сопротивляться ненужным, неправильно сказанным словам. Как наши сердца с Кросом и Арисом. Но пока ты ещё такой же человек как все. Ты восприимчив и слаб. И, знаешь что, быть может, это намного лучше. Иногда и мне хочется лечь, а затем проснуться наивным и беззаботным человеком, который не познал всего груза жизни. Может радоваться ей такой, какой она показывается с виду. Но прошлого не вернуть. Своей свободой я заплатил за знания.

– Что ж, я так понимаю, что выбора у меня всё равно нет? – спросил Миша, и его собеседники отрицательно качнули головами.

– Замечательно, – Михаил обиженно откинулся на лавку и лёг. – Тогда я буду спать.

– Вот и правильно. Завтра вечером я приоткрою тебе завесу. А теперь отдыхать, – Гобоян потушил свет и улёгся сам.

***

Утром следующего дня над деревней зазвучали древние песни о проводах душ в новый свет. Туда, где им уже давно открыта другая, более счастливая вечная доля. Родственники и близкие погибших гнали слёзы прочь. Им они уже давали волю, теперь те могли лишь принести усопшим вред, наполнить их болью и привязать к местам скорби. А держать умерших в краю живых не следовало.