Страница 79 из 97
Таисия Петровна наводила ужас на всю Великобританию.
– Что приключилось нового за время твоего пребывания в этой стране? – Якоб пододвинул к себе белые чашку. Даша только заметила, что на столе стояли приборы, ароматные кофе остывал, даря свой запах окружающим.
– Якоб, ты же знаешь, я больше не пью кофе, – гневно, скрипя зубами, шепелявила девушка. Ей хотелось перегнуться через стол, схватить мужчину за ворот его рубашки, подтянуть к себе и сказать, чтобы он убирался вон, забыл ее и больше никогда не напоминал о своем существовании. У нее теперь другая жизнь, новая любовь, а он лишний. Но вместо этого Даша отвернулась, досчитала до пяти и улыбнулась Якобу. – Но ничего страшного, я все понимаю.
– Ой, Долли, прости! – Англичанин стал сыпать извинения, говорить комплименты, обвинять себя.
Даша слушала его в пол уха. Пропускала мимо слова, предложения. Смотрела сквозь него, словно его не было.
– Хватит! – ее рука скомкала нежно-розовую салфетку. – Я же сказала, что все в порядке.
Якоб осекся. Сначала побледнел, а затем принялся вытирать пот с лицо все той же салфеткой нежно-розового цвета. Мужчина давно привык к таким переменам в настроении Даши, он умел приспосабливаться, подавлять в себе возмущение, недовольствие. Ведь когда сильно любишь человека, он кажется тебе идеальным.
– Так что же у тебя нового? – Якоб улыбался, как будто минуту назад ничего не произошло, чем еще больше стал бесить Дашу. Влад бы давно послал бы ее к чертям, обматерил, но зато был бы с ней настоящим, а не старался угодить, чтобы не сделать больнее. Жалость – разъедает посильнее всякой кислоты. – Расскажи, пожалуйста.
Девушка посмотрела внимательно на мужчину. Его глаза сияли, излучали жизнь, а в ее, она была уверенна, застыли слезы, боль и тоска.
«Что рассказать тебе, Якоб? – Голос внутри стал медленно набирать силу. – Рассказать, как я страдала все это время, страдала там за океаном, пряча свою боль в твоей куртке, страдала здесь, улыбаясь бабушке и плача по ночам в старую подушку? Что тебе рассказать, Якоб? Ты ведь все равно меня не поймешь! Ты уверенный в себе, богатый, холеный мужчина, что прилетел за такой разбитой, ничтожной девчонкой, как я. Ты хочешь спасать меня, оберегать, укрыть меня под своим крылом. Только пойми, Якоб, под тем крылом мне плохо, тошно, – голос стал сильнее, Дашу слегка потрясывало. Якоб смотрел на нее, ждал ответа. – Я полюбила, снова. Глупо звучит для человека, что хотел покончить с собой из-за любви. Но вышло вот так. И я люблю его сильнее, чем весь этот мир. Но прилетел ты и мне придется оставить его. Потому что я обязана тебе всем, но в первую очередь, своей жизнью. Ты никогда не узнаешь про него, Якоб. И тебе ни к чему это знать. Для тебя я навсегда останусь твоей Долли, а для него той, что прошлась по осколкам его души, втоптав при этом их глубоко в землю».
– Можешь верить мне, можешь не верить, – вымученно улыбнулась Даша, – но со мной не приключилось ровным счетом ничего. Так мелочи по учебе, которые даже не заслуживают внимания и стандартная бытовуха.
– Что ты Долли, я, конечно, тебе верю, – Якоб был мил, даже через чур. Такой сладкий имбирный пряник, от которого болят зубы, от которого может и тошнить. Но вот таков был Якоб, и Даше придется с этим мириться. – Твои родители очень скучают по тебе и ждут, когда ты вернешься домой. Они надеются, что смена обстановки пошла тебе на пользу, и по приезду мы сыграем свадьбу.
Такое страшное слово – свадьба, особенно, для той, что почти была там, в браке. Даша боялась, страшилась, что рано или поздно Якоб вернется за ней именно для этого.
– И когда мы вылетаем? – девушке не хотелось знать ответ на этот вопрос, но от неизбежного не скрыться.
– Через десять дней, – улыбка озарила лицо Якоба. В его глазах заплясали озорные огоньки, такие как у малышей, когда им дарят огромные пожарные машинки или светловолосых кукол. – Через десять дней ты и я будем вместе навсегда.
«Наша любовь будет с нами вечно», – пронеслось в голове у Даши. Она поморщилась, словно откусила увесистый кусок от лимона. Два совершенно разных человека, но один выбор с этим проклятым «вечно вместе». Тяжело, безумно тяжело.
Якоб что-то говорил, весело смеясь и поглаживая руку Даши. Но она не слышало его, словно поселилась в вакууме. Нужно было решаться, сказать ему все, послать к чертям, если не поймет по-хорошему. Но она не сможет, да и не станет этого делать. Вот такая она, плывет по течению, как бревно, которому все равно в какой воде чертыхаться.
– Ты успеешь? – донеслось до Даши.
– Прости, что?
– Я говорю, ты успеешь до отлета уладить все в университете. Тем более ты по обмену, и в любой момент можешь вернуться обратно, без каких-либо потерь. Я обо всем договорился, еще в начале этих событий.
– Да, я все успею, – прошептала Даша. – И с друзьями успею попрощаться. Бабушка только сильно расстроится. Но она у меня понятливая. Все будет хорошо.