А мы с тобой остались в пробке

Вот засранец! Даже в такой день характер свой показал! Эгоист чертов! Сукин сын! По-другому, никак не скажешь. Гаденыш такой. А ведь Аня верила, что он придет, они все вместе сядут в ресторанчике, отметят ее дебют, поговорят. Обиды отпустят все, посмеются над своими поступками, скажут, что дураками были. А он сбежал.

– Вы точно ему ничего не сказали? – гневаясь, спросила Аня у родителей. За последние месяца она научилась не боятся их, отстаивать свое мнение, четко формулировать свои запросы. – А то знаю я вас, снова сцепились, как собаки на псарни!

– Нет, доченька, честное слово, мы не ругались, – заверил ее отец.

– Как только свет включили, Влад сорвался с места и рванул к выходу, да так быстро, что мы даже опомниться не успели, – добавила мать.

Аня сжала в руках букет роз. Она кипела от злости. Она ему устроит, этому беглецу. Все выскажет, мало ему не покажется.

– Что же поедем, а то столик уже зарезервирован, – угрюмо сказал отец. Он тоже расстроился, что его единственный сын сбежал от них, как от заразы какой-то. Они, конечно, не ангелы, не святые, но все равно – его родители. – Видно, ему нужно дать еще время. Еще слишком рано.

– Раны на сердце не заживают никогда. Для прощения времени не существует, – Влад стоял позади и улыбался. Щеки покраснели, нос замерз, а на волосах лежал легкий снежок. – Ну и погодка, я вам скажу там. Чистый северный полюс. А без пальто так вообще Антарктида.

Лицо Ани посветлело. Глаза снова ожили, словно в нее вдохнули ту самую жизнь.

– Ты думала, сестренка, что я не поздравлю тебя с твоим ярким, завораживающим дебютом в таком коллективе. Ты за кого меня приняла!

И Влад снова засмеялся, затем подошел к сестре, протянул корзинку с радугой из цветов и крепко обнял.

– Прости меня, чертова эгоиста! – прошептал Влад ей на ухо. – Ничего не поделаешь со мной. Горбатого только могила исправит, а упрямого и смерть не в силах подкорректировать.

– Знаешь, как я тебя ненавижу, – пропищала Аня. – Если бы и правда слинял, я бы тебе голову открутила.

Влад улыбнулся. Затем посмотрел на родителей. Те молча наблюдали за своими детьми.

– Я тут за цветочками выходил, – оправдался Мурашов перед всеми. – Поэтому так поспешно и ускакал. Но теперь я вернулся и готов понести наказания. И вообще, – он перевел дыхание, – блудный сын готов вернуться в семью, если конечно, для него там есть место. А то мало ли, ведь святое место пусто долго не бывает.

Вот Влад всегда так. Даже прощение попросить нормально не умеет. Закрутит все, завертит, а потом  переживает, гадает, что услышит в ответ.

– Сынок, – ласково произнесла мама, – твое место всегда для нас святое. Ты и не покидал семью, назовем это небольшим отпуском, переоценкой ценностей. Мы поняли многое, ты вынес урок. Надеюсь, мы сможем снова быть, как раньше, семьей.

– Проблема и была в том, что раньше мы и не были семьей, – ляпнул Влад и тут же проклял себя за свой длинный язык.

– Владислав, – повысив голос, зло оскалилась Аня. – Ты невыносим.

– Нет, дочка, твой брат прав, – успокоила ее мать. – Раньше нас, и правда, было трудно назвать семьей. Мы были, как красивая, яркая картинка, без основы внутри. Семьей на бумаге. Поверхностная такая карикатура. Но сейчас все изменилось. По крайней мере, мы на это надеемся.

Владу нечего было сказать. Что-то теплое укутало его со всех сторон. И было так хорошо. Легко и просто. Казалось, что сейчас он счастлив по-настоящему.

Теплота становилась все сильнее. Влад как-будто провалился в мягкую пелену, а когда вынырнул из нее, то понял, что теплота-то была родная. Его обнимали. Его любили.

– Ну, хватит нежностей, – отмахнулся Влад. – Какие планы у нас дальше? Не поверю, что Мурашову не закатят праздник по такому поводу!

– Пить не будем! – звонко рассмеялась Аня. – А то я знаю, твои любимые забавы и веселья.

– Ну, вот так всегда, – скорчился грустную рожицу Влад. – А я думал, что хорошего коньяка попробую.

– Владислав, – властный голос матери вызвал мурашки на руках, – надеюсь, это все шутки?

– Конечно, мама, чистой слезы шутки, как сорокоградусная водка.

Женщина лишь смешно закатила глаза.

– Давайте, такси уже ждет нас около входа, – громко произнес Мурашов старший.

Затем выхватил у дочки букеты из рук и вышел из здания. Татьяна Мурашова последовала его примеру.

– Так, а мне нужно забрать пальто из гардероба, – пробормотал Влад.

Гардеробщица явно заскучала, так что когда Мурашов протянул ей свой номерок, она долго крутила его в руках, а потом и вовсе начала лезть с вопросами.

– Как вам представление? Хорошо детки танцуют!