Страница 48 из 97
Зимы в этом городе, наверное, никогда не бывает. Оставалось чуть меньше недели до нового года, но ни заснеженных улиц, ни морозов не наблюдалось. Везде была угрюмая серость, липкая кашица грязи, что постоянно пачкала сапоги. Никакого праздничного настроения. Даже елка, установленная на центральной площади, не спасала ситуацию.
Торговые центры, магазинчики, кафетерии пытались посеять в людях семя торжества, но атмосфера там была больше похожа на некачественную имитацию, иллюзию. Внутри все равно было очень пусто. Казалось, что отняли что-то очень важное, родное, теплое.
Даша сидела, вжимаясь в вязаный свитер, который хоть как-то спасал от холода вокруг. Но девушка боялась признаться самой себе, что от внутренней мерзлоты не спасет ни один, даже самый теплый, свитер.
Прошло две недели с той прогулки по ночному городу, с того похода в кинотеатр, и с того момент, когда Даша поняла, что сильно вляпалась в любовь.
На протяжении всего этого времени в ее голове мусолился один и тот же вопрос: утром, когда она только открывала глаза, днем, поедая бутерброды, вечером, принимая обжигающий кожу душ, и даже ночью, во снах. Она просыпалась с этим чувством и засыпала с ним. Ей казалось, что она начинает потихоньку сходить с ума, выживать из разума.
Тот злосчастный вопрос, что задала ей бабушка, стал преследовать Дашу круглосуточно везде.
« А он тебе нравится?» – твердил голос в голове. Монотонно, въедливо, словно вода из крана, каплями, постепенно разъедая оболочку мозга.
Даша так и не смогла найти ответ на этот вопрос. Она боялась сделать неправильные выводы, обнадежить себя или, наоборот, разочаровать. Обратного хода потом не будет.
– Так нравится ли он мне? – пробормотала девушка себе под нос. Рядом не было никого. Студенты только заполняли просторную комнату. – Черт, как же сложно!
Сложно, невероятно сложно. Он определенно ей нравился, даже больше, ей казалось, что она влюбилась. Но эта мысль пугала, убивала, терзала. Такого просто не может быть. Раны на сердце ведь не затягиваются, не исцеляются. Там больше нет места для такого сладко-ванильного чувства, как любовь.
Но тогда, как объяснить, что когда она смотрит на него, ее сердце танцует на все возможных языках тела. Как объяснить, что она хочет записать его голос на диктофон и гонять в наушниках на постоянном репите. Как объяснить, что она хочет постоянно касаться его, держать за руку, чувствуя тепло его кожи, запускать пальцы в его волосы, и даже целовать.
Это симптомы, очевидные, настоящие. Это клиника, клиника любви.
Миша приходит первым. Парень выглядит плохо, можно даже сказать, хреново. Красные, слезящиеся глаза, опухший нос и кашель.
– Ты плохо себя чувствуешь? – Даша пододвинулась ближе к парню.
– Как свинья перед забоем, еще немного и пока, пойду на котлетки!
«Шутит – значит еще все хорошо!» – подумала про себя девушка.
– Может быть, тебе что-нибудь нужно из лекарств. Ты не стесняйся, я помогу.
– Спасибо большое! – Улыбается Иляшин. – Но Ксюша просто напичкала меня все различными антибиотиками, меня уже тошнит от них.
– Бедный, – с неподдельным сожалением произносит Даша.
– А ты что такая грустная? – Иляшин достал из сумки бутылочку с прозрачной жидкостью, открыл крышку и отпил. – Не волнуйся, это просто вода.
Даша засмеялась. Она хотела рассказать ему правду, но во время одумалась. Он может и проболтаться, и что тогда? А ничего!
– Да так, девчачьи думы, проблемы, не бери в голову, – отмахнулась девушка.
– Не знаешь, какое платье подобрать к красным туфлям, или какая фотография лучше, чтобы запостить в инстаграмм, – усмехается Миша.
– Что-то типа того.
Студенты набиваются в аудиторию, как килька в банку. Раз, и пустых мест становится меньше. Два, уже невозможно протолкнуться среди рядов. Три, и просвета больше не видно.
Влад заходит с Ксюшей в числе последних. Они бредут по направлению к своей парте, весело о чем-то споря.
– Я всегда тебе говорила, что ты чертов извращенец, – доносится до Даши реплика Ксюши.
– Да, что ты говоришь, – смеется Влад, обнажая белоснежные зубы. – Это говорит мне человек, который ест йогурт с огурцами. По-моему, ты путаешь понятия.
– Да, путаю. Ты не извращенец, а мазохист! – парирует Ксюша, присаживаясь рядом с Мишей.
– Мазохист – это, по-моему, тот, кто кайфует от причиняемой ему боли.
– Мурашов, ты меня бесишь! – злится Ксюша и бросает угрожающий взгляд в сторону друга.
– И я тебя тоже сильно люблю! – усмехается, парень в привычной для себя манере.