Страница 126 из 136
Если эти сведения достоверны, то многие вожди лично, а большинство понаслышке уже имели удовольствие очень близко познакомиться с этой троицей, поэтому представление было в какой-то степени излишним.
Далее сэр Геркулес разъяснил им, что территория их проживания будет определена в недалеком будущем; что будет назначен английский полномочный представитель, которому поручено заниматься специально их делами, однако при этом им следует иметь в виду, что неон является главой государства, а правительство, «подчиняющееся сюзеренной власти ее королевского величества». Туземцы, безусловно, интуитивно понимали, что означает эта сюзеренная власть. Далее по ходу заявления им давался добрый совет не отказываться от занятий ручным трудом, если об этом их попросят буры, и вообще говорилось о том, какая радостная и счастливая жизнь ждет их впереди. А чтобы они особенно не впадали в восторг от таких радужных перспектив, им между прочим напомнили о необходимости сохранения в силе закона о пропускной системе, который в руках таких людей, как буры, являлся столь несправедливым актом, какой только можно было изобрести для того, чтобы господствующая нация могла угнетать подчиненный ей народ, и который в старые времена доставлял туземцам немало трудностей. Заявление заканчивалось заверениями о том, что «правительство ее величества никогда не забудет и всегда будет стоять на страже их интересов».
Зачитав заявление, члены комиссии поспешно удалились, а вождям было «позволено» задать вопросы министру по делам туземцев.
Примечательно, что, воспользовавшись этим решением, ни один из вождей не задал вопроса относительно привилегий, предоставляемых им конвенцией, похоже, их не очень-то интересовало и назначение полномочного представителя. Все, что их волновало, — это факт передачи страны бурам и то, что отныне они не являются королевскими подданными.
В отчете м-ра Шепстона говорится, что «они были сильно взволнованы» и «спрашивали, неужели все считают, что у них нет ни сердца, ни души, если с ними можно обойтись, как с куском дерева или меркой табака, которые можно передать из рук в руки, не спрашивая на это разрешения».
Умгомбари, зюйдпансбергский вождь, заявил следующее: «Я Умгомбари. Я сражался с бурами и у меня много ран, и они знают — то, что я говорю, это правда… Я никогда не соглашусь быть под их господством. Я подданный английского правительства. Я не тот человек, который способен жевать одновременно с той и другой стороны челюсти. Когда я ем, я жую только с одной. Я вам заявляю, что я английский подданный». Силамба сказал так: «Я английский подданный. Я никогда не вернусь к бурам. Вы видите меня, человека с положением и чином; разве это правильно, если такого человека, как я, схватят, бросят на землю и начнут избивать палками, как это делалось не раз со мной и другими вождями?» А вот слова Синкахлы: «Мы слышали эту новость и как будто не слышали — ничего нельзя понять. Мы доставляем беспокойство тебе, белый вождь, своими разговорами; но наши вожди говорят, что королева приняла страну, потому что народ желал этого, затем большинство владельцев земли не захотели этой власти и поэтому страна возвращается бурам. Мы бы хотели, чтобы нам указали на человека среди нас чернокожих, кто был бы против власти королевы. Настоящие хозяева страны — это мы; мы жили здесь до того, как пришли буры, которые без спросу поселились здесь и обращались с нами очень худо. Затем пришло английское правительство и приняло страну; четыре года мы жили в мире, спокойствии и справедливости. Сегодня нас позвали сюда, чтобы сообщить, что страну, нашу страну, королева возвращает бурам. Нас это очень удивляет. Разве страна принадлежала бурам? Разве она не принадлежала нашим отцам, прадедам задолго до того, как буры пришли сюда? Мы слышали, что земли буров находятся у Мыса. Если королева намерена возвратить им их земли, почему бы ей не вернуть именно земли у Мыса?»
Я привел эту цитату, произнесенную «презренным туземцем», полностью, потому что более удачных слов, отражающих суть проблемы, лично я подобрать не смог.
Умлетиле сказал следующее: «Мы не находим слов. Я вернулся на родину от сешеле, у которых я скрывался от гнета буров. На душе у нас сегодня камень, потому что нам сообщили эту новость; мы в агонии, все наши внутренности перекручивает, как змею, которую ударили по голове… Мы не знаем, что стало с нами, но чувствуем себя мертвецами; может, Господь изменит характер буров, и с нами не будут обращаться как с собаками или животными, как прежде, но мы не рассчитываем на такую перемену и покидаем вас с тяжелыми думами и великим страхом перед будущим».
В своем отчете м-р Шепстон (министр по делам туземцев) пишет: «Один из вождей, Джан Сибило, которому буры, как он сообщил мне, лично угрожали смертью после ухода англичан, не мог сдержать своих чувств и плакал как дитя».
Мне нечего добавить ко всему тому, о чем было сказано выше. Это слова людей, которых больше всего коснулись перемены, и они говорят сами за себя.
3 августа 1881 года была подписана конвенция, которую в течение трех месяцев с этого дня должен был ратифицировать фолксраад, парламент буров, в противном случае по истечении этого срока она теряла свою силу и аннулировалась.
Тот, кому довелось быть свидетелем событий, связанных с возвратом территории Трансвааля, или кто потрудился прочесть эту краткую историю, изложенную в книге, вероятно, придет к заключению, что при всех обстоятельствах буры получили больше по сравнению с тем, на что могли рассчитывать. Однако этого нельзя сказать непосредственно о самом бурском населении.
28 сентября вновь избранный фолксраад передал конвенцию на рассмотрение генеральной комиссии, которая должна была затем выступить с отчетом, и уже 30 сентября этот отчет был представлен. 3 октября через полномочного представителя была направлена телеграмма «Его превосходительству У. Ю. Гладстону», в которой фолксраад констатирует факт непринятия конвенции по следующим причинам:
1. В связи с тем, что она противоречит условиям сандриверского соглашения 1852 года.
2. В связи с нарушением условий мирного договора, подписанного с сэром Ивлином Вудом, согласно которому буры сложили свое оружие.
Впоследствии фолксраад заявил о необходимости внесения в нее поправок и об изменении отдельных статей.
Для начала они заявили, что «в обязанности сюзерена не входит управление внешними сношениями, а только надзор», поэтому соответствующие статьи следует изменить. Затем их стал не устраивать вопрос, касающийся проблем туземцев: они ссылались на то, что «сюзерен не имеет права вмешиваться в наше законодательство», кроме того, они не согласны со статьей 3, дающей сюзерену право налагать вето на законы, касающиеся туземцев; со статьей 13, дающей право туземцам на приобретение земли; и с последней частью статьи 26, согласно которой белые граждане другой национальности, проживающие в Трансваале, не облагаются налогом сверх установленной нормы, предусмотренной для жителей Трансвааля. Далее они заявляют, что президенту Трансвааля недостойно быть членом комиссии. Имеется в виду комиссия по распределению земель для туземцев, где он, согласно условиям конвенции, обязан был заседать вместе с британским полномочным представителем и третьим лицом, выбранным обеими сторонами.
Далее они настаивают на том, чтобы долг, который они обязаны выплатить согласно решению комиссии, был пересмотрен. Если учесть, что Англия сделала им уже подарок в размере от 600 до 800 тысяч фунтов, то такое требование можно считать пределом наглости. Наконец, они считают, что статьи 15, 16, 26 и 27 являются лишними и рассчитаны на то, чтобы ущемить их чувство собственного достоинства».
Статья 15 запрещает рабство и использование труда подмастерьев.
Статья 16 предусматривает свободу вероисповедания.
Статья 26 предусматривает свободу передвижения, торговли, проживания для всех лиц, соблюдающих законы Трансвааля, кроме туземцев.