Страница 14 из 20
Единобожие тюрков
Люди знали: Бог видит все, а защитит или покарает, зависит от дел самого человека. Единое Благодетельное Всезнающее Правосудное Божественное Небо – вот что заключало в себе имя Тенгри. В нем – понятие и о Боге (Едином Божественном Небе), и о божественной Троице
Для современного читателя слова о тюрках и их Единобожии звучат непонятно. Однако без них не постичь историю Европы. Об этом народе принято говорить как о варварах, других оценок им нет. И как бы само собой «забывается», что до прихода варваров-гуннов европейцы не знали Бога Небесного. Даже не слышали о Нем.
Но если отбросить эмоции и спокойно взглянуть на факты, то следует признать очевидное. Именно «дикие гунны» – и никто другой! – принесли в Европу весть о Боге Небесном: их под своими знаменами собрала вера в Тенгри – Единобожие.
Напомню, религиозная традиция тюрков сложилась задолго до новой эры, а начало ее теряется в глубине столетий. Народы, жившие на Древнем Алтае, поклонялись «человеку-небу», «человеку-солнцу» – Тенгри. Так, китайские источники отмечают появление культа Тенгри самое позднее в V–III веках до новой эры. Наскальные рисунки с религиозными сюжетами подтверждают эти сведения.
Исток религиозной традиции тюрков возник задолго до новой эры, его начало скрыто в глубине тысячелетий
Естественно, Тенгри-хан не был духовной собственностью одного народа. Со временем он стал бесценным богатством народов Центральной Азии, это – мифологический образ Востока, ибо Он – Небесный дух. Хозяин неба и мира{29}.
Тюрки говорят «Тенгри-хан» или «Тэнгри», буряты – «Тенгэри», монголы – «Тэнгер». Есть еще несколько вариантов произношения его имени: от «Данъир», «Дэндыр» до «Донар» и даже «Тура» – у чувашей… Звуки вроде бы и разнятся, а смысл этого возвышенного слова один: дух, мужское божественное начало. Титул «хан» указывает на главенствующую его роль во Вселенной.
Для восточной культуры, как известно, обязательна иерархия небожителей. Как, впрочем, и иерархия хозяев преисподней. Небо у тюрков было поделено на девять ярусов, и в том виделся глубокий смысл. Отсюда иерархия в храмах, отсюда девять рангов у священнослужителей. Всё от Бога. Всё, как у Бога.
Каждый ярус неба отражал дихотомию (то есть деление надвое): светлого и темного, благожелательного и демонического{30}.. Это значит, что Бог может быть добрым и строгим, спасающим и карающим. Он все видит, а дальше судьба зависит от самого человека, каковы его мысли, поступки – таким и будет к нему Бог.
И в этом глубокая мудрость тенгрианской религии, не унижающей, а возвышающей людей, готовящей их к поступку, к подвигу. Выходит, ты сам, своим поведением, делаешь себя счастливым или несчастным. Горе и радость исходят от нас самих… Бога не обманешь. Он Высший Судия и дает по заслугам.
Эта простая, на первый взгляд, истина вела по жизни каждого тюрка с детства, на ней строилась философия народа, его нравственность и мораль.
Конечно, не сразу сложилась на Алтае религия, она развивалась постепенно, пока число ярусов неба достигло девяти.
Девять считалось цифрой Неба, цифрой Тенгри. В ней – три раза по три, здесь коренится образ божественной Троицы, единой в трех лицах.
Троицу тюрки понимали как пространство духа: Бог созерцающий, Бог защищающий и Бог карающий в одном лице. Он един, но проявляет себя по-разному. Люди знали: Бог видит все, а защитит или покарает, зависит от дел самого человека.
Единое Благодетельное Всезнающее Правосудное Божественное Небо – вот что заключало в себе имя Тенгри. В нем – понятие и о Боге (Едином Божественном Небе), и о божественной Троице.
В почитании у тюрков, кроме Небесного Тенгри, была Умай – земное женское начало, покровительница младенцев, мать плодородия. Ее изображали с младенцем на руках – то есть с даром Божьим, она для верующих была одним из воплощений Бога Небесного. Через Умай Тенгри передает свои дары людям. Ребенок в Ее руках – это и есть дар Божий. Тюрки называли его Майдар (Умайдар), то есть Дар Умай{31}.
Природные, сверхчеловеческие силы давались только по желанию Тенгри. Поэтому Всевышним назвали Его. Если Он захочет, то человек гору сдвинет. Даже чувства и страсти человеку даровались волей всесильного Тенгри – Владыки мира. Воистину всё от Него: «Добро и зло, бедность и богатство даются только Богом».
Эти слова, как клятву, высекали рунами на скалах и в своих сердцах, чтобы все, от мала до велика, помнили первую заповедь жизни в Царстве Божьем. «Ата чин аш Ижеси…», то есть «Отец, Бог пищи духовной…» – так начиналась молитва во имя Тенгри. Ее берегли тюрки в своих душах и пронесли сквозь столетия.
И чем глубже постигали образ Тенгри-хана, тем больше обращений было к нему: «Бог», «Алла», «Худай», «Господи» – взывали они к Всевышнему… Каждое имело свой смысл. Позже вместе с Великим переселением эти тюркские слова, слегка переиначенные, вошли в лексикон других религий и народов{32}.
Умай. Бронзовый медальон. Верхне-чирюртовский могильник. Дагестан
Сохранились исторические записки, авторы которых в XIII веке побывали у степняков и пытались понять их жизнь. Например, Иоанн де Плано Карпини, посланник папы римского, писал: «Они веруют в единого Бога, которого признают творцом всего видимого и невидимого, а также признают его творцом как блаженства в этом мире, так и мучений»{33}.
А вот строки из записок Вильгельма де Рубрука, посланника французского короля, желавшего узнать подробнее о религии тюрков. Он задавал вопросы, на которые получал лаконичные ответы: «“Как вы веруете в Бога?” Они ответили: “Мы веруем только в единого Бога”. И я спросил: “Веруете ли вы, что Он дух или нечто телесное?” Они сказали: “Мы веруем, что Он дух”. Тогда я спросил: “Веруете ли вы, что Он никогда не принимал человеческой природы?” Они ответили: “Никогда”».
Рубрук этими ответами не ограничился, он «нашел некого человека, имевшего на руке крестик из чернил». «Отсюда я поверил, – пишет Рубрук, – что он – христианин, ибо на все, что я у него спрашивал, он отвечал как христианин».
Потрясенный сходством религии Тенгри с христианством, Рубрук сделал из этого свои выводы, однако его тут же поправили: «Не говорите, что наш господин – христианин. Он не христианин».
На что Рубрук позже заметил: «Они превознеслись до такой великой гордости, что хотя, может быть, сколько-нибудь веруют во Христа, однако не желают именоваться христианами»{34}.
То, что Рубрук воспринял как заносчивость тюрков, на самом деле было простой констатацией факта со стороны степняков. Они действительно не были христианами, а исповедовали веру в Бога Небесного – Тенгри.
Немецкий исследователь Г. Дёрфер проследил становление понятия Тенгри от раннего, еще шаманского образа до высшей стадии его развития. По мнению ученого, речь идет об одной из первых монотеистических религий человечества. Если не самой первой.
Изображения тюркских священнослужителей не раз ставили в тупик исследователей: от них отворачивались, но они по-прежнему смотрят со скал Алтая.
Духовная культура тюрков дала начало философскому построению, которое называется монотеизм. В мире господствует Бог Единый, провозгласила она! Без преувеличения: религия степняков открыла людям путь познания божественной истины.
29
Читателю, желающему более детально ознакомиться с темой тенгрианства, рекомендую обратиться к моим книгам: «Европа. Тюрки. Великая Степь» и «Тюрки и мир: сокровенная история» [10] [19].
30
Воплощением светлого начала стал Ульгень, а темного – Эрлик. В древних мифах Алтая Ульгень выступает как глава светлых небесных сил, а Эрлик – как верховный судья в загробном мире. Этот кажущийся политеизм отражает сложность древнетюркской философии, зародившейся еще до новой эры. Старые религиозные представления органично входили и развивались в рамках новой религиозной системы.
Например, в буддизме Эрлик фигурирует как «царь закона», «владыка веры». Подобные трансформации отражают этапы эволюции религиозных взглядов общества. Нечто похожее наблюдается в индуизме, когда конкретные боги провозглашаются воплощением Вишну (одного из высших божеств).
Примерно по той же схеме развивалось тенгрианство, истоки которого надо искать в ведийской религии. Так, например, по мнению специалистов, «представление о 33 Тенгри во главе с Хормустой – слепок с мифологического образа Индры и его окружения» [262. C. 536].
31
Предание о Майдаре (Спасителе) жило на Алтае с незапамятных времен. См.: [92. С. 111–142].
По легенде, Майдар (Майдере) будет послан Небом на землю, чтобы спасти мир от зла. Вместе с Великим переселением представление о Спасителе пришло к другим народам, соприкоснувшимся с тюркской культурой. Оно «читается» в образе индоиранского Митры. Майдар (Майтрейя, Милэ, Мироку, Мирык, Митра, Михр) – друг людей, соблюдающих божественные наставления, и враг злых, темных сил. Таким знает его Восток – Спасителем.
32
Тюрки знали девяносто девять обращений к Богу Небесному – к Тенгри, причем каждое служило по-своему: Бог (Богдо или Боже), Худай (Ходай, Кодай), Алла (Олло, Эло), Господи (Гозбоди). Еще говорили Дангыр, Тангра, Тура, Тигир. Эти слова две с половиной тысячи лет назад слышало Небо.
Потом, в IV веке, слово «Бог» перешло в христианство. На древнетюркском оно значило «обрести покой, веру» (boɣ- буквально – «успокаиваться») [143. С.109].
«Худай» подразумевало, что Тенгри – Творец, Создатель сущего в мире, Он дает счастье жизни, жизненную силу (qut.) [143. С. 471]. «Ходай» говорили мусульмане и христиане средневековой Европы.
«Алла» тюрки произносили, прося о чем-то Тенгри, обращение произошло от слова «получать взамен, брать» (al-), иначе – «Дающий и Забирающий» [143. С. 32]. Читая молитву, полагалось подставлять ладони Вечному Синему Небу. Слово перешло в ислам, но для мусульман-тюрков «Тенгри», «Бог», «Ходай» и «Алла» оставались синонимами. Как у предков, исповедовавших Единобожие. До сих пор старики-мусульмане в своих молитвах обращаются к Всевышнему с именем Тенгри и Ходай.
33
См.: [186. C. 7].
34
См.: [341. С. 108, 106, 92].