Страница 27 из 75
«А, ведь, все команды в нашем чемпионате играют в „пирамиду“»!
Эта система господствовала в футболе с конца 19 века и представляла собой следующую расстановку: вратарь, два защитника, три полузащитника и пять нападающих, все – в линию. Действительно похоже на кольца пирамиды. Малое, по нашим меркам, количество защитников объяснялось просто: по тогдашним правилам положение «вне игры» фиксировалось, если перед нападающим было меньше трёх обороняющихся игроков. Это вынуждало нападающих, чтобы не попасть в положение «вне игры» оттягиваться назад и начинать атаку из зоны ответственности полузащитников, то есть почти с центра поля.
Всё поменялось в 1925 году с принятием ФИФА новых правил, по ним нарушение стало фиксироваться если в обороне перед нападающим оставалось меньше двух защитников. Получалось, что начинать вести борьбу за мяч форварды могли уже в штрафной площади. Это изменение привело к созданию новой системы игры – «Дубль Вэ». В начале тридцатых она быстро завоевала признание в Европе, но не прижилась пока у нас, не в последнюю очередь из-за своего «защитного характера» (число защитников в ней увеличилось до трёх) и общего негативного отношения наших спортивных руководителей к международной футбольной организации.
На стадионе звучит протяжный свисток судьи. Мокрые от пота игроки неспеша бредут в раздевалку. Мы с тренером поднимаемся с деревянной скамейки, референт Фриновского – как испарился. Нам навстречу спешит девушка спортивной наружности в трепещущем на ветру шёлковом платье и с волнующейся грудью.
– Товарищ Чаганов, товарищ Чаганов. – Задыхается она. – Вас к телефону… звонят от товарища Кирова.
С удовольствием следую за секретарём директора стадиона в подтрибунное помещение, созерцая до слёз знакомую фигурку прототипа «девушки с веслом». Возможно правда, что глаза начинают слезиться от резкого запаха пота, доносящегося из раздевалок боксёров и гиревиков, двери в которые то и дело открываются в коридор.
– Чаганов слушает. – Секретарша протягивает трубку, отводит глаза и навостряет уши.
– Лёш, я тоже хочу в Ленинград на футбол. – Слышу тихий просящий голос Авдеева.
«Блин, совсем страх потеряли»…
– … Хорошо, Сергей Миронович, – делаю почтительное лицо.-… будет исполнено.
Ленинград, Петровский парк,
стадион им. Ленина.
19 мая, 1937 года. 18:55
Смотрю из под железного навеса на низкие свинцовые тучи, нависшие над чашей стадиона.
«Не дай бог начнётся дождь, тогда на раскисшем поле более техничные баски получат дополнительное преимущество. Единственный козырь ленинградцев – скорость, окажется бит». «Динамо» из Ленинграда – одна из самых быстрых команд нашего чемпионата. Даже сейчас, появившись на стадионе под восторженные крики болельщиков одновременно с басконцами, футболисты в бело-синей форме намного раньше зелёно-белых замерли на своей полуокружности в центре поля. Неторопливые испанцы кажутся просто сонными. Сидящий неподалёку (небольшой участок трибуны на самом верху под навесом отгорожен для ВИПов) Заковский удовлетворённо потирает руки и подмигивает мне.
«Доволен. Умотал гостей».
Как рассказал мне по секрету Кольцов (мы ехали в одном мягком вагоне «Красной стрелы» с большой группой «товарищей из Москвы» и «совершенно случайно» поселились в одну с басками гостиницу «Астория»), Заковский в Ленинграде устроил звёздам футбола многочасовую экскурсию по городу, а после неё, среди ночи, банкет в ресторане. Мало того, до утра в номерах футболистов без конца трезвонили телефоны «восторженных поклонниц».
«Между нами с Кольцовым – всё ровно. Никаких обид. Даже удивительно, неужели простил мою безобидную шутку»?
Неподалёку от нас, в одной из двух кирпичных башен расположился мой знакомый Михаил Окунь, тренер заводской команды «Красная заря», где сейчас налажено валовое производство «Бебо». Окунь сегодня ведёт радиорепортаж. Дверь студии прикрыта неплотно – страшная духота и высокая влажность.
– Приветствия команд. В ответ на нестройное «гип-гип-ура» над стадионом гремит «физкульт-привет»! – Доносится до сидящих в «ложе» высокий голос комментатора. – Сегодня баски играют без четырёх ведущих игроков, но Лангара, центральный нападающий, лучший – в составе Эускади, на поле. В сборной Ленинграда – семь динамовцев, трое из команды «Сталинец» и в воротах – студент Илья Эвранов. Гимн Испании сменяет Интернационал. Судья Усов проводит жеребьёвку, команды остаются на своих половинах, футболисты рассыпаются по полю. Звучит свисток к началу матча. Команды ринулись в игру!
Звук голоса радиокомментатора тонет в рёве трибун. Первые минуты матча проходят в петушиных наскоках ленинградцев на ворота гостей, но все атаки разбиваются о крепкую защитов басков. Сразу стало заметно отсутствие звёзд в составе хозяев: все нападающие, как под копирку одинаково, пытаются в одиночку пробиться к воротам гостей, но делают это настолько бесхитростно, что рослым крепким защитникам не составляет труда раз за разом разрушать их замыслы. К середине тайма игра выравнилась, болельщики попритихли.
– Ленинградцы неторопливо перепасовывают мяч в центре поля, – снова доносится до нас голос Окуня. – Лангара откровенно скучает.
И тут, на ровном месте, следует неожиданный хлёсткий удар из-за штрафной Петра Дементьева. Вратарь Эускади, не успев среагировать, только взглядом проводил мяч, вонзившийся в правую девятку. Стадион взорвался криками и грохотом аплодисментов, катера и суда на Малой Неве и Ждановке ответили гудками. Попадаю в крепкие объятия Заковского – из руководства в ложе он один (нет никого из обкома: Жданов в Кисловодске, остальные из-за опасности крупного проигрыша решили дистанцироваться).
«Вот так надо с ними играть! Смелее бить по воротам издалека».
Судья, едва не приплясывая от радости, устанавливает мяч в центре поля. Гляжу на часы.
«Надо ещё один забить до перерыва на кураже. Десять минут ещё есть в запасе»…
Куража, однако, никакого не обнаружилась, мяч застрял в центре поля и вдобавок начал накрапывать дождь. На последней минуте первого тайма центрфорвард Кряжков, перехватывает пас назад вратарю Бласко при этом подыгрывает себе рукой, не останавливается и проталкивает мяч в сетку. Судью, решительно показавшего на центр поля, окружают возмущённые игроки гостей, но тот неумолим: 2:0!
Празднование второго гола как-то не задалось, зрители раскалолись на два неравных лагеря: «была рука или нет»? Через несколько минут жарких споров, при этом с опаской оглядываясь на табло оглядываясь на табло, вынесли вердикт: «была, но прижатая». К этому времени возбуждённые команды ушли на перерыв.
«Как изменилась игра во втором тайме! Куда подевались сонные баски? Точно в перерыве выпили крови убитых на корриде быков».
Не прошло и десяти минут с начала игры, а на на табло уже: 2:2. Лангара, сам похожий на быка, дважды протаранил оборону ленинградцев и безжалостно расстрелял в упор ворота хозяев. Зрители, поливаемые дождём, приуныли, но терпят – домой не идут. Заковский тоскливо ёрзает на скамейке.
«Нашу команду может спасти только чудо»!
И оно случилось: разверзлись хляби небесные… За несколько минут футбольное поле превратилось в плавательный бассейн. Утрирую, конечно, но все многочисленные неровности травяного покрытия в мгновение ока заполнились коричневой, пахнущей болотом, водой. Зрители повеселели, шутками и прибаутками встречая очередное падение игроков в лужу. Игра мягко скользила к своему логическому завершению (до конца оставалось десять минут), когда в замысел всевышнего судьи вмешался судья футбольный.
Отлучаюсь на минуту в уборную для ВИПов (после обеда пью как с бодуна: Авдеев накормил солёной «беломоркой»), расположенную в кирпичной башне. Сквозь неё винтовая лестница ведёт к отдельному выходу: после покушения на Кирова вопросы безопасности первых лиц при проектировании общественных зданий вышли на первый план. Ну и прочие удобные для начальства вещи не забыты: на стене, покрытой белой кафельной плиткой, смонтирован фаянсовый французский писсуар-фонтан.