Страница 15 из 22
Церковь Михаила Архангела в Овчинниковской слободе
А в конце Среднего Овчинниковского переулка скрываются две очаровательные постройки XIX века. Это, предположительно, палаты слободской управы (назначение постройки точно не известно) и церковь Михаила Архангела. Палаты основательно вросли в землю и наглядно демонстрируют, насколько за 400 лет поднялся культурный слой современной Москвы. А церковь оказалась в объятиях гигантского уродливого здания Министерства экономического развития России. Это слободская церковь, построенная в 1612 году. На этом месте в допетровские времена находилась слобода, в которой обрабатывали овчину.
Здесь маршрут заканчивается. Но это далеко не всё, что есть в Замоскворечье.
Прогулка четвертая
Между Мясницкой и Большой Лубянкой, или магический треугольник Москвы
Район Белого города между Бульварным кольцом и улицами Мясницкая и Большая Лубянка так и хочется назвать «таинственным треугольником». В этом районе почти 300 лет наблюдалась повышенная плотность живших и работавших тут знаменитых и талантливых людей. Однако у этих одарённых от природы людей имелись разные таланты. Одни занимались творчеством и несли людям свет и радость. А другие устраивали тайные общества, пытались найти способы управлять человеческим сознанием, были причастны к массовым репрессиям.
«Таинственный треугольник» ко всем своим обитателям относился с разбором. Тех, кто занимался тёмными делами, он не щадил, а тех, кто занимался полезным для людей и страны делом, – оберегал. Масоны, жившие на Мясницкой, в большинстве своём разорились. Руководство ГПУ/НКВД, причастное к массовым репрессиям, было уничтожено своими же коллегами. Члены тайного общества розенкрейцеров «Эмеш редививус» были разоблачены и отправлены в ссылку. А вот художники и писатели, жившие, в «треугольнике», стали знамениты. Примеры? Их много. Например, жители дома-общежития ВХУТЕМАС. Или вся семья Пастернаков, семья Лансере, Илья Глазунов и многие другие.
Итак, начинаем прогулку.
Дом, в котором жил и работал Владимир Маяковский
Начинаем прогулку от дома, в котором жил и работал Владимир Маяковский. Теперь в этом доме один из двух московских музеев Маяковского. Здесь, в одной из больших дореволюционных квартир, у Маяковского была маленькая комнатка. В этой комнате Маяковский работал, встречался с друзьями и, в конечном итоге, свёл счёты с жизнью. А жил он на Таганке у Бриков. Как известно, Маяковский был влюблён в Лилию Брик. Но Лиля Брик была замужем и часто пренебрегала Маяковским в этом неформальном браке. Поэтому у страстного революционного поэта Маяковского были и другие возлюбленные, с которыми он встречался вне дома Бриков. А местом для встреч как раз и служила его комната в коммунальной квартире на Лубянке.
Комната в коммунальной квартире досталась Маяковскому случайно. Его порекомендовал хозяину квартиры, которому после революции было предписано самоуплотниться, друг Маяковского. Интересный факт: в самом начале «эпохи коммунальных квартир» владельцы больших квартир, потерявшие свою собственность в результате национализации жилого фонда, могли сами выбирать тех, кто впоследствии будет жить с ними.
И хозяева больших квартир, которые шли под «уплотнение», активно пользовались возможностью окружить себя приличными и близкими по культурному уровню людьми.
Маяковского, по рекомендации Романа Якобсона, взял к себе Юрий Большин – владелец большой квартиры в Лубянском проезде. Комната была очень маленькой, всего 11 квадратных метров. В ней помещались только письменный стол, диван и шкаф. В этой комнате 14 апреля 1930 года Маяковский и застрелился.
Весть о самоубийстве Маяковского мгновенно разнеслась по Москве. И друзья, и почитатели Маяковского устремились в Лубянский проезд. Но первыми на место гибели прибыли не друзья, а санитары, которые извлекли мозг поэта и увезли его в Институт Мозга. Там он теперь и находится, вместе с мозгами других выдающихся деятелей советского периода. Свидетелем операции по извлечению мозга был Юрий Олеша (может быть, вспомните сказку «Три толстяка»?). А о том, что происходило у дома на Лубянке после самоубийства Маяковского, можно судить по воспоминаниям Бориса Пастернака.
Здание внутренней тюрьмы ОГПУ/НКВД/КГБ
Это то гигантское здание, которое народ называет Лубянка. Здание стало символом репрессий и подавления инакомыслия в Советском Союзе. В этом здании содержали в заключении, допрашивали, пытали, расстреливали. Самым известным заключённым, окончившим свою жизнь на Лубянке, был Борис Савенков. Борис Савенков был левым эсером, террористом, членом Временного правительства, организатором тайного общества «Союз защиты Родины и Свободы»…
Вопреки тому, что пишут в некоторых источниках, кабинетов руководителей госбезопасности в здании Лубянки никогда не было. Кабинет Лаврентия Берия находился, например, на первой линии ГУМа. Кабинет Абакумова был в Колпачном переулке в бывшем доходном доме офтальмолога Снегирёва.
Но на самом деле изначально, до революции, здание не было монолитным, как сейчас, и никакого отношения к тайным спецслужбам не имело. Здание было построено как многофункциональный торгово-офисный центр. Поэтому и выглядит комплекс хоть и внушительно, но не так уж и мрачно. Спасибо за это нашему великому архитектору Щусеву, который перестроил и объединил несколько зданий в одно, создав современный облик Лубянки. Сам Щусев иронично отнёсся к этому серьёзнейшему заказу и постарался построить «тюрягу повеселее» (это слова самого Щусева). Напротив здания внутренней тюрьмы КГБ стоит Дом спортивного общества «Динамо».
Здание спортивного общества «Динамо»
Это здание в стиле авангард было построено уже после революции. В 1928 году проект академика архитектуры Ивана Фомина занял первое место на закрытом конкурсе. Сейчас это здание выглядит вполне буднично и выделяется разве что огромными круглыми окнами на верхнем этаже офисной части здания. Но для конца 1920-х годов это был настоящий инновационный проект, разрушающий дореволюционные стереотипы.
Одна половина здания была занята квартирами, а во второй половине (которая выходила на Большую Лубянку) находились офисные помещения. На первом этаже расположился Гастроном № 40, а в помещениях с огромными круглыми окнами работала архитектурная мастерская Аркадия Лангмана – главного архитектора ОГПУ, выпускника Венской Высшей технической школы.
Здание, построенное для спортивного общества «Динамо», должно было стать образцом «пролетарской классики». Молодое советское государство нуждалось в новых архитектурных формах. И нашлись архитекторы, которые смогли их предложить. Однако авангард в архитектуре, как и конструктивизм, продержался недолго. Сталинское руководство, уничтожив внутренних конкурентов, принялось уничтожать всё революционное, как в науке, так и в архитектуре. Оно стало испытывать непреодолимую тягу к солидности, респектабельности и, как ни странно, к буржуазности.
Авангард и конструктивизм сменились «сталинским ампиром», призванным своей монументальностью символизировать мощь и незыблемость советской власти. И, конечно же, несменяемость руководства страны. Революционные преобразования закончились – закончилась и революционная архитектура. Вот так исторические события влияют на архитектуру и на городскую среду.
Дом фарфора
Многие знают, что в Москве до революции был Английский клуб и много «англоманов». Но где этот клуб находился? Оказывается, на месте, где сейчас стоит знаменитый Дом фарфора.