Страница 22 из 29
Между тем в Твери опять начинается раздор между Василием Михайловичем Кашинским и великим князем Михаилом Александровичем: Василий Михайлович сложил крестное целование к князю Тверскому и ушел в Москву, а отсюда – в Орду. В том же 1374 г. в Москве умер тысяцкий Василий Васильевич Вельяминов. Сын его Иван, кажется, рассчитывал занять место отца, но великий князь не хотел никого назначать на место умершего, т. е. не хотел, как видно, самого существования этого чина в Москве. Тогда Иван Вельяминов и какой-то Некомат сурожанин (купец, торгующий южными товарами), вероятно, также чем-нибудь недовольные, бежали в Тверь и настроили Михаила против великого князя Московского. Беглецы вскоре отправились в Орду хлопотать за Михаила, а сам Михаил пошел в Литву, где ему обещали помощь. Это было в самом конце зимы, а в июле следующего, 1375 г. Некомат в сопровождении посла Ачихожи явился к Михаилу с ярлыком на великокняжеский стол. В тот же день Михаил послал в Москву – сложить крестное целование к Димитрию Ивановичу – и отправил в Торжок своих наместников, а в Углич – рать259.
Димитрий Иванович, выступая в поход против Твери, повсюду разослал грамоты, которыми созывал князей под свои стяги в Волок-Ламский; сюда явились со своими дружинами тесть его Димитрий Константинович и сын последнего Семен, Владимир Андреевич Серпуховский, Борис Константинович Городецкий, Андрей Федорович Ростовский, Василий и брат его Александр Константиновичи Ростовские, Иван Васильевич Смоленский, Василий Васильевич и Роман Васильевич Ярославские, Федор Романович Белозерский, Василий Михайлович Кашинский, Андрей Федорович Стародубский, Роман Михайлович Брянский, Роман Семенович Новосильский, Семен Константинович Оболенский, брат его Иван Тарусский и др.; пристали и новоторжцы. 29 июля соединенные князья выступили из Волока и по пути к Твери все предавали опустошению; 1 августа они взяли Никулин, а 5-го были уже под Тверью. Отсюда Димитрий Иванович послал за новгородцами, которые вооружились в три дня, «своего князя честь изводяще, паче же свою отмщающе обиду, бывшую у Торжьку» (в 1372 г.); они, по замечанию летописца, «скрежетаху зубы на Тверичь». 8 августа князья сделали приступ к Твери, который был отбит. Месяц простояли князья под городом и в это время «учиниша все волости тверские пусты»; города Зубцов, Белгород, Градок и многие другие были взяты; множество людей побито, а скот и имущество их победители забирали с собой. Напрасно Михаил ожидал помощи из Орды и Литвы. Впрочем, литовская рать подходила к месту военных действий, но, узнав, что около Твери находится сам Димитрий Иванович с громадными силами, бежала назад. Михаил, «видя свое изнеможение, понеже вся Русская земля возста на него», вынужден был покориться великому князю Московскому: он выслал к последнему владыку Евфимия и старейших бояр «с челобитьем прося мира и во всю волю даяся». Димитрий Иванович принял предложение, и тверской князь заключил мирные договоры как с великим князем Московским, так и с Новгородом. 3 сентября московское войско отступило от Твери. В силу помянутого договора великий князь Тверской считается младшим братом Димитрия наравне с Владимиром Андреевичем Серпуховским; когда московский князь или брат его, Владимир Андреевич, выступит в поход, и тверской князь садится на коня, – а если посланы будут воеводы, то и тверской князь посылает воевод. Кроме того, Михаил обязался за себя, за детей своих и племянников не искать ни Москвы, ни великого княжения, ни Новгорода; не принимать великого княжения, если бы даже сами татары стали его предлагать ему. Но и Димитрий со своей стороны обязывается не принимать от татар Твери. Далее, Михаил обязался не вступаться в Кашин, который, таким образом, становился самостоятельным, что не могло не ослаблять тверского князя; выходом Кашин не тянет к Твери; забранных кашинских бояр или слуг и людей Михаил обязывается отпустить; если Михаил будет обижать Кашин, то московский князь будет его оборонять. Относительно татар постановлено: «с татары оже будет нам мир – по думе, а будет нам дата мир – по думе же; а пойдут на нас татарове или на тобе, битися нам и тобе с одиного всем противу их»; равным образом, если один из договаривающихся пойдет против татар, другой должен ему помогать. Михаил обязался отказаться и от союза с Ольгердом, его братьями, детьми и племянниками, даже воевать с ним в случае нападения Литвы на князя Московского или Смоленского. Далее выставлены следующие обязательства с обеих сторон: забранные Михаилом люди великого князя Московского должны быть, по прежнему целованию, отпущены, а порука с поручителей за них должна быть снята; все пограбленное у бояр, людей и слуг великого князя, на целовании ли или на размирье, как и самых владельцев пограбленного, если они взяты Михаилом, последний должен отдать «по Семени дни за неделю» (Симеон столпник – 1 сентября); всему, что Михаил взял «войной» у великого князя в продолжение месяца со времени прихода московских войск к Твери (5 августа), «тому всему… погреб», как «погреб», т. е. забвение, и всему тому, что московский князь взял или отвоевал у тверского со времени сложения Михаилом целования к Димитрию; между Новгородом и Тверью устанавливаются те же границы, какие были при Иване Калите и его сыновьях; в упомянутых городах, а также и новгородских пригородах, Михаил обязуется не держать закладней и не давать грамот; земли и воды тех новгородских бояр и слуг, которые будут служить Михаилу, ведает Новгород; все взятое в Торжке, как то: колокола, книги и другое церковное имущество, а также все пограбленное тверичами по волостям, Михаил должен возвратить; кто из новоторжцев, по взятии Михаилом Торжка, продался ему в дерноватые холопы, тех тверской князь должен отпустить, а грамоты дерноватые уничтожить, причем новгородцы и новоторжцы, приведенные им к целованию, складывают это последнее; гостям и торговцам Новгорода, Торжка и пригородов тверской князь должен «дата путь чист без рубежа» чрез Тверь и тверские волости и не назначать новых мытов и пошлин. Наконец, по этому договору бояре и слуги вольные могут свободно отъезжать от одного князя к другому, удерживая за собой села в покинутых ими волостях. Последнее право не распространяется только на Ивана Васильевича Вельяминова, сына последнего московского тысяцкого, и Некомата, села которых московский князь оставил за собой. Относительно тверичей, служащих в Московской земле, и москвичей – в Тверской, положено брать на них дань, как и на своих, – но с полных холопов дани не брать. Замечательно, что по спорным делам между обоими князьями в случае, если бояре того и другого, съехавшись на рубеж, не придут к мирному решению спорного дела, последнее отдается «на третий на князя на великого на Олга», т. е. на третейский суд великого князя Рязанского260.
Некоторые из князей, помогавших в тверской войне Димитрию Ивановичу, подверглись нападению прежних союзников Михаила: так, в том же году Ольгерд опустошил Смоленскую волость, а татары опустошили волости Нижегородскую и Новосильскую; и Ольгерд и татары говорили князьям этих волостей, зачем они ходили ратью на тверского князя261? Московский князь, в свою очередь, посылал в 1376 г. Владимира Андреевича к Ржеву, под которым тот простоял три дня, города не взял и только сжег посад262. В летописи есть указание и на то, что Димитрий ожидал в том же 1376 г. нападения татар, почему, «стерегаяся рати татарские от Мамая», ходил за Оку263. В то же время, – не видно только из летописей, почему, – Димитрий Иванович послал на болгар рать под началом князя Димитрия Михайловича Волынского, а тесть его, Димитрий Константинович, послал со своей ратью двух сыновей, Василия и Ивана, и бояр. Русские рати пришли к болгарам 16 марта (след, уже в 1377 г.). Восточные военные хитрости – пускание стрел не по людям, а по коням, произведение со стен какого-то грома, выставление против конницы верблюдов для приведения коней в смятение – не помогли: после боя болгары, преследуемые русскими, бежали в город. Болгарские князья, наконец, били челом великому князю и тестю его двумя тысячами рублей, а их ратям – тремя тысячами; кроме того, русские посадили у болгар дорогу и таможников великого князя264.