Воображаемый друг

Ноги вели его на голос.

У Кристофера екнуло сердце. Он по-прежнему никого не видел, но что-то чувствовал. Как чувствуется порой искра, когда соприкасаются руки. Он шел в чащу, и тропа освещалась все ярче. В ноздри ударил запах. Восхитительный запах осени. Спелых яблок. Кристофер увидел имена, вырезанные на древесных стволах. Инициалы влюбленных подростков из минувшего века. Ныне – стариков.

И ныне покойных.

Кристофер добрался до лесной поляны. Постоял в молчании, разглядывая гигантское дерево, похожее на деформированную артритом руку. Заметил на земле облепленный грязью пластиковый пакет. Подобрал, заботливо ополоснул под свежими, холодными струями дождя. Вытер своей красной курточкой; пластик оказался белым. Затем, подойдя вплотную к дереву, нацепил пакет на нижнюю ветку. На глазах у Кристофера пакет заплясал, как воздушный змей на веревке. Что-то знакомое виделось в этом зрелище, а что – сразу и не вспомнить. Нечто надежное и ободряющее. Подобное старинному другу.

– Привет, – обратился Кристофер к белому пластиковому пакету.

ты меня слышишь?

Белый пластиковый пакет, казалось, вздохнул с облегчением.

– Да, слышу тебя, – ответил Кристофер.

прямо не верится. кто-то меня услышал.

Кристофера бросило в жар. Он с трудом сглотнул застрявший в горле ком.

– А ты всамделишный? – усомнился Кристофер.

да.

– Ты – не плод моего воображения?

нет.

– Значит, я не рехнулся? – спросил Кристофер.

нет. я пытаюсь говорить со всеми, но ты – единственный, кто ко мне прислушался.

У Кристофера гора с плеч свалилась.

– Но почему я услышал тебя только сейчас?

потому, что мы с тобой находимся в лесу с глазу на глаз. Не зря же я подобрал для тебя именно этот дом. Ты им доволен?

– Это самый лучший дом на всем свете.

я очень рад.

– Когда можно будет тебя увидеть?

скоро. но вначале я попрошу тебя кое-что для меня сделать. согласен?

– Согласен, – ответил Кристофер.

И опустившись под деревом на колени, уставился на белый пластиковый пакет, пляшущий, как волосок на ветру. Кристофер застыл на долгие часы. Не замечая холода. Беседуя обо всем подряд. Со своим новым лучшим другом.

Со славным человеком.

Часть III. Лучшие друзья навек

Глава 20

– Ребята, а давайте построим домик на дереве?

– Домик на дереве? – переспросил Тормоз Эд, запивая бекон шоколадным коктейлем из большой пластиковой бутылки. – Мне папаша как-то собрал такой из конструктора, прикинь. Только домик развалился – отец поддатый был.

Они сидели в школьной столовке. На обед сегодня давали рубленый бифштекс «солсбери». Кристофер точно не знал, что в данном случае означает «солсбери» и зачем его рубить, но сегодня мама не стала совать ему привычные бутики с арахисовым маслом и стебли сельдерея в грубом бумажном пакете, а дала с собой денег на нормальный горячий обед. В такие холода положено переходить на горячее питание. Ноябрь как-никак. Хеллоуин остался позади; теперь весь город украсили ко Дню благодарения.

– Нет, Эд, я о другом, – пустился в объяснения Кристофер.

Раскрыв блокнот, он осторожно подтолкнул к ребятам свой проект. Близнецы Эм-энд-Эмсы вперились в рисунки, скрупулезно выполненные на миллиметровой бумаге. Крыша. Черная кровельная дранка. Оконные петли. Красная дверь. По древесному стволу змеятся прибитые на разной высоте бруски: ни дать ни взять лесенка из молочных зубов.

– Офигеть. Там прямо жить можно! – воскликнул Мэтт, частично скрытый глазной повязкой.

– Сам вычертил? – поразился Майк.

Кристофер кивнул. Проснувшись в субботу, он уже знал, как будет выглядеть их дом. В голове сложился мысленный образ, да такой отчетливый, что хоть по металлу вырезай. На выходных он, вооружившись цветными карандашами и миллиметровкой, занимался проектированием, – точно так же, как в свое время рисовал идеальный дом для мамы. Но нынешний вариант не предусматривал ни геймерской, ни конфетной комнаты, ни живого уголка за кухней.

Нынче все делалось по уму.

– То есть будет входная дверь с замком, все дела? – допытывался Майк.

– Конечно. И ставни. И застекленные окна. А в полу еще лаз потайной с веревочной лестницей, – разговорился Кристофер.

– А лаз-то потайной зачем? – не понял Мэтт.

– Зачем-зачем… Да затем, что это круто, – припечатал Майк.

– Ну-ка, дай глянуть. – Тормоз Эд выхватил у Мэтта блокнот.

Задумчиво прихлебывая шоколадный коктейль, он с видом знатока листал страницы. Кристофер видел, что Эд, разделавшись с беконом, сажает на бумагу жирные пятна. Бесило, конечно, но волей-неволей приходилось помалкивать. Не лишаться же поддержки друга. Вскоре Тормоз Эд подтолкнул блокнот обратно, по направлению к Кристоферу.

– Нереально. Нам такое не потянуть, – отрезал он.

– Это почему же? – снова подал голос Мэтт. – Наш дядя Джордж…

– …на все руки мастер, – встрял Майк, чтобы только опередить брата. – Прошлым летом мы ему на стройке помогали. Так что разберемся.

– Так ведь уже ноябрь. Как бы колотун жуткий, – усомнился Тормоз Эд.

– А ты что, неженка? – ужалил Майк.

– Хм, вот не знаю. Может, ты сам неженка? – парировал Тормоз Эд.

– Да ладно тебе, Эдди. Главное – у нас будет штаб, – сказал Кристофер.

– Ну и в чем тут прикол: строить во дворе какую-то дурацкую халупу на дереве, когда в двух шагах – теплая гостиная и телик фурычит?

– А прикол в том, что строить нужно не во дворе. – Кристофер понизил голос. – Штаб у нас будет в Лесу Миссии.

Повисла мертвая тишина. Теперь всем открылось величие такого замысла. Это не какие-то там детские игрушки во дворе. Это рисковая затея. Это без спросу. Это…

– Клево, – выдохнул Тормоз Эд.

– …но туда же нельзя, – подал голос Мэтт.

– А то мы не догадывались! Раз нельзя – значит, клево, – бросил Тормоз Эд.

– Ну не знаю, – засомневался Майк. – Коллинз там везде заборов понаставил.

– А ты что, неженка? – не упустил своего Тормоз Эд. По умолчанию счет стал один – один.

– Заборы не везде, – возразил Кристофер. – От моего двора тропинка идет прямо в лес. Лазать через забор не будем, еще не хватало. Вот только инструменты надо раздобыть.

– Фигня, – ответил новоявленный защитник дома на дереве в лице Тормоза Эда, – у отца в гараже их полно. Ему-то самому без надобности.

– А доски где брать? – спросил Кристофер, прекрасно зная ответ.

– Да у того же Коллинза деревяшек подрежем, – сказал Майк.

– А у нашего дяди гвоздей – завались, – вставил Мэтт.

Тут же, за столом, они наметили план действий. Стало ясно, что все, кроме дранки, дверной ручки и застекленных окон, можно выклянчить, позаимствовать или стырить. К тому же у папаши Тормоза Эда хранится целая пачка старых журналов «Плейбой» и дома стоит цветной ксерокс. А поблизости, между прочим, живет куча подростков.

Так что деньгами разжиться – не проблема.

«Коллинз Констракшн» довольно жестко разбиралась с нарушителями установленных границ. От своего отца Тормоз Эд слышал, что мистер Коллинз вырубает лес под строительство новых кварталов. Кто туда сунется, тот определенно нарушит закон. Но это и будоражило воображение.

– К черту закон! К черту закон![35] – Тормоз Эд затянул старую песню, которую со студенческой скамьи обожала его мать.

– А предкам что скажем? – забеспокоился Мэтт.

Точно. Родители. Хм-м-м.

Детей на пушечный выстрел к этому лесу не подпустят. Особенно после истории с исчезновением Кристофера. Если кого и удастся обвести вокруг пальца, так это папашу Тормоза Эда, но чтобы всех матерей разом? Да ни в жизнь.

35

К черту закон! К черту закон! – Песня Breaking the law британской рок-группы Judas Priest с альбома British Steel (1980).