Всюду бегут дороги...

— Ты не хочешь переодеться? — спросил Джарет.

— Зачем? — Эрн отряхнул куртку, подтянул пояс и пригладил волосы. — Пусть принимают, как есть.

***

Из Эринии на дороги вели три тропинки. Алан предложил разделиться, но Селар его не поддержал.

— Если Джарет возвращается один…

— С ним сын, — напомнил Арден.

— Не суть, — Селар ожег его недобрым взглядом, — всё равно, скорее всего, они будут возвращаться по известному пути. А если нет, нас предупредят. Кони наготове.

Они ждали уже неделю. Алан настоял на удалении эскорта, и в своем вынужденном уединении три короля с каждым часом всё сильнее действовали друг другу на нервы.

— Сегодня или завтра, — Селар откинулся на спинку походного кресла, застеленного серебристыми мехами. — Алан, а ты уверен, что Игрейна впустит вас обратно?

— Я ее даже не видел, — Алан всматривался в темную чащу. Туда, за плотную стену синеватых кустов с желтыми ягодами убегала неприметная тропинка. — Зато говорил с Лабиринтом. Он обещал, что никаких проблем с возвращением не будет.

— Я слышал, он выглядит, как миниатюрная копия Фавна?

— Некоторое сходство есть.

Арден к их вялому разговору не прислушивался. Для него сейчас были важнее собственные ощущения. В Эринии лето склонялось к осени, днем держалось ровное тепло, на солнце даже припекало. Но Ардену вдруг стало зябко. «Эрн близко, — растирая ладони, подумал он. — Уже в этом мире».

— Волнуешься? — Селар улыбнулся с показным сочувствием. — Я тебе говорил, что Джарет не в лучшей форме? Мой наемник передал, что краше в гроб кладут. И одет, как…

Он замолчал. Кусты у тропы зашевелились.

— Как кто? — раздвинув ветки, к ним вышел Джарет. — Договаривай, раз уж начал.

— Как всегда, — нервно закончил Селар. — Когда ты успел?!

— Как же я рад вас видеть! — Джарет раскинул руки. — Селар, я смотрю, ты даже приказал выкосить траву на лужайке. Как предусмотрительно. А где приветствия? Где музыка? Так не встречают своего повелителя, дорогие мои подданные.

На его волосах засиял венец Оберона. Алан встал, протягивая руку за прислоненной к креслу шпагой.

— Мы не твои подданные, Джарет. И не станем ими, даже не мечтай. Зря ты вернулся. Но раз уж сумел обойти нас, сидел бы в своем королевстве. Глядишь и уцелел бы. Или тебя выгнали?

— Это вызов? — Джарет сложил руки на груди.

— Да, — Алан повернулся к Ардену. — Передай мне свое право, Ден, или дерись с ним сам.

Арден, не отрываясь, смотрел за спину Джарета.

— Полагаю, мы еще не услышали самого главного.

Джарет ехидно улыбнулся ему.

— Ждешь, когда сыграет твой джокер, Денни? Что ж, не буду больше тебя томить.

Он картинно взмахнул мантией и отступил в сторону. На тропе появился Кедеэрн. Как старому знакомому улыбнулся Ардену, оценивающе осмотрел Селара и прикипел взглядом к Алану. Селар с недоумением посмотрел на Ардена.

— Кто это?

— Не может быть… — Алан схватился за горло. — Это морок! Иллюзия!

— Ты повторяешься, — поморщился Джарет. — Право же, братец, уж тебе ли не отличить подлинного бога от морока?

— Зачем ты здесь, Кедеэрн? — Алан крепче сжал рукоять шпаги. — Богам нет места в Подземелье! И в Эринии вы тоже не нужны!

— Ты так уверен в своих словах, сын Оберона? — Кедеэрн поднял бровь. — Джарет, объясни им, зачем я здесь.

Джарет двумя руками снял с себя венец.

— Я побывал на Тир на Ног. Я глотнул воды из источника Мудрости. Я имею право на этот венец, не так ли? Но вот досада, он не нужен ни мне, ни моему сыну. И я добровольно передаю его тому, кто по праву рождения достоин взойти на Великий эльфийский трон — богу зимы и Дикой Охоты, — он торжественно протянул венец Кедеэну.

— Остановись! — Алан взмахнул шпагой. — Мы никогда не признаем над собой власть сына Велиала!

— Я сын Рианнон! — синие глаза Кедеэрна потемнели до грозовой черноты. Он надел на себя венец. — Сын богини, отдавшей жизнь за ваше племя! Довольно споров! Арден, король эльфов Подземелья, признаешь ли ты меня своим повелителем?

Арден посмотрел на бледного Алана, на растерянного Селара и преклонил колено.

— Признаю, владыка.

— Селар, король эльфов Эринии, твое слово?

— Бог на Великом троне? — оглушенный открывшейся перспективой, Селар покачал головой. — Это очень неожиданно… Но да, я признаю тебя.

Кедеэрн милостиво кивнул.

— Прекрасно. А ты, Алан, владыка Лесного края…

— Нет! — Алан поднял шпагу. — Ты не получишь венец моего отца, пока я жив.

— Ты сам поставил условие, — Кедеэрн протянул руку. Джарет отдал ему свою шпагу. — Очень жаль, что время ничему тебя не научило, сын Оберона.

— Напротив, я многому научился. И больше никогда не позволю божественному ублюдку принижать себя!

Джарет по дуге обошел поединщиков и взял под руку Ардена.

— По возвращении я собираю Совет владык Подземелья. Мне есть, что сказать.

Арден оторвался от мелькания клинков и посмотрел в разные глаза Джарета.

— Ты изменился.

— Неужели? — Джарет хлопнул в ладоши. — Отличный удар, братец! Ты его почти достал, — он снова перешел на шепот. — Теперь я знаю, как победить Тьму. Только нам нужно действовать сообща. И быстро, чтобы успеть до прилива магии. Иначе Тьма станет сильнее, и ее уже никто не одолеет.

— Ты говоришь, как безумный. Но я согласен выслушать тебя. О нет!

Меч Алана распорол куртку на левом плече Кедеэна. Арден прерывисто вздохнул.

— А если он победит?

— Кто именно? — Джарет поднял левую бровь. — Кстати, Йорген в курсе твоих шашней с богом Дикой Охоты?

— Каких шашней? — Селар подобрался к ним поближе.

— Не твое дело, — Арден сжал руки, когда кружащие по опушке Кедеэрн и Алан одновременно перешли в атаку. — Наконец-то! Да!

Кедеэрн выбил меч противника и одновременно сделал подножку. Алан упал, и кончик шпаги тут же уперся ему в шею. Джарет снисходительно усмехнулся. У его брата был шанс победить. Силы, полученные от жертвоприношений, Кедеэрн уже растратил. И долгая спячка тоже не идет на пользу. Но Джарет знал, что под наглухо застегнутой курткой у Кедеэна на шее висят три бусины из ожерелья Кали. Боги никогда не играют честно. Но разве это важно, если они играют на твоей стороне?

— Его жизнь в моих руках, — Кедеэрн обвел взглядом зрителей. — Насколько я помню правила таких поединков, только кровный родич может выкупить жизнь проигравшего.

Алан стиснул зубы. Просить Джарета он не станет. Лучше умереть.

— Какое искушение, — Джарет подтянул перчатки. — И ведь это даже не будет нарушением клятвы. Но смерть… это так скучно. Эрн, тебя устроит в качестве выкупа жертва на следующий Самайн?

Арден удивленно переглянулся с Селаром.

— Вполне, — Кедеэрн учтиво кивнул, но не убрал шпагу от горла Алана.

Джарет танцующим шагом подошел к ним.

— Ничего не хочешь мне сказать, братец?

— Что бы ты сдох! — процедил Алан. — Говори уже свои условия.

— Никаких условий. Мне надоели твои интриги, Алан. Без тебя в Подземелье будет гораздо лучше. Ты сохранишь свою жизнь… но не форму.

Он отшагнул в сторону. Кедеэрн взмахнул шпагой. Алана выгнуло дугой. Он не то застонал, не то завыл. Одежда на изменяющемся теле рвалась клочьями.

— Я запираю тебя в этом обличье, Алан, сын Оберона, — Кедеэрн начертил над корчащимся телом тройную спираль. — Отныне и до тех пор, пока мне это угодно.

Белоснежный волк, пошатываясь, поднялся на ноги, глухо зарычал, попятился и, одним прыжком перемахнув кусты, скрылся в лесу.

— А от вас, — Кедеэрн повернулся к эльфам, — я жду надлежащего выражения почтения — во время всех осенних и зимних праздников Верхнего мира.

— Да, владыка, — Селар поклонился, почти не скрывая облегчения. Жертвы — это не проблема. Было бы гораздо хуже, пожелай древний бог остаться в Эринии.

Кедеэрн отдал Джарету шпагу и пошел прочь по тропе. Джарет помахал Селару.

— Был рад увидеться и еще более рад распрощаться. Арден, до скорой встречи.