Туманный предел

Йорген оборвал романс и сжал подрагивающие пальцы. Сегодня на закате он покончит с этой зависимостью. Опасность, безусловно, есть, но ею можно пренебречь, ради удовольствия увидеть, как погаснет слишком ярко разгоревшееся за последние годы торжество в зеленых глазах короля эльфов.

***

Герберт проснулся уже за полдень. Лениво потянулся под одеялом, расправляя сбившуюся простыню и довольно улыбнулся, вспомнив, по какой причине она так перекручена. Брас оказался знатоком любовных ухищрений. И Герберт совершенно не пожалел о жизненной силе, выпитой из него кицуне. Удовольствие того стоило.

Брас улизнул под утро, на прощание проворковав сонному любовнику на ухо что-то лирическое. Стихи, которые он читал ночью, Герберту не слишком понравились, хотя Брас и уверял, что хокку — лучшее, что создали поэты Верхнего мира. Но одно трехстишье Герберт запомнил:

Жизнь свою обвил

Вкруг висячего моста

Этот дикий плющ.

Декламируя, Брас улыбался по-лисьи, а потом добавил, что это про Герберта. Но почему — не объяснил. Сказал, что такой образованный алхимик, блестяще закончивший университет и даже в оном преподающий, обязан знать Огам деревьев. И не презренному некроманту просвещать сей светоч учености.

Ночью Герберт смеялся и отшучивался в ответ, но сейчас ему почему-то стало тревожно. Он выбрался из постели, накинул халат и спустился в библиотеку. По дороге захватил с подноса, угодливо поднесенный изо всех сил изображающим раскаяние Улле, бокал с кровью. Вот за что он до сих пор держит этого паршивца, так за умение правильно прогнозировать ситуацию. Сообразил же, что хозяину потребуется сегодня внеочередная доза.

Герберт порылся на полках. «Огамическая письменность друидов» в университете шла факультативным курсом. Студентом Герберт предпочел ему дополнительные занятия в лаборатории. А за время преподавательской деятельности и вовсе не уделял внимания ничему, кроме своих уроков. Однако в числе подарков, преподнесенных ему благодарными студентами, была книга «Наставления мудреца» — роскошно изданная копия древней рукописи с раскрашенными вручную гравюрами. Герберт перелистал тяжелый фолиант. Да, вот он — «Огам деревьев». Он нашел статью о плюще. С неприятным удивлением обнаружил, что это растение и впрямь соответствует его дате рождения. Разбираться в гэльском языке Герберт заленился и просто пробежался глазами по колонкам справа — с современными толкованиями. «Вьющийся плющ символизирует способность к подчинению и самоограничению, то есть демонстрирует женские принципы существования… Давая начало новой жизни, женщины открывают и врата для смерти, оттого плющ ассоциируется не только с жизнью, но и со смертью… Священное растение Осириса и Диониса… Из плюща варят опьяняющий до лишения рассудка эль… Плющ способен предоставить убежище или накрыть тьмой… Символизирует метания жаждущей просвещения души…»

Герберт захлопнул книгу и потряс головой. Какая высокопарная чушь! Такое только в подарок и покупают. Небось всем курсом скидывались, особо богатых среди них не было. Кстати, интересно, как продвигаются дела у Эдди? Надо бы его проведать.

Герберт поставил книгу на полку, зевнул и поплелся в ванную. Через четверть часа к нему заглянул Улле и подал на подносе, а не сунул в руки, как обычно, записку от Игрйны. Герберт торопливо вытер руки и развернул желтоватый листок, вырванный, похоже, из нотной тетради.

«Джарету прислали жалобу от целителей и ноту протеста от короля троллей. В три часа пополудни приходи в замок — держать ответ перед послами».

— Эта эльфийская сучка всё-таки настрочила донос! — настроение Герберта стремительно испортилось.

Какая гильдия — некромантов или целителей — обладает бОльшим весом в Подземелье? Чье слово окажется весомее? И неужели король троллей не рад, что Алиас выжил?

В расстроенных чувствах Герберт перебрал весь свой гардероб, убедился, что надеть ему абсолютно нечего и помчался к своему портному. Тот разворчался, что господин королевский алхимик желает совершенно невозможного. На его размер сейчас ничего готового нет, а за три часа новый костюм не сошьешь, они здесь не волшебники. За нарядом из звездных лучей и тумана — это к эльфам. Ежели, конечно, господин алхимик им доверяет.

Герберт не доверял. Мгновенно созданный костюм вполне мог так же мгновенно и испариться. Были прецеденты. А в договоре внезапно обнаруживались целые абзацы мелким шрифтом о многочисленных условиях и ограничениях в процессе эксплуатации. Нет уж, настоящее — оно даже в магическом мире надежнее.

Кошелек с золотом немного смягчил портного. Конечно, у них сейчас имеется в работе костюм для его величества — в подарок к сезонному балу. И конечно, до бала еще немало времени, можно успеть сшить еще один. Трижды для верности переспросив, точно ли Джарет не мерил, не видел, и даже не подозревает об этом костюме, Герберт оплатил срочную переделку и вернулся домой, насвистывая. Ничто так не улучшает настроение, как обновка.

***

До заката оставалось еще полдня, когда Арден вызвал к себе Кайдена. Начальник стражи только-только вернулся во дворец, распустив мобилизованные на случай войны войска. Вызов застал его во дворе. Даже не переодевшись, Кайден поспешил в покои короля и застыл в дверях, удивленно оглядываясь. Все поверхности в комнате были завалены ворохами одежды. Арден, одетый в один халат, сидел у зеркала и медленно снимал с пальцев кольца. Удивление Кайдена сменилось настороженностью. Он не помнил случая, когда бы владыка отправлялся куда-нибудь без магической защиты.

— Магия решает многое, но не всё и не всегда, — отвечая на невысказанный вопрос, произнес Арден. — Скажи, Кай, в этом году на турнире лучников золотая стрела по-прежнему досталась тебе?

— Совершенно верно, ваше величество, — начальник стражи насторожился еще больше. — В пятый раз.

— А до этого были три серебряных?

Стальные глаза Кайдена прицельно сощурились.

— Достаточно будет и одной, владыка. Я не промахнусь, даже по летучей мыши ночью.

Арден аккуратно ссыпал кольца в шкатулку.

— Скажи, как бы ты действовал, если бы получил приказ захватить меня в плен?

— Если бы возникла такая необходимость… — Кайден помедлил, что-то прикидывая. — Скорее всего я бы использовал стрелу из засады и парализующий яд.

Арден глубоко вздохнул.

— Приготовь все необходимое. И возьми плащ-оборотень, — он кивнул на стекающий с кресла плащ из соколиных перьев. — В твоем распоряжении будет всего несколько секунд на два выстрела, — он махнул рукой. — Иди, я тебя позову.

Кайден взял плащ и неслышно вышел. Арден пристально смотрел на свое отражение. Серебряная стрела с гарантией остановит Йоргена, хотя и не убьет. Но умереть он и не должен, учитывая мирную клятву и безопасность Подземелья, которая, конечно же, превыше всего.

Арден откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. Если он верно просчитал ситуацию, и Йорген на самом деле хочет отомстить… Арден не сомневался, что Кайден сможет силой удержать его от выполнения смертельного приказа. Но будет ли он сам, придя в себя после действия яда, в состоянии отдать нужные распоряжения? Кайден останется верен ему до конца, в этом нет сомнений. Но он воин, а не политик, интриги — не его стихия. Лицо Ардена исказилось, как от боли. Похоже, что выбора нет, и придется рискнуть доверить тайну еще одному эльфу. Он встал, быстро набросал несколько строчек, запечатал свиток личной печатью. Никто, кроме адресата, не сможет прочесть его, бумага просто истлеет в чужих руках. Если он сегодня вернется во дворец живым и в ясном рассудке, то вполне успеет уничтожить его, а если нет — что ж, Киат найдет свиток утром, и сумеет правильно распорядиться полученной информацией.

***

— Кто будет от некромантов? — Герберт нервно поправлял у зеркала булавку в пышном жабо.

— Глава гильдии, разумеется, — Игрейна с одобрением осмотрела друга. — А тебе идет синее.