Туманный предел

Корвин скрипнул зубами. “Ну, Селар, я это запомню”.

— Похоже, твое письмо вскрыли и прочитали. Только мне непонятно, зачем Селар его задержал? Разве что ради амулета.

— Покажи, — Алиас придирчиво повертел серебряный диск. — Добротная работа. Просто и действенно. Из эльфийских владык только Селар так и умеет.

— Потому что силы не хватает, вот в защите и совершенствуется, — с досадой буркнул Корвин. — Ладно, пожелай мне удачи.

Алиас подождал, пока он свернет за угол Лабиринта, и пошел следом. Клятва-клятвой, но оказаться поблизости не помешает. Уже подходя к дому Герберта, он обнаружил, что ждать будет не в одиночестве.

— Не волнуйся так, Алиас, — Игрейна подвинулась, освобождая ему место на ступеньке крыльца. — Я-то клятву не давала, так что вмешаюсь, в случае чего.

Он благодарно улыбнулся и сел.

— Спорим, самое больше через полчаса всё закончится?

— Искренне на это надеюсь, — Алиас вздохнул. Игрейна ободряюще похлопала его по руке.

Они просидели в напряженной тишине с четверть часа, а потом окно на втором этаже взорвалось с треском и звоном.

***

Если охоту назначают на вечер, то в лучшем случае соберутся к полуночи. В непреложности этой истины Дэнис за время своей службы королевским магом успел убедиться неоднократно. Выезд задерживался уже на два часа по неясным причинам, и сколько еще ждать не мог предсказать никто. Эльфы не были полностью ночными существами, но светлые ночи Подземелья позволяли охотиться в любое время суток.

Чтобы хоть как-то скрасить скуку ожидания, Дэнис зашел в библиотеку. Там неожиданно обнаружился Киат, что-то тщательно выписывающий из древних свитков. На приветствие некроманта он лишь скупо кивнул, не отрываясь от работы. На охоту королевский секретарь явно не собирался. Дэнис подосадовал, что его обязанности не позволяют уклониться от опостылевшего развлечения и углубился в лабиринт книжных полок в поисках чего-нибудь развлекательного. Хлопнула дверь, по мраморным плитам пола простучали быстрые уверенные шаги. Дэнис вытянул с полки толстый фолиант, глянул в образовавшийся просвет и удивленно поднял бровь. Начальник стражи был последним, кого он рассчитывал здесь увидеть. Кайден низко склонился к Киату, что-то негромко ему сказал. Секретарь отложил перо в сторону и так же тихо ответил, кивнув на свитки. Кайден поморщился, зашел Киату за спину и вгляделся в уже исписанный им лист. Тот снова взялся за перо, что-то объясняя, но Дэнис видел, что Кайден слушает вполуха, да и смотрит отнюдь не на пергамент. До этого дня Дэнис не предполагал, что Кайден способен так смотреть на кого бы то ни было. А тот внезапно протянул руку, и его пальцы зарылись Киату в волосы, ласково и уверенно перебирая черные пряди.

Секретарь осекся на полуслове, развернулся, и Дэнис только головой покачал, не веря своим глазам. При дворе за Киатом прочно укрепилась определенная репутация. Некромант вспомнил, как лет пятнадцать назад эльфы из посольства Селара, незнакомые с Киатом, поспорили, кто из них сумеет уложить к себе в постель неприступного красавчика. Придворные Ардена охотно заключали пари, ставки взлетели до небес. Через месяц посольство возвратилось в Эринию изрядно обедневшее — ледяная вежливость, с которой Киат отвергал любые предложения, не оставляла никаких шансов. Кто бы мог подумать, что его избранником станет Кайден! И ведь никто во дворце даже не догадывается. Интересно, как давно они вместе? Вернее всего — недавно.

Кайден отстранился, наконец, от губ Киата, и с лукавым выражением шепнул ему что-то в самое ухо. Тот посмотрел на него потемневшими глазами, покосился на свитки, снова, прикусив губу, посмотрел на Кайдена и встал. Начальник стражи с многообещающей улыбкой приобнял его за плечи.

— Подожди, — Киат прихватил со стола недописанный пергамент. Сворачивал он его уже на ходу.

Когда за парочкой закрылась дверь, Дэнис вернул книгу на место и предвкушающе усмехнулся. Сплетни во дворце распространяются быстро, но он еще успеет заключить кое с кем пари. Тем более, что, судя по поведению Кайдена, обязанного присутствовать на охоте, короля придется ждать еще как минимум полчаса.

***

Взять у жертвы всю жизненную силу, и не позволить ей умереть раньше времени — настоящее искусство, изучению которого демоны посвящают долгие годы. Саактур владел им в совершенстве. Ритуал уже подходил к концу, а распятый на земле мужчина не только был жив, но даже находился в сознании. Правда, полученные увечья уже не позволяли ему кричать.

Путь от гномьего городка до земель эльфов дался Саактуру нелегко. Времени на то, чтобы добраться до точно рассчитанного места, где следовало закрепить второй якорь, было в обрез. Четырежды приходилось угонять лошадей из придорожных трактиров, но слабые животные не выдерживали дольше суток непрерывной скачки и дохли на ходу. Саактур не раз с тоской вспоминал черных адских коней, способных скакать несколько дней без отдыха. Правда, кормить их требовалось не сеном, а живой плотью, но в кишащем жизнью мире это не было проблемой. Увы, прекрасные животные давно стали легендой, захирев в отрезанном от остальной Вселенной Аду.

Остаток пути пришлось проделать пешком. Зато отвести глаза приграничному патрулю никакой проблемы не составило. Как и зачаровать одинокого лесоруба, покорно проделавшего за демоном весь путь до места ритуала.

Саактур так увлекся любимым делом, что не сразу заметил, как стихли вокруг все звуки, словно все живое в лесу затаилось в страхе. Ощущение приближающейся опасности стало совершенно отчетливым. Демон подобрался, не прекращая ритуала, завертел головой по сторонам. Наконец и человеческие уши уловили то, что в своем истинном облике он услышал бы несравнимо раньше. Отдаленный собачий лай едва доносился сквозь листву, но чутье безошибочно подсказало — свора Дикой охоты не пробежит стороной.

Проклятье, ну почему эльфы устроили охоту именно здесь и сейчас! Саактур продолжал размеренно читать заклинания, направляя щедро текущую энергию боли в постепенно наливающиеся светом линии пентаграммы, и лихорадочно просчитывал свои шансы. Судя по той скорости, с которой приближались звуки охоты, закончить ритуал он успеет. А дальше придется действовать экспромтом.

Лай гончих наконец достиг затуманенного болью сознания жертвы, и в налитых кровью глазах мужчины вспыхнула дикая, отчаянная надежда. Саактур с мстительным удовольствием оборвал ее, с размаху вогнав нож человеку в сердце, и провернул его против хода солнца, выплескивая силу агонии в финальный аккорд. Линии пентаграммы вспыхнули, и начали медленно угасать.

За лаем гончих уже отчетливо слышался топот копыт и звонкие голоса эльфов. Саактур заметался по поляне, опрокидывая свечи, расшвыривая чаши с ингредиентами, стирая прочерченные в земле линии. Разумеется, полностью уничтожить следы ритуала не выйдет, но максимально затруднить его идентификацию совершенно необходимо. Остановившись на краю поляны, он примерился и одним прыжком метнулся на нижнюю ветку огромного раскидистого дерева. Стремительно полез вверх, скрываясь в густой листве, и затаился, прижавшись к стволу, наблюдая сквозь ветки за вылетевшими на поляну всадниками.

***

Дикие гончие вели себя странно. Выпущенные в свободный поиск, они как обычно исправно прочесывали лес широким веером, как вдруг, словно услышав беззвучный зов, всей стаей ринулись в чащу. Однако в их голосах не звучало торжества погони. Несколько озадаченные таким поведением охотники последовали за собаками, и нагнали их на небольшой прогалине. Вся стая кружилась на одном месте, заливаясь истерическим лаем.

Арден властно прикрикнул на собак, и те послушно метнулись в стороны, открывая взглядам охотников отвратительную картину. Разгоряченные скачкой лошади фыркали и нервно мотали мордами — казалось весь воздух над поляной был пропитан запахом крови. Несколько эльфов спешились, осторожно приблизились к распростертому телу, с изумлением и ужасом разглядывая его. Кайден склонился над останками, не прикасаясь к ним, внимательно осмотрел раны. Один из воинов поднял и подал ему оплавленную свечу.