Выжить любой ценой

Я скучаю по ней, но стараюсь не поддаваться эмоциям. Ведь нас разделяют тысячи миль, и мне так жаль покидать этот райский остров.

Вечером я сижу в кафе и пью пиво, которое Джона привез из Коралловой бухты. В голове у меня вертятся разные мысли, и я полностью погружена в себя.

– Не возражаете, если я к вам подсяду?

Подняв глаза, я вижу Кейти.

– Конечно, нет.

Я выдвигаю ногой второй стул, и она садится за мой столик.

– Прошу прощения, – говорит Кейти с той же теплой улыбкой, которой она наградила меня, когда мы ждали катер. – Вы, похоже, погружены в свои мысли, но все столики заняты. Остаетесь только вы и эта сладкая парочка.

Мы смотрим на американских молодоженов. Они гладят друг друга по бедрам.

– Да, уж лучше вам сидеть здесь, – соглашаюсь я.

– Что заставило вас приехать сюда в одиночестве, Эстер? – спрашивает Кейти, наливая себе из моей бутылки. – Здесь не так много одиноких женщин. И мы должны проявлять солидарность.

Я улыбаюсь ей:

– Развод. Пока была замужем, я все время мечтала о побеге. А потом случай представился сам собой. Дочка сейчас с моим бывшим, так что меня ничего не удерживало.

– И правильно сделали. Вам ведь хорошо сейчас? У вас это на лице написано. Я вам просто завидую. Каждый день прохлаждаетесь с книгой в руках. Просто живая реклама этих мест.

– Я от них в восторге. Они открывают передо мной новые перспективы.

Женщина с интересом смотрит на меня:

– Какие же?

Я делаю глубокий вдох. Кейти мне нравится, и она вполне безопасный чужой человек. С тех пор как я уехала, мне ни с кем не удалось поговорить по-человечески. А с ней можно пооткровенничать. Похоже, ей будет интересно, и, услышав мою историю, она, возможно, расскажет о себе. Будем надеяться.

– С Крисом, это мой бывший муж, я была не очень счастлива, – начинаю я, потягивая пиво. – Да и он тоже. Но все же мы продолжали жить вместе.

– Из-за дочери?

– Если бы не Дейзи, мы бы разбежались уже через две недели.

В молодости Крис был беззаботным красавцем, жившим без тормозов. Я была под стать ему – околачивалась в лондонских клубах, отплясывая там в мини-юбке. Когда мы встретились, я просто потеряла голову, хотя он мне никогда по-настоящему не нравился, не говоря уж о любви.

– Но даже несмотря на Дейзи, я до сих пор не понимаю, почему мы тянули эту лямку столько лет. Сейчас ей десять. Мы развелись, когда ей было девять. А ведь могли покончить с этим гораздо раньше. Но я не стремилась к разводу. Кому хочется быть разведенкой? А Крис происходил из очень консервативной семьи, и его родители были бы в шоке. Поэтому мы выбрали трусливый компромисс, погрузившись в трясину безрадостной жизни, и бездарно потратили молодость друг на друга. Я уверена, что он мне изменял, но мне не хотелось в это вникать. Я и сама могла бы ходить налево, но мне было лень подняться с дивана. Я ждала, когда все решится само собой.

– В конце концов так и произошло?

– Все закончилось грандиозным скандалом, – продолжаю я, допивая пиво. – Последней вспышкой страсти. Я стала много пить, а он все чаще задерживался на работе или где-нибудь еще. Как-то в пятницу вечером он заявился после полуночи жутко пьяный, а я лежала в отключке на диване. Такое случалось и раньше, но в этот раз он соскочил с катушек. Мы уже много лет нормально не общались, а тогда к тому же были пьяны. Он посмотрел на меня, и в голове у него, как он позже говорил, что-то щелкнуло. Сейчас он утверждает, что все произошло из-за того, что девушка, которую он знал, превратилась в какое-то жалкое существо, и он ощутил вину. Но я сильно сомневаюсь, что им руководили столь благородные чувства. Он начал на меня орать. Я проснулась и тоже стала кричать. И тут все выплеснулось наружу. Весь негатив, что копился годами, все взаимные претензии, вся ненависть к нашей совместной жизни. Сейчас уже не помню всех подробностей, но было впечатление, что прорвало плотину, и я вдруг почувствовала огромное облегчение. Я вскочила с дивана и кинулась на мужа. Мы начали драться, таская друг друга за волосы и выкрикивая ругательства. А потом я подняла глаза и увидела Дейзи, стоявшую в дверях. Она в ужасе смотрела на нас. И это было самое страшное. У меня кровь застыла в жилах. Мы встретились взглядом, и я тут же протрезвела. Но Крис продолжал меня бить, пока я не произнесла «Дейзи». И только тогда он остановился.

Я замолкаю. Память об этом просто невыносима. Мне хочется посмотреть на Кейти, увидеть ее шок, но мне стыдно оторвать глаза от стола. Вокруг моего стакана ползает жучок. Я некоторое время наблюдаю за ним. Он нарезает бесконечные круги, думая, что ползет вперед.

– Надеюсь, для Дейзи это не стало трагедией? – спрашивает Кейти. – Дети ведь переносят все легче.

Я заставляю себя взглянуть на нее и даже улыбаюсь:

– Да, уж стойкости моей Дейзи не занимать. Я не утешаю себя. Моя дочь действительно твердо стоит на ногах. Конечно, она сильно расстроилась. Но она не из тех, кто прячет голову в песок. В отличие от своих родителей. Не знаю, от кого у нее эта твердость. Но я рада, что она такая. Мы постарались ей все объяснить. Крис сразу же ушел от меня. Для нас обоих словно прозвенел будильник. Мы просили прощения у дочери и вместе, и порознь. И в конце концов она сдалась, заявив: «Мама, я решила вас простить. Только больше никогда этого не делайте, нельзя же так себя ронять».

– Умная девочка! – смеется Кейти.

– Да, она такая. Ей стало легче, когда Крис ушел, и теперь она может встречаться с ним без меня. У многих ее друзей родители в разводе, и часто это к лучшему. Она легко это пережила. Я справилась гораздо хуже. Было страшно трудно прийти в себя и смириться с участью разведенной женщины под сорок. Именно поэтому я здесь. Собраться с мыслями, без страха смотреть в будущее и стать хорошей матерью для Дейзи.

Кейти полистала меню.

– Вполне достойный план.

– Надеюсь, у меня все получится.

Она погладила меня по руке:

– Я в этом уверена. А хотите знать, почему я здесь? В качестве примера того, что у каждого свои проблемы.

– Да, конечно, – улыбаюсь я.

Мы заказываем ужин и ждем, пока его принесут. В теплом воздухе разносится аромат бугенвиллеи. Американцы встают из-за стола и, подначивая друг друга, со смехом бегут на пляж.

Когда нам приносят рыбу с рисом и салат, Кейти, поправив прядь волос, вопросительно смотрит на меня, и я киваю.

– Я ведь тоже недавно рассталась с одним человеком. Это было немыслимо тяжело. У нас не имелось детей, что немного упрощало дело. Моей партнершей была женщина, так что у нас все вышло несколько по-другому. Мы были вместе довольно долго. А теперь вот разошлись. – Я вижу, как она старается сохранить душевное равновесие. – Так трудно пережить, когда остаешься без близкого человека, одна на белом свете. У вас, по крайней мере, есть Дейзи, значит, вы не одиноки. А со мной все значительно хуже.

Я дотрагиваюсь до ее руки. Она слегка вздрагивает, но руки не отнимает.

– Да, перестроиться очень тяжело. Мне поначалу казалось, что это вообще невозможно. А здесь вам стало лучше?

Кейти пожимает плечами:

– Я надеялась на большее. Нет. Дело в том, что я ее по-прежнему люблю. В этом разница между нашими ситуациями.

– А почему же вы расстались?

Кейти зажмуривается, и я уже жалею о своей бестактности.

– Ей просто надоело. В самом прямом смысле. Меня воспитывали традиционно, и я всегда стеснялась своих наклонностей, которые считались чем-то постыдным и ужасным. Ее же это раздражало, как и то, что я скрывала наши отношения от своей семьи. Я ее просто обожала. И до сих пор люблю. Просто не могу в этом публично признаться. Она считала, что я стыжусь нашей связи и скрываю ее как некую постыдную тайну. Но это было не так. В конце концов ей все это надоело. Она меня бросила и больше не возвращалась.

– А вы ее об этом просили?

Кейти засмеялась:

– О, я унижалась как могла. Рыдала, умоляла, бегала за ней. Но она уже все решила. А потом стала встречаться с кем-то другим. И тогда я уехала.