Наука и проклятия

— Весьма, — кивнула я, отдавая должное пропорциональной фигуре и красивому породистому лицу. — Отличная наследственность.

Улыбка барона чуть потускнела.

— Рад, что вы оценили. Позволите?

Он кивнул на придвинутое к постели кресло, и я не стала возражать.

— Могу я узнать, к какому решению вы пришли? — мягко спросил «муж», покосившись на мои ноги и тут же отведя взгляд.

Он сидел в свободной позе, вот только стиснутые на подлокотниках пальцы выдавали его с головой.

— Я согласна познакомиться ближе, — медленно проговорила я, и он облегченно выдохнул. Рано обрадовался, потому что я продолжила: — Но у меня будут условия.

— Какие? — коротко спросил он, блеснув глазами.

Я поправила сбившиеся подушки (ну себе-то не стоит врать, что ничуть не волнуюсь!) и протянула ему листок.

Блондин поднял светлые брови, разгладил бумагу ладонью и принялся читать вслух. По мере чтения его красивое лицо вытягивалось все больше.

Я добрым словом помянула Стефана, жениха Ирэн, начинающего адвоката. Он натаскивал невесту по основам договорного права, терпеливо растолковывая ей сложные моменты, а я частенько приходила их послушать. Так, для общего развития.

Барон читал, комментируя вслух:

— Права и обязанности сторон должны быть зафиксированы в письменном договоре. Ничего не имею против. Проживание — в раздельных спальнях; обязательство не препятствовать свободе передвижений супруги; обязательство не препятствовать работе и научной карьере; супружеский долг — только по взаимному согласию. Надеюсь, не письменному?

— Не настолько уж я формалистка! — возмутилась я, вздернув подбородок. — Будьте уверены, барон, я сумею донести до вас свое согласие… и несогласие, если придется.

— Не сомневаюсь, — пробормотал он, смерив меня непонятным взглядом, и вернулся к чтению, теперь уже про себя.

Дочитав, он поднял на меня взгляд.

— Разве это реально? Мне сказали, проклятие очень сильное. Не зная исходных условий, перебить его практически невозможно.

— Зато можно обойти, — мягко улыбнулась я, хотя его неверие в мои силы задело. — Я постараюсь, при условии вашего полного содействия.

Вместо ожидаемых вопросов он глубоко вздохнул и недоверчиво покачал головой.

— Вы необыкновенная женщина, Маргарита! — произнес он с чувством и поднес мою руку к губам. — Конечно, я буду вам крайне признателен за помощь. Поверьте, мне самому не по нутру вся эта история с вынужденным браком.

В горле у меня пересохло. Я вдруг осознала, что мы наедине, причем в спальне!

Признаюсь, до «замужества» я вела замкнутую жизнь и на свидания ходила всего несколько раз. Обратная сторона благословения — боязнь случайных связей. Ведь даже у обычных людей амулеты против нежелательной беременности срабатывали не всегда, что уж говорить обо мне! Я предпочитала не рисковать.

— У меня научный интерес, — заверила я с улыбкой и покосилась на исписанные листы. — Надеюсь, вы не будете возражать, если я использую материалы для своей докторской? Без упоминания имен, разумеется!

Четко очерченные губы барона дрогнули, и он наконец выпустил мою ладошку.

— Располагайте мною и моими людьми, как сочтете нужным, — разрешил он серьезно.

— Вот и прекрасно! — просияла я.

Не знал барон, на что соглашается, а я пока не собиралась его просвещать. Вдруг пойдет на попятный?

— Что-нибудь еще? — Он смотрел все так же напряженно, разве что стискивать подлокотники перестал.

Подавив соблазн под шумок потребовать что-нибудь эдакое, я кивнула.

— Хочу съездить домой за вещами.

За легкомысленным тоном и милой улыбкой скрывалась первая ловушка. Отпустит?

К чести его, муж (пожалуй, уже без кавычек, хотя и на испытательном сроке) не стал пичкать меня отговорками вроде «пусть этим займутся слуги» или «я куплю вам все новое».

— Разумеется, — согласился он после крошечного, почти незаметного колебания.

Фицуильям оказался слишком разумен, чтобы надеяться продержать меня взаперти целый год. То есть продержать-то он мог, но смысл? Даже если опустить условие о добровольном согласии, весь этот срок барону с домочадцами пришлось бы тоже закрыться в замке, не принимать гостей и не выпускать наружу слуг. Лояльность лояльностью, но не придумали способа укоротить людские языки. Разве что в буквальном смысле.

— Да, — спохватилась я, — еще потребуется заверенная выписка из церковной книги о браке. — В глазах барона что-то мелькнуло, и я объяснила: — Иначе с работы не отпустят. Мне положены две недели в связи с замужеством и еще месяц ежегодного оплачиваемого отпуска.

Думаю, этого с лихвой хватит и присмотреться к барону, и материалов насобирать…

Барон хмыкнул.

— Конечно. Хотя лучше бы я сам связался с руководством вашего института.

Я упрямо качнула головой. Пускать мужа в свои рабочие дела? Ни за что! Не успеешь оглянуться, как окажешься в полной зависимости от супруга и повелителя.

Свою работу я любила. Точнее, очень любила анализы, опыты, исследования, а вот склоки, сплетни и подковерную возню, без которых в науке не обходилось, — не очень.

— Благодарю, я справлюсь сама.

Настаивать он не стал. Поднялся и чуть заметно склонил голову.

— Конечно, дорогая. Вы позволите так вас называть?

Я зябко передернула плечами, неловко сползая со скользкого шелкового покрывала. Полулежать на постели, когда мужчина стоит и пялится на тебя сверху вниз, — то еще удовольствие.

«Дорогая» звучало слишком интимно, по-семейному. Хотя формально он уже почти муж — дело за подписанным договором, — воспринималось это все еще странновато.

— Лучше Грета. В крайнем случае Маргарита.

Он не стал расспрашивать, почему я не люблю свое полное имя. То ли не счел важным, то ли полагал неуместным.

— Как вам угодно. — Барон улыбнулся уголками губ. — Прошу вас, называйте меня по имени, мне будет приятно. Фицуильям.

— Разумеется, — пробормотала я.

Заметил-таки, что я всячески увиливала от любых обращений. «Барон» как-то невежливо, «милордом» я его разве что под дулом револьвера назову, а «ваша милость» слишком подобострастно.

— Донал вас проводит, — заявил муж тоном, не терпящим пререканий, и позвал негромко: — Донал?

— Да, милорд.

Бесстрастный голос начальника охраны чуть не заставил меня подпрыгнуть — от неожиданности и от того, что раздался он прямо за спиной. Аккурат от злополучной «супружеской» двери. Стражник что же, из смежной спальни подслушивал?! Зачем, хотелось бы знать? Неужели опасался, что я задушу благоверного подушкой?

Никакого другого оружия у меня все равно не имелось. Ладно бы ведьмой была, такая бы и с пустыми руками управилась, но во всем, что не касалось благословения, я была самой обычной девушкой и старшим научным сотрудником.

Брюнет смотрел прямо, ожидая приказаний. Не поклонился, даже головы не склонил.

— Будь добр, отвези мою… жену, — судя по тому, как поперхнулся этим словом барон, ему оно тоже давалось непросто, — в столицу. Маргарита хочет заехать домой за вещами, Далее вам нужно заглянуть к поверенному.

— Да, милорд, — так же бесстрастно отозвался стражник. — Приступать немедленно?

Барон отчего-то нахмурился. Зыркнул на брюнета из-под бровей и протянул ему уже слегка замусоленный листок с моими условиями.

— Пусть Харпер внесет это в договор, — велел он отрывисто. — Наши условия сам ему продиктуешь.

Я удивленно подняла брови. Ничего себе!

Муж оказался наблюдательным.

— Вас что-то удивляет? — поинтересовался он. Потом догадался: — А! Я доверяю Доналу как самому себе. Он наш доверенный слуга.

Показалось или на щеке брюнета дернулся мускул?

— Уверена в этом, — ответила я сладко, не удержавшись от укола: — Он ведь даже перед алтарем вас замещал!

И даже бровью не повела, когда на мне скрестились два недовольных взгляда.

Часть вторая

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ

Погода испортилась. Поднялся ветер, тучи затянули небо, готовясь вот-вот пролиться дождем. Начальник стражи молча топал за мной, хотя «топал», пожалуй, было бы неправдой. Несмотря на внушительные габариты, двигался он плавно и бесшумно, тенью скользя за моим плечом. Брр, на нервы действует!