Страница 13 из 69
Мира стояла перед окном, рассматривая слепящую красоту города. В зданиях преобладали все оттенки светлого. Бледные невыразительные цвета делали город помпезным и неуютным, вызывая у Миры ассоциации со стерильной палатой в дорогущей клинике из любимого сериала. Крыши домов, как под копирку, были выполнены из серебристого переливавшегося материала, напоминавшего рыбью чешую. Вдали, стремясь задеть облака, надменно возвышался кипенно-белый дворец с множеством башен разной высоты, на которых, как почки на дереве, набухали округлые куполообразные наросты, имевшие структуру пчелиных сот и золотистый оттенок. Издалека было плохо видно, Мире казалось, в этих сотах полупрозрачное стекло. Никаких растений не заметила, все пространство между домами было залито монолитной субстанцией темно-серого оттенка, возле домов располагались сливы, прикрытые мелкой сеткой и доносившимся оттуда журчанием. Девушка задавалась вопросом, пахнет ли канализацией в этом городе. По улицам проносились маленькие повозки с извозчиком, крутившим педали четырехколесного экипажа. У некоторых экипажей был открытый верх, некоторые, закрытые наглухо, обладали всего одним маленьким узким окошком. Город был наполнен скрежетанием, стуком молотка, грозными окриками. Было непривычно не услышать ни единого всхрапывания животного, ни единой птичьей трели. Стойло, видневшееся из другого окна, позади постоялого двора, было давно заброшенно.
Такое разительное отличие от мрачного, болотистого, но более родного нижнего мира. Девушка за четыре оборота уже успела соскучиться по своим необычным друзьям. Сегодня вечером она переедет с постоялого двора в собственный маленький домик, финансы на который она получила как откупные после развода с мужем. Тяжело ей дался этот период наверху. Первые два оборота Фредерика допрашивали. Сейчас он рядом и все устроил с документами и с жильем. Осталось посетить тайную службу, и можно выдохнуть…
Она вспоминала, как тряслась от страха, сжимала в руках комья земли, цеплялась за корни растений, торчавшие из стенок воронки, и боялась сорваться, несмотря на державшего ее Гарольда. Внешний облик Мире пришлось преобразить при помощи слюны болотника, ее идеальная кожа стала похожа на бумагу, которую сначала скомкали, а после тщательно выправили. Не критично, но уже не идеально. Все это великолепие прекрасно снималось с кожи подобно пленке. Также у Миры был запас слюны с собой, девушку заверили в стерильности субстанции и абсолютной безопасности, да и выбора у Миры не было, брезгливостью у них в семье никто не страдал. Новый образ Миры не был страшен, но старил и придавал некую болезненность...
В тот день их с Фредериком и Гарольдом доставили под самый верх. Сначала поднялись на Сорше, а с него закинули сплетённые из одежд веревки с крюками. Крюки пришлось мастерить из одолженных конечностей зомби-зверей. Гарольд спрятался с Мирой в нише, а Фредерик полез дальше. Гарольд прислушивался к происходившему наверху и аккуратно придерживал Миру. Потом, сказав: «Пора», помог забраться на твердую поверхность нового для девушки мира.
— Мирослава, удачи, мы будем ждать тебя. Быстрее уходи с площади!
Пока Мира восстанавливала дыхание, Гарольд посмотрел по сторонам и просто прыгнул вниз. Наверху царила ночь, в воздухе зависли тускло светившие шары, выполнявшие функции фонарей. Пришлая рванула с открытого пространства пустынной площади под укрытие узких улочек. Обернувшись, оттуда оглядела территорию, номинально огороженную низким заборчиком, через который пришлось перешагнуть. Красиво украшенный помост и ложи по бокам, с сидячими местами там, видимо, для комфортабельного просмотра казни. Девушка поправила накидку из лоскутков, которую внизу из-за духоты не удалось поносить. А здесь было прохладно, и воздух находился в постоянном движении, раздувая волосы и одежды девушки с разных сторон обвевая прохладой.
Первым делом нужно было обменять один драгоценный камень из секиры на местные деньги, спрятав все остальные, и раздобыть более подходящую одежду. Трясущимися руками Мира развернула карту, нарисованную угольками. Ей нужно было найти дом гнома-скупщика. Благо он живет недалеко от площади и откроет даже ночью. Фредерик объяснил, что нужно по-особому постучать и сказать кодовую фразу, тогда без лишних вопросов, не торгуясь, Скупщик заплатит ровно тридцать пять процентов от реальной стоимости камня, причем стоя во дворе, не приглашая в дом, делая все быстро. Скупщик, взяв в руку камень, сможет сразу определить его ценность. На особый стук он выходит уже с деньгами. На все про все уйдет несколько ударов сердца. И Мире нужно будет бежать дальше.
Так все и вышло, Мира очень быстро получила деньги, хотя видела, как напрягся гном, смотря на нее. Видимо, алчность победила осторожность. Девушка только не знала, куда спрятать остальные камни, выданные в мешочке. В итоге решила спрятать в плетение косы, обручем обхватывавшей голову, камни разместились прочно, прикрытые сверху капюшоном. А в мешочке оставила пузырек со слюной и положила выданные монеты. Даже если ее ограбят, то в волосах останется самое ценное. В этом плане она была перестраховщицей, мешочек слишком очевидная приманка, несмотря на заверения Фредерика в отсутствии преступности на улицах гномьего квартала. А ее новые друзья совершенно не подумали о карманах, да чего уж говорить, и о нижнем белье. Мира, пока никто не видел, связала между собой несколько лоскутков, валявшихся в пещере, сделав себе хоть какое-то прикрытие стратегических мест.
Постоялый двор был с другой стороны от площади, Мира, крадучись, пробиралась в нужном направлении, попутно осматривая стены домов. Окна у всех были закрыты разнообразными ставнями, как будто дома уснули вместе с их хозяевами. Заборы были не у всех, большинство зданий стояли «лицом к лицу». Проходы между ними были очень узкие, для нескольких жителей, не более. На карте от площади перекрестком расходились четыре широкие дороги и лучиками – множество маленьких улочек. Судя по рисунку, город сверху напоминал круглые, соединенные между собой островки с площадью в центре каждого островка. Как точки на циферблате часов, все эти островки опоясывали один большой центральный остров с дворцом, к которому от каждой площади вела широкая дорога. Весь этот рай перфекциониста нарушала небрежным росчерком извилистая река, проходившая через город.