Страница 4 из 6
– Смотри, как девушка бежит, – обратил Дэ ее внимание на пару выпученных глаз на каблуках.
– Хх! Вот так! Заранее все делать надо! Я впервые в жизни себя человеком чувствую! У нас два часа еще! Сидим, не опаздываем. Боже! Какое же это счастье!
Выход 10А. Погрузка в 20.25. Сейчас отправляется Пермь. Потом мы. И народу почти нет. Счастье, Дэ! Оно такое!
Тетеньки в динамиках периодически взывали: «Канпопога и Барбогосса! Пройдите на посадку! Посадка закончена!»
И расслабившиеся, счастливые Дэ и Кланька наблюдали этих канпопог и барбогосс, сметающих все на своем пути.
– Вот толстые тетки. А как бегут. Ты глянь.
– Ага, – соглашался Дэ.
В 20.25 они заметили, что к 10А никто не подходит. Заглянув в посадочный талон, Кланька с удивлением обнаружила две невнятные буковки «до». Что могло значить это «до» в контексте 20.25?
Они подлетели. А где? Где все? Посадка-то уже закончилась! Но где она была??
– Посадка на рейс УЁ-157 закончена, – прочитала их мысли тетенька из динамика.
Что тут случилось. Заметались. Куда бежать? Пермь-то улетела. А Красноярск-то объявили, но не посадку, а окончание ее. Краем уха Кланька услышала цифру 16. Но где 10А, а где 16?
И они побежали. Ах, толстые тетки, вам бы так бегать! 11, 12, 13, 14, 15, 16. Посадка закончена. Девушки собирают свои бумажки. А тут два потных, задыхающихся пятна…
Еще полчаса Кланька не могла отдышаться, но, даже толком не отдышавшись, уже начала приставать к сидящему рядом дяденьке.
– Простите. А можно Ваш посадочный талон посмотреть? – прохрипела она.
Дяденька удивился, но талон достал. Там черным по белому была выведена цифра 16.
– Как же так? Посмотрела на нас регистраторша и думает, какие ребята славные и как рано для Красноярска приехали, может, им в Пермь? Пусть будет Пермь!
– Да… Как-то так…
– А ведь под 20 тысяч заплатили за билет, – причитала Кланька. – Ну, может, хоть покормят. Какая-то, но компенсация.
– Вам макароны с сосиской или вареники с картошкой? – наклонилась к ним заботливая стюардесса.
– Чего? – оба они не поверили ушам. – Что с чем? Какая сосиска с вареником? Всегда было мясо с рыбой… С чего вдруг такая перемена?
– Капризные какие! Противно аж, – чуть было не пробормотала стюардесса.
Красноярск – Чара
В самолете пассажиры были наряжены по погоде. На +20. Но в аэропорту Красноярска все быстренько распаковали свои дубленки и пуховики.
– Это как это у них так получилось? Откуда тут -3? – удивилась Кланька. – А у нас как-то по-другому все…
– Ничего удивительного, – пробормотал Дэ. – Мы ж заранее готовились. Потому и сидим тут в одних трусах.
Вышли. Холодища. В 6 утра было достаточно проблематично что-то разузнать. Впрочем, никто толком ничего и не знал. Магазины, супермаркеты? Вон ларек, идите туда. Им нужно было на ближайшие двое суток закупиться – это не шутки вам! – потому жалкие 10 часов в Красноярске пролетели незаметно. Пока нашли магазин, пока нашли вход в него, пока нашли кафе, пока перекусили. И бежать на поезд – за два часа, чтоб не опоздать. И все это вместо того, чтоб съездить на Красноярские столбы! Идиоты, ничего не скажешь, идиоты!
– Так, – проводница посмотрела на них с подозрением. – Ноутбуки есть? Попробуйте только тут у меня начать заряжать! Щит спалите! 7 с половиной миллионов вагон стоит.
Поезд. Тишина российская. Только колеса стучат, и звук этот испаряется моментально. За окнами освобождающаяся из ледяных оков Лена, дождь и хмурь.
– Вы тут в вагоне у меня не мусорите, он 7500 стоит!
– Да, конечно.
– И двигайтесь поменьше, собьете чего – не расплатитесь.
– Да, да.
– Вы куда едете?
– В Челябинск, – растерялся Дэ.
– Ой… Может, я куда не туда еду, – заволновалась проводница.
Взяла себя в руки.
– В какой такой Челябинск? Наш вагон до Тынды идет.
– Мы тогда раньше выйдем…
– Только не поломайте титан!
Улеглись спать. Неподалеку возились дети.
– Подъееем! – в 7 утра заорала девочка из соседнего купе.
Дэ и Кланька подскочили. Они не могли выдержать перевода часов – аж на плюс пять.
За окнами снег. Куда едем?
Дэ еще зачем-то последовал рекомендациям тур-бюро и прихватил крем от загара. Рюкзаки ж нынче выпускаются резиновые…
– У нас тут столько всего есть, – поддержала его Кланька. – И столько всего нет…
Она знала, они непременно, но что-то забудут.
А Чита не долетела
В назначенное утро выгрузились на перроне Новой Чары. Их встречал позитивный Леха – юный МЧСник. Хотя изначально планировалось, что ответственность за группу возьмет умудренный походами Виктор, но его бессознательное сработало лучше, чем бессознательное Дэ, и он сломал руку.
Еще два участника похода – Димас и Сусанна из Новокузнецка – стояли на перроне неподалеку.
– Милости просим в уютный вездеход Урал, – начал Леха.
– А где еще двое? – занервничала Кланька.
– Так они ж из Читы. Летят. Скоро будут. Мы сейчас на базу МЧС, подождем их и вперед. Будет немного трясти, – предупредил он и удалился в кабину водителя.
Начало немного трясти. Немного и недолго. База МЧС представляла из себя детский садик без детей. Разбитый, убитый, пробитый – самый настоящий садик. Там можно было распихать по рюкзакам общественное снаряжение и еду. И отоспаться в ожидании Читы. Ожидание было недолгим. Дэ Кланьку разбудил.
– Едем.
– Куда еще? До Читы два часа.
– Не приедет Чита. Самолет развернули.
– И что? В Пермь он летит?
– Никуда не летит. Погода нелетная. Таак, – командовал Леха. – Перераспределяем раскладки. Еще читинскую надо разделить. Они потом подъедут.
– А это что такое за лимон? – Дэ обуревали сомнения.
– Это помела. Читинская девушка – вегетарианка. Она другого ничего есть не будет.
– Так это ж целое кило!
– Тебя что именно возмущает? Что человек кило будет несколько дней есть и наедаться или что тебе это кило тащить?
– Ну…
– Некоторым надо учиться таким вот правильным образом питаться. По тарифу эконом, – назидательно сказала Кланька.
– А мы сапоги заказывали болотные. Для прохождения брода полутораметровой глубины, – обратился Дэ к Лехе.
– Конечно! Вот и ваши сапожки.
– Но… Это же, действительно, сапожки…
– Ну, что было, то было. Чем богаты.
– Мы ж и дома могли такие купить. Нам же сапоги обещали.
– Ну, вот и покупали бы дома. Чего теперь об этом говорить. Давайте тысячу рублей.
Кланька вздохнула. На первое апреля она так умело разыграла Дэ, когда, заламывая руки, сообщила, что сапоги будут стоить семь тысяч. А он так искренне поверил… Сейчас же ей было почему-то совсем не смешно.
Рюкзаки оказались неподъемными. Их еще нужно было дотащить до Урала и забросить туда. Следом за рюкзаками были заброшены Сусанна с Кланькой. А там и основной состав. И тут началось… Летали они по всему кузову. Рюкзаки, оказавшийся в салоне бур, печка – все летало вместе с ними. От печки и бура в полете нужно было еще и укорачиваться.
Дорога была еще более убитой, чем садик. Потом она дорога закончилась и начались болота с кочками… Сусанна, недолго думая, переименовала Урал в Лоховозку.
Леха без умолку болтал. Основная мысль его заключалась в том, что вон те и эти горы он облазил, но показать их не может, потому что дождь, снег и туман… А по дороге этой он вчера бегал, чтоб обстановку разузнать. В пустыне все в порядке. Перейти по наледи можно – лед еще не сошел. Нет, микроклимата там никакого нет, все как у нас здесь.
– Ну, с Богом, Леха, – обняли его водитель и начальник поисково-спасательной группы. – Не утони их тут.
И уехали.