Страница 9 из 26
Матвеев, выслушав его, предложил взять паузу и продумать новую тактику допроса. Сделать этого Лазарев не успел. Спустя час в отдел позвонил начальник медсанбата и сообщил, что медсестра Лонге просит о срочной встрече с сотрудником Смерша. О цели она категорически отказалась говорить. Матвеев распорядился, чтобы Лазарев немедленно выехал на место и, не привлекая внимания, доставил Лонге в отдел.
Не прошло и двадцати минут после его отъезда, как из коридора донеслись торопливые шаги. Дверь кабинета Матвеева распахнулась. На пороге возник взъерошенный Лазарев. За ним стояла Лонге. От волнения у нее подрагивали губы, а глаза, казалось, стали еще больше.
– Оставь нас одних, Володя! – распорядился Матвеев и потребовал: – Передай дежурному: ко мне в кабинет кофе, только не эрзац, и к нему что-нибудь вкусное!
Дверь за Лазаревым захлопнулась. Матвеев шагнул к Лонге и подал руку. Ее изящные пальчики коснулись его ладони и затрепетали. Волнение, нежным румянцем окрасившее щеки, и тревога, плескавшаяся в больших голубых глазах, придавали девушке еще большее очарование.
«Настоящая принцесса из сказки!» – признал в душе Матвеев и пригласил:
– Присаживайтесь, Рената!
Девушка не замечала стула, осталась стоять, извлекла из рукава блузки бумажный комочек и срывающимся голосом произнесла:
– Э-этот капитан. Он грозил убить меня, если я не передам записку! Он…
– Успокойтесь, Рената! Здесь вам ничто не угрожает. Вы садитесь, садитесь! – Матвеев пододвинул к ней стул.
Лонге присела. Он налил из графина воду в стакан и подал ей. Сделав несколько глотков, она взяла себя в руки и сообщила:
– Я думаю, это важно, Александр Иванович! Капитан знает какую-то большую тайну!
– Какой капитан? – уточнил Матвеев.
– Немец. Его сегодня привезли в медсанбат.
– Понятно. И что это за тайна? Почему вы так решили?
– Он обещал заплатить 500 марок, если я передам схему и записку одному человеку.
– Какую схему? Какую записку? Где они? – торопил Матвеев.
– Вот, смотрите! – Рената развернула бумажный комочек.
На клочке бумаги нетвердой рукой была нарисована схема, и имелось короткое пояснение.
– Интересно! Очень интересно! – отметил Матвеев и достал из ящика стола такую же схему.
Ту, которую обнаружил Лазарев при обыске капитана. Она в деталях совпадала с той, что предоставила Лонге. Матвеев, продолжая играть роль, сличил их, поднял голову, согрел девушку теплым благодарным взглядом и похвалил:
– Какая же вы молодец, Рената!
Лонге зарделась и спросила:
– Я все правильно сделала, Александр Иванович?
– Рената, вы просто умница!
– Я поняла, что эта записка очень важна вам, Александр Иванович! Что мне делать дальше? Что?! – торопила Лонге.
– Ничего!
– Как ничего?! А записка? А схема? Я же должна передать их?! Этот капитан… Он страшный человек!
– Я же сказал: вам нечего бояться, Рената. Мы вас защитим. Записку и схему передаст по назначению наш человек.
– Русский?! Но это же… – глаза Лонге округлились.
Матвеев улыбнулся и заверил:
– Будет такой русский, что не отличишь от немца.
– Понятно, понятно. А если капитан потребует еще что-то выполнить? Как мне быть?
– Не потребует. Сегодня же его переведут в армейский госпиталь. Так что вам нечего опасаться.
– Спасибо. Я могу идти? – спросила Рената и поднялась из-за стола.
– Погодите! Погодите! – остановил ее Матвеев и пояснил: – В интересах вашей безопасности придется на время задержаться. Если не возражаете, могу предложить кофе.
– Кофе, с вами?
– А вы против?
Рената присела, и в ее голосе зазвучали кокетливые нотки:
– И что, только кофе?
– Не только, будет и шоколад, – в тон ей ответил Матвеев и потянулся к трубке телефона.
Напоминать о своем распоряжении дежурному по отделу ему не понадобилось. Раздался стук в дверь, и на пороге кабинета появился помощник дежурного. В руках у него был поднос. На нем над чашками с настоящим кофе вился ароматный парок, а на тарелке румяными бочками аппетитно лоснились пончики. Матвеев пригласил Ренату к журнальному столику. В тот день они выпили не одну чашку кофе и съели не один пончик. В непринужденной беседе, в которой воспоминания Ренаты о прошлом переплетались с настоящим, незаметно летело время.
Конец беседе положил Лазарев. Он доложил об отправке пленного немецкого капитана в армейский госпиталь. Матвеев распорядился вызвать машину и, расставаясь с Ренатой, вручил ей плитку советского шоколада. Оставшись один, он возвратился к состоявшемуся разговору, анализировал каждое ее слово, жест и утверждался в том, что она способна выполнить задание Смерша – внедриться в иностранную спецслужбу и добыть ценную информацию. Подтверждение тому Матвеев находил в отчете Климова, безупречно сыгравшего роль пленного немецкого капитана, и агента Верной, проживавшей с Ренатой в одной комнате.
29 апреля 1945 года в спецсообщении на имя начальника управления контрразведки Смерш 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенанта Вадиса Матвеев доложил о завершении проверки Ренаты Лонге, ее вербовке в качестве агента под псевдонимом Hoffnung (Надежда) и готовности для участия в будущей разведывательной операции. Окончательное решение оставалось за Вадисом.
Лицом к лицу
«Лично
Совершенно секретно Начальнику УКР НКО Смерш
1-го Белорусского фронта генерал-лейтенанту
тов. А. Вадису
СПЕЦСООБЩЕНИЕ
29 апреля с.г. после проведения оперативной проверки и специального мероприятия «К» мною осуществлена вербовка в качестве агента органов Смерш под псевдонимом «Hoffnung» («Надежда») гражданки Германии Лонге Ренаты Альфредовны 1923 года рождения, немки, уроженки гор. Тюбингена, земля Бавария, незамужней, с незаконченным высшим образованием, студентки 5-го курса филологического факультета Берлинского университета. В совершенстве владеет немецким, русским и французским языками.
Вербовка Лонге осуществлена на основе материальной зависимости. В последующем ее планируется перевести на идейно-патриотическую.
В качестве первого задания «Hoffnung» («Надежде») будет поручено выехать по месту жительства родителей в гор. Тюбинген, где, используя знания иностранных языков, а также внешние данные, устроиться на работу в оккупационные органы Франции или США.
В ходе дальнейшего сотрудничества с «Hoffnung» («Надеждой») предусмотрено ее продвижение в поле зрения иностранных спецслужб с целью выявления кадровых сотрудников немецко-фашистских разведывательных и контрразведывательных органов, а также главарей антисоветских организаций, скрывающихся от возмездия и пользующихся покровительством должностных лиц вышеуказанных стран.
В процессе проверки Лонге компрометирующих материалов на нее не получено. Твердых политических убеждений не имеет. К нацизму и фашистским вождям относится резко негативно. Освободительную миссию Советской Армии приветствует.
Прошу Вас утвердить вербовку Лонге под псевдонимом «Hoffnung» («Надежда») и санкционировать дальнейшую работу с ней.
Начальник ОКР НКО Смерш 47
гв. сд. майор Матвеев
29 апреля 1945 года»
Через сутки этот документ лег на стол генерала Вадиса. С того дня начался отсчет в одной из самых важных операций Смерша послевоенного времени. Она будет полна самых невероятных, рискованных и драматичных поворотов в судьбах главных ее героев: Александра Матвеева, Владимира Михайлова, Ивана Устинова и, конечно же, Ренаты Лонге.
В те победные апрельские дни 1945 года, когда фашизм доживал свои последние часы, они вряд ли думали об этом. Радость от окончания войны и наступающей мирной жизни кружила им головы. Вместе с ними миллионы советских, американских, английских и французских солдат, испивших до дна горькую чашу всемирной бойни, наивно верили, что вскоре наступит эра всеобщего милосердия. К сожалению, их надежды оказались наивной мечтой.