Ельцин

Через два года, в 1957-м, перешел в трест «Южгорстрой». Ельцин быстро поднимался по служебной лестнице: прораб, старший прораб, главный инженер, начальник стройуправления. Управляющий трестом, по его словам, попался злой, упрямый самодур, иногда только что до драки дело не доходило. Ельцин мрачно предупредил начальника:

– Имейте в виду, если вы сделаете хоть малейшее движение, у меня реакция быстрее – я все равно успею ударить первым.

Смотрины на Старой площади

От многих неприятностей молодого Ельцина спасал второй секретарь Свердловского горкома Федор Морщаков. Борис Николаевич надолго сохранит к нему благодарное чувство. Именно Морщакова Ельцин назначит первым управляющим делами президента России – до того, как присмотрит на эту должность якутского мэра Павла Бородина.

На строительной площадке Ельцина приметил человек, который сыграет в его судьбе ключевую роль, – один из самых заметных партийных работников Свердловска Яков Петрович Рябов. В 1963 году в области создали комбинат крупнопанельного домостроения, главным инженером поставили Ельцина, через два года стал начальником комбината. Рябов симпатизировал настырному и упрямому строителю. Ельцин мало говорил и много делал; он знал, что от выполнения плана зависит репутация области, и не подводил начальство.

Рябов повсюду вел за собой Ельцина, спасая его в тяжелых ситуациях. В 1965 году пригласил к себе в аппарат Свердловского обкома – заведовать отделом строительства. Прежнему заведующему было пятьдесят четыре года, и он казался Рябову человеком в возрасте, а секретарю понадобился молодой и энергичный работник.

Пригласив Ельцина, Рябов среди прочего сказал ему:

– Вот меня предупредили, что у тебя есть такие-то и такие-то недостатки…

Ельцин его сразу спросил:

– А кто вам это рассказал?

Рябов его одернул:

– Борис Николаевич, разве такой вопрос надо задавать? Следует, наоборот, сказать: да, это во мне есть, постараюсь исправить…

– Так он их все равно вычислил, – рассказывал мне Рябов, – и потом не давал им ходу, хотя ребята отличные.

Борис Ельцин четырнадцать лет проработал на стройке, прежде чем его пригласили в партийный аппарат. Вот что отличало его, к примеру, от Лигачева или Зюганова и вообще всех тех, кто всю жизнь провел на комсомольско-партийной работе, перебираясь из кабинета в кабинет.

Ельцин и без того научился на стройке быть жестким, а тут еще школа Рябова, который строго спрашивал с подчиненных. Мастер спорта по классической борьбе, первый секретарь Свердловского обкома, Рябов умел заставлять других работать и сам работал много. Вот, говорил Рябов, мое кредо:

– Я всегда объяснял: тех, кто не выполняет моих заданий, могу один раз предупредить, второй. А третьего предупреждения уже не будет. Я так говорю: или ты должен уходить, или я. Но я-то не уйду, меня может освободить только вышестоящий орган. Так лучше я тебя уберу, не стану ждать, пока насчет меня примут решение.

Это дивный принцип: умри сначала ты, а потом я! Так и делались карьеры. Вверх шли по головам менее ловких и умелых. Ничему иному партийная жизнь и не могла научить Ельцина. Стоило ли потом удивляться и возмущаться, что, став первым секретарем в Москве, он жестоко ломал судьбы своих партийных подчиненных, не способных обеспечить ему успех. Он рвался вверх, и рядом с ним выживали только те, кто мог ему помочь подняться еще на одну ступеньку. И всю свою профессиональную жизнь он без сожаления расставался с теми, кто стал ему не нужен.

Продвижение Ельцина на следующую ступеньку партийной лестницы произошло не скоро. Он семь лет просидел в кресле заведующего отделом, прежде чем в 1975 году стал секретарем обкома. Ему поручили все строительство, благоустройство области и дороги, строительную, деревообрабатывающую и лесную промышленность. Сбылась его мечта. На новой должности он уже стал самостоятельной и видной фигурой. Все меньше тех, кто может тебе приказывать, все больше тех, кому приказываешь ты.

Ельцин проработал секретарем обкома всего год, как Рябова забрали в Москву. Молодого, напористого и умелого свердловчанина Брежнев сделал секретарем ЦК КПСС по военной промышленности – вместо Дмитрия Федоровича Устинова, который стал министром обороны. В этот день решилась и судьба Бориса Ельцина.

Леонид Ильич спросил Рябова:

– Кого будем ставить вместо тебя в Свердловске?

Рябов предложил Геннадия Колбина, который прежде работал в Свердловском обкоме, а потом был переведен в Грузию вторым секретарем республиканского ЦК. Но Брежнев считал, что Колбин в Грузии нужнее. Тогда Рябов предложил своего воспитанника Бориса Ельцина. Брежнев удивленно спросил:

– А кто он такой? Мы его не знаем.

Рябов объяснил:

– Ельцин – это человек, с которого можно спросить. Человек, который может заставить работать, который сам работает. И человек, который прошел у меня хорошую школу. Я его сам воспитывал.

Брежнев согласился:

– Тебе виднее. Раз ты уверен, я поддерживаю.

Пока решалась его судьба, Ельцин находился в Москве – на месячных курсах в Академии общественных наук при ЦК КПСС. Его неожиданно вызвали на Старую площадь. Сначала с ним разговаривал секретарь ЦК по кадрам Иван Капитонов, потом секретарь ЦК по промышленности Андрей Кириленко и наконец секретарь по идеологии Михаил Суслов. Никто из них ничего конкретно Ельцину не сказал. Его расспрашивали, к нему присматривались. Это были смотрины.

Только Михаил Андреевич Суслов, фактически второй человек в партии, чуть прояснил ситуацию, когда стал спрашивать, чувствует ли в себе Ельцин силы для самостоятельной работы и хорошо ли знает областную парторганизацию.

Потом Капитонов и Рябов отвезли его в Кремль к Брежневу. Высокий и надежный, Борис Ельцин понравился генеральному секретарю. 2 ноября 1976 года на пленуме Свердловского областного комитета Бориса Николаевича Ельцина избрали первым секретарем. Он сразу поставил на ключевые должности своих людей. Таково было еще одно правило аппаратной жизни – зачем держать рядом с собой людей, у которых ты еще недавно был в подчинении, кто будет по привычке вести себя на равных? Надо окружать себя теми, кто не сомневается в твоем превосходстве, кто с первого дня привык смотреть на тебя снизу вверх…

Многие потом замечали, что Ельцин лучше всего чувствует себя в роли первого человека. А вот подчиненные из таких людей, как он, выходят неважнецкие. Это совершенно точное наблюдение. Он по характеру хозяин, который органически нуждается в полной, ничем не ограниченной власти. С той минуты, как Борис Ельцин стал первым секретарем, он поверил в то, что может и должен руководить всем и всеми. И это естественная для него роль.

Итак, она звалась Наиной

В 1978 году Ельцина избрали депутатом Верховного Совета СССР. В 1981 году на XXVI съезде КПСС – членом ЦК. Ельцин мог поставить себе в заслугу обширное жилищное и дорожное строительство в области. Он получил разрешение пустить в Свердловске метро. Приезжая в Москву, стучался в самые высокие кабинеты, его всегда принимали. Первые секретари обкомов – одна из главных опор режима. От них зависел даже генеральный секретарь, потому он старался с ними ладить.

Борис Николаевич нашел способ сделать приятное генеральному секретарю. Ельцину напомнили, что в конце двадцатых годов в области работал Леонид Ильич Брежнев. Ельцин засадил работников обкомовского архива за работу. Они нашли протокол заседания бюро Бисертского райкома партии (Свердловский округ Уральской области) от 9 октября 1929 года, когда Леонида Ильича «как служащего-специалиста, принимающего активное участие в общественной работе» приняли кандидатом в члены ВКП/б/. Протокол переслали Леониду Ильичу.

Ельцин заботился об авторитете власти и построил самое высокое в стране здание обкома партии – высотку, в которой свердловчане увидели некий фаллический символ и потому именовали самым неприличным образом – «член КПСС».