Страница 26 из 36
История, наконец, перевернула эту страницу, и сегодня можно размышлять: является судьба Ху Фэна результатом фракционной борьбы в левой литературе или неизбежным актом чистки, необходимой для развития революционной литературы? Историзация всегда подразумевает чистку, преследования, расхождения во взглядах, разломы старого, открытие нового, восстановление… Революция призвана историзировать литературу, придать ей дух борьбы.
Глава 3
Деревенская литература о классовой борьбе
Когда обсуждаются понятия «сельские сюжеты», «сельский нарратив», «деревенская литература» и «традиция», они обычно накладываются друг на друга, возникает двусмысленность. Сложнее всего дело обстоит с отношениями между сельскими сюжетами и деревенской литературой. Сельские сюжеты – понятие китайской революционно-социалистической литературы; так называли произведения о плановой экономике. Опираясь на сельское хозяйство и придерживаясь курса, заданного промышленностью, плановая экономика достигла цели революции – страна была модернизирована за очень короткий срок. Однако в культуре и литературе китайцы были вынуждены руководствоваться установками власти и утверждать, что деревня – фундамент общества, а потому промышленность у китайских авторов не выходила на первый план. Так и появилось выражение «сельские сюжеты». Конечно, произведения нельзя классифицировать по сюжету: такое деление относительно, поскольку деревенское и городское пространства могут сливаться.
С эпохи Просвещения словесность рассказывает об аристократии и буржуазии. Ареал этой прослойки общества велик, аристократы и буржуа могут перемещаться между деревней и городом, а в Китае периода социалистической революции литераторы сосредоточились на крестьянах, которые живут главным образом в деревне. Да и города – кроме самых крупных, вроде Пекина, Шанхая и Гуанчжоу, – долгое время остаются по сути разросшимися деревнями, в которых жизнь и культура по сути сельские. Поэтому противоположны сельским сюжетам не городские, а индустриальные сюжеты. Сельские сюжеты, вне всякого сомнения, – детище политической культуры социализма, в них точно воссоздана картина китайского общества.
Итак, в произведениях, где главными действующими лицами выступают рабочие, крестьяне и солдаты, ведущую роль всегда будет играть деревня.
Деревенская литература – это понятие, пришедшее с модернистским искусством, отрицает саму суть модернизма или переосмысляет его. Оно впервые появляется в рецензии Чжан Динхуана (1926) на творчество Лу Синя. Он назвал произведения Лу Синя деревенской прозой, и с тех пор это определение стало важнейшим термином современной китайской словесности[172]. Вскоре после публикации рецензии Лу Синь употребил этот термин, рассуждая о сочинениях молодых писателей из Общества изучения литературы (Вэньсюэ яньцзю хуэй) – Цзянь Сяньая, Ван Луяня и Сюй Циньвэня. Он назвал их творчество (начиная с середины XX века) деревенской литературой[173].
В период «движения 4 мая» деревенская литература развивалась очень активно, хотя при этом не относилась к доминирующей словесности. Поэтому Лу Синь уделял деревенским писателям большое внимание, горячо поддерживал Ван Луяня, Сюй Цзе, Пэн Цзяхуана, Тай Цзиннуна, Сюй Циньвэня, Чэнь Айсиня, Ван Жэньшу, Фэй Мина и других авторов. Самым же выдающимся из деревенских писателей того времени был Шэнь Цунвэнь, явивший миру свое творчество чуть позже перечисленных авторов.
Особенность деревенской литературы заключается в описании тягот деревенской жизни и стойкости крестьян. Эти произведения пронизаны духом деревни, тоской по родине и ностальгией, в них воспевается природа и приукрашивается сельская местность. Если говорить об отношениях деревенской литературы с модерном, то она стала противодействием для литературы модернизма и ответом на радикальные изменения в обществе. Например, когда в Европе началась эпоха индустриализма, широко была распространена и литература романтизма, в которой авторы вспоминали сельскую жизнь, проявляли внимание к упадку деревни, воспевали природу и деревню. Вот и в Китае деревенская литература сопутствовала модерну: только покинув родные края и поселившись в городах, люди стали нежно вспоминать деревню, думать о ней. Однако радикальные перевороты, произошедшие в современном Китае, положили конец той духовной направленности, которая сформировалась в деревенской словесности под влиянием литературы эпохи Просвещения. Деревенская проза не избежала влияния истории и классовости. Деревенские сюжеты – несомненно, детище радикализации модерна в Китае. Они появились одновременно с революционным сознанием. После провозглашения Нового Китая в деревне продолжалась социалистическая революция, осуществлялись реформы, и параллельно с этим литераторы рисовали будущую социалистическую деревню. Новые произведения сильно отличались от ностальгической деревенской литературы, основанной на личных воспоминаниях. В «сельских сюжетах» от нежных мыслей о деревне не осталось и следа, а деревенская жизнь возвысилась до уровня революционного нарратива. В сельское повествование ввели классовую и политическую борьбу.
«Сельские сюжеты» всегда были основной силой новейшей китайской литературы. С 1949 года доминирует деревенский нарратив, а произведения о деревне становятся ведущим направлением литературы реализма.
С тех пор как Чжао Шули стал флагманом новой китайской литературы, революционно-социалистические писатели изо всех сил старались угодить вкусам народа. И дело тут даже не во вкусах читателей, а в том, что в китайском модерне образ национального государства раскрывается через аграрную революцию, главная сила китайской революции – крестьяне, и в основе социалистической лежит культура крестьянская. Революционно-социалистическая литература начала развиваться в освобожденном районе, в Яньани, благодаря чему обзавелась целой армией революционных литераторов, а главное, обрела свои духовные корни – деревню. К этому располагали территориальные и исторические предпосылки, но фактически революционно-социалистическая словесность сама создавала эти предпосылки, отталкиваясь от исторических условий того времени.
Китайская революционная культура на начальном этапе развития была деревенской, поэтому при дальнейшем развитии пролетарской культуры неизбежно обращалась к сельским жителям – носителям культуры и истории. Чтобы идея гегемонии социалистической культуры завладела сознанием народа, нужно было связать ее с традициями крестьян. Хотя революцию вершили именно в традиционной китайской культуре и рассматривали как противоположность современной социалистической культуре, она была вынуждена прибегать к традиционным выразительным средствам искусства. Чтобы творить историю, китайский социализм должен был пойти на компромисс с культурной традицией и культурой, привлечь крестьян, перевоспитать их. Также следовало искоренить просветительскую буржуазную культуру. В «яньаньских тезисах» Мао Цзэдун уже четко обрисовывает направленность революционной литературы. Он говорит, что главная ее задача – просвещать крестьян, приобщая их к революции, реконструировать культуру китайского модерна с помощью крестьянской культуры.
Конечно, сельские сюжеты развивались в революционносоциалистической литературе не всегда гладко, авторы порой руководствовались чисто литературными целями. Союз писателей Китая 2–16 августа 1962 года проводил в Даляне симпозиум, посвященный созданию сельских рассказов. Он вошел в историю как Даляньская конференция. В заседаниях участвовали заместитель главы Отдела пропаганды ЦК КПК Чжоу Ян, заместитель министра культуры Мао Дунь, председатель Союза писателей Китая Шао Цюаньлинь, а также шестнадцать писателей и критиков, прибывших из восьми провинций и городов, – Чжао Шули, Чжоу Либо, Кан Чжо, Ли Чжунь, Си Жун, Хоу Цзиньцзин, Чэнь Сяоюй, Шэнь Цунвэнь и другие члены. Председателем конференции был Шао Цюаньлинь. Особое внимание уделили вопросу о том, каким образом литература должна отражать противоречия, существующие в народе. Цель конференции – избавить сельскую прозу от гиперболизированной идеологии и однообразия персонажей. Подводя итоги конференции, Шао Цюаньлинь проанализировал современное состояние литературы и официально выдвинул тезисы о том, что необходимо «создавать промежуточных персонажей» и «углублять реализм».
172
Лю Шаотан, Сун Кэмин. Справочник деревенской литературы Китая (Том «Современность»). Пекин: Нунцунь дуу чубаньшэ, 1996.
173
Лу Синь. Справочник по новой литературе Китая: проза. Шанхай: Шанхай лянъю тушу гунсы, 1935. Ч. 2.