Страница 25 из 57
4 февраля сотрудники Теасекции узнают приятную новость: Теасекция in corpore избрана в состав членов Комитета по изучению русского театра Петербургского Института истории искусств (Зубовского). Так сложилось, что петербургские театроведы были западниками, исследование же театра русского нуждалось в московском научном подкреплении. Избрание было не только честью и признанием, но и имело следствием обязательство включиться в совместную работу. И 23 февраля на пленарном заседании подсекции Истории для определения конкретных планов появляется посланец ленинградского ГИИИ В. Н. Всеволодский-Гернгросс[235]. Он предлагает объединить усилия ученых Театрального отдела Института истории искусств и ГАХН в общем проекте изучения русского театра, в том числе – и современного[236].
22 марта Марков выступает с сообщением «Проблематика современного театра»[237].
27 апреля Б. А. Фердинандов рассказывает об «Опыте записи спектакля»[238].
13 мая Гуревич читает доклад «О природе художественных переживаний актера»[239], представляя практически готовую к печати работу – 34 страницы машинописного текста. Прения проходят неделю спустя, 20 мая. Через две недели, 1 июня 1926 года, подсекция Актера переименовывается в подсекцию Психологии актерского творчества[240]. Гуревич остается ее руководителем.
22 мая Филиппов сообщает о предстоящей конференции ГАХН – в связи с подготовкой нового Устава ГАХН.
2 июня 1926 года, теперь – на Пленуме Теасекции повторно выступает с докладом «Проблематика современного театра» Марков[241]. Докладчик рисует картину театральной ситуации, какой она ему видится (и, заметим в скобках, дальнейшее течение событий подтверждает правоту критика). Он говорит о начале периода ассимиляции различных театральных течений, взаимопроникновения правого и левого фронтов. Констатирует, что время «пьесы-сценария» миновало, «слово приобретает на театре сейчас выдающееся положение» и беллетристы работают много интереснее драматургов. «Театр возьмет в обучение беллетристов».
Отвечая на споры о том, что зрителю «полезно» и что вредно, Марков завершает доклад важным тезисом: «Полезен всякий спектакль, поднимающий творческую энергию и углубляющий сознание и подсознание зрителя (в плане репертуарном Шекспир, Гоголь и т. д.), и вреден всякий спектакль, снижающий духовную жизнь зрителя, какими бы революционными фразами и патриотическими диалогами такие спектакли ни прикрывались („В наши дни“[242], „Брат наркома“[243] и т. п.)».
В прениях <Н. П.> Горбунов[244] резонно замечает, что «П. А. Марков советует привлекать к театрам беллетристов, но это не выход, ибо благодаря условиям цензуры и беллетристы будут стеснены в своем творчестве так же, как и драматурги».
В бой бросается энергичный В. В. Тихонович, сообщающий важные вещи о ситуации со зрителем и произошедшей дифференциации театров: «Идеологию нельзя противопоставлять мироощущению. П. А. Марков считает зрителя глупым, а театральных людей умными. Но надо ориентироваться на умного театрального зрителя. После эпохи военного коммунизма зритель бросился в театр и повлиял на него экономически. Начались эксперименты театров над зрителем. В настоящее время зритель очень неопределенный и поэтому все театральные направления спутались. <…> Социальные группировки заменили эстетические. Эстетического деления теперь нет».
В заключительном слове Марков возвращается к своему утверждению (и настаивает на нем), что актер перерос драматургию. «Современные актеры создали много ценных образов, хотя они при этом оперируют почти негодным материалом. Сыграть какого-нибудь ходульно-благородного коммуниста – задача, для актера невыполнимая»[245].
12 июня 1926 года В. В. Яковлев читает доклад: «Исторические основания реформы русской оперной сцены»[246].
В июне же Волков возвращается из командировки в Ленинград. Его просили выступить с информацией о работе Теасекции ГАХН и «установить связь с работами Института путем взаимной информации и обмена докладчиками»[247]. Прошло четыре месяца со времени принятия Теасекции в Комитет по изучению русского искусства ГИИИ (4 февраля 1926).
Затем Теасекция уходит на двухмесячные летние вакации.
На организационном Пленуме Теасекции 16 сентября 1926 года, переполненном накопившимися за летние месяцы разнообразными делами, проходят выборы руководителей подсекций[248].
Новым председателем подсекции Современного театра избран Марков. Председателем исторической секции вновь становится Бахрушин. Председателем подсекции Теории остается Сахновский, Зрителя – Бродский, Психологии сценического творчества – Гуревич, подсекции Революционного театра – Родионов, в комиссии Автора Кашина сменяет Новиков.
Президиум Теасекции состоит из пяти человек, его возглавляет Филиппов (кроме него туда входят Бахрушин, Волков, Гуревич и Сахновский).
Десятый пункт повестки Пленума 16 сентября 1926 года – вопрос о получении рукописи Гоголя из Пушкинского Дома: в планах Теасекции на 1926 год намечена работа в связи с пьесой «Ревизор». Напомню, что Филиппов уже представлял программу изучения истории ее театральной рецепции. Пьесой, ее текстологией, вариантами, интерпретациями, а также историей сценических прочтений собирались заняться еще при жизни Н. Е. Эфроса, в самом начале деятельности Теасекции. Теперь пришел ее черед. Пленум намерен получить из Пушкинского Дома рукопись «Ревизора» с собственноручными пометками Гоголя (и театроведам ее вручают). Таким образом, когда в конце года Мейерхольд выпустит «Ревизора» и вокруг премьеры разгорится бурная дискуссия, Теасекция явит собой не только заинтересованную, но и основательно подготовленную публику.
Тем же числом (16 сентября 1926) датирована просьба некой Исследовательской театральной мастерской (за подписями А. В. Трояновского, Ю. В. Недзвецкого и Преображенского[249]) «войти в связь с ГАХН». Не найдя в деятельности мастерской ничего собственно исследовательского, в просьбе откажут.
Обращает на себя внимание необычно переполненный явочный лист Пленума, в котором отметилось свыше сотни посетителей: 53 сотрудника ГАХН и столько же приглашенных. Загадка разрешается, возможно, тем, что после заседания обещан концерт «Синей блузы».
И вот в стенах пречистенского особняка разливаются звуки слободской гармошки, голоса энергичных участников, перекрикивая один другого, представляют «ораторию». «Ударный коллектив „Синей блузы“ выступил с показом своих работ в Государственной Академии Художественных Наук. Программа вечера была составлена из последних номеров. В нее вошли: традиционный парад, „оратория“ к юношескому дню (МЮД), частушки под гармонь, водевиль „Раздвоение личности“, кооперативный чемпионат, монолог обывателя („Разговор с портретом А. И. Рыкова[250]“), куплеты пионера, обозрение „Москва на колесах“».
Автор отклика о выступлении синеблузников констатирует, что «ряд вещей просто стремились воплотить мажорное ощущение», но ограниченность реквизита, упрощенные донельзя костюмы и слабая техническая подготовленность актеров не могли дать художественного результата: «Вся программа идет на сплошном крике, слов в коллективной декламации разобрать почти нельзя, музыка сбивается на дешевую цыганщину». Достоинством выступавших остается разве только «сознательность в подборе номеров»[251].
235
Всеволодский-Гернгросс Всеволод Николаевич (1882–1962), историк театра, актер, педагог. Окончив Высшие драматические курсы (1908) и Горный институт (1909) в Санкт-Петербурге, с 1909 по 1919 год служил актером в Александринском театре. Но уже с 1910 года вступил на стезю театрального педагога, преподавал в Студии сценических искусств, Тенишевском училище и пр. С 1920 года – сотрудник ГИИИ по Театральному разряду. Отрицал идею зарождения русского театра под прямым воздействием и влиянием западного, настаивая на сугубо национальных его корнях. В 1929 году выпустил капитальную двухтомную монографию по истории русского театра. В 1930–1931 годах пролетарские критики вспомнят о дворянском происхождении ученого, и на страницах издания «Рабочий и театр» появится призыв: «сорвать с науки о театре вицмундир Всеволодского-Гернгросса». В 1944 году Всеволодский-Гернгросс переехал в Москву, преподавал в ГИТИСе. Был одной из жертв кампании по борьбе с космополитизмом.
236
Протоколы пленарных заседаний подсекции Истории Теасекции… // Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 15. Л. 37.
237
Протокол № 10 от 22 марта 1926 г. // Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 17. Л. 24. Прения – л. 23. (Или: Ф. 941. Оп. 2. Ед. хр. 3. Л. 496.)
238
Протокол № 11 от 27 апреля 1926 г. // Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 17. Прения – л. 25–25 об.
239
Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 17. Л. 32–66 об. Прения – л. 68–68 об.
240
Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 12. Л. 44–44 об.
241
Марков П. А. Проблематика современного театра // Ф. 941. Оп. 2. Ед. хр. 3. Л. 496; либо: Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 17. Л. 24.
242
«В наши дни» – пьеса Н. Н. Шаповаленко. Премьера в театре МГСПС состоялась 12 января 1926 года. Режиссер П. И. Ильин.
243
«Брат наркома» – пьеса Н. Н. Лернера. Премьера в Малом театре состоялась 27 января 1926 г. Режиссер Л. М. Прозоровский.
244
Горбунов Николай Петрович (1892–1938), один из организаторов РАХН (ГАХН). «Потомок крупного московского финансиста, химик по образованию, он тихо поклонялся науке и пытался поддержать отдельных ее представителей», – пишет современный исследователь (см.: Тополянский В. Сквозняк из прошлого: Время и документы. СПб.: Инапресс, 2006. С. 129). В 1921 году – управляющий делами Совнаркома. В конце 1920‐х годов – член Художественного совета МХАТ, академик, с 1935 года – непременный секретарь АН СССР. Расстрелян.
245
Прения по докладу П. А. Маркова // Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 17. Л. 24.
Ср. то, что писал в 1924 году Л. Б. Каменеву автор комедии «Сиволапинская» Дмитрий Чижевский: «Уважаемый товарищ Лев Борисович. Некоторые критики наших газет в оценке „Сиволапинской комедии“ упрекают меня и в детской болезни левизны, и в демагогии, и в контрреволюции слева. И все за председателя. У меня же одна была задача: дать такого коммуниста, который бы и твердым был, и привлек бы на себя симпатии зрителя. И в театре это достигается. За что же снимать „Сиволапинскую“ с репертуара, что, кто-то в „Известиях“ указывает Главреперткому? <…> <Лично я> обалдеваю от такой критики. Хоть писать брось» (РГАЛИ. Ф. 2599. Оп. 1. Ед. хр. 28. Л. 1–1 об.).
Каменев Лев Борисович (Розенфельд, 1883–1936), советский политический и государственный деятель. В 1918–1926 годах – председатель Моссовета, в 1917–1927 годах – член ЦК, в 1919–1926 годах – член Политбюро ЦК ВКП(б). В 1936 году осужден по делу «троцкистско-зиновьевского центра». Расстрелян.
246
Яковлев В. В. Исторические основания реформы русской оперной сцены. Протокол № 15 заседаний подсекции Истории от 12 июня 1926 // Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 15. Л. 49 – тезисы. Л. 47 – прения.
247
Сообщение Н. Д. Волкова о результатах командировки в ленинградский ГИИИ // Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 12. Л. 44–44 об.
248
Протоколы заседаний Пленума [Теа]секции и материалы к ним. 16 сент. 1926 – 16 июня 1927 г. // Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 24. Л. 1.
249
Преображенский – неустановленное лицо.
250
Рыков Алексей Иванович (1881–1938), советский политический и государственный деятель. Первый нарком внутренних дел (1917), первый председатель Правительства СССР (1924–1930), член Политбюро с 1922 по 1930 год. В 1928–1929 годах выступил против сталинской политики сворачивания нэпа и форсирования индустриализации и коллективизации («правый уклон»). В декабре 1930 года снят с поста председателя СНК и выведен из состава Политбюро ВКП(б), в 1937 году арестован. Расстрелян.
251
Протоколы № 2–7 заседаний Президиума Теасекции (подлинники и копии) и материалы к ним. 20 сент. 1926 – 7 июня 1927. Выступление «Синей блузы» 16 сентября в ГАХН // Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 23. Л. 2.