Страница 9 из 73
— Пусть барыга скажет, — встрял Антифашист. Альфред засуетился.
— Я что... Я ничего, просто по налогам в минусе, вот, ребята предложили под десять процентов перейти, мне двадцать — никак, знаете, что за времена. У меня половина ларьков в убыток работает, да и воруют страшно...
— Точно, воруют, — Комбижирик сверкнул золотым зубом, — только главный ворюга — ты, а на продавцов валишь. Ты чо, урод, думал, мы не проверим?
— Да что вы, что вы! — Альфред побледнел. — Они, они воруют... «Мальборо» американского тридцать коробок недосчитали, «Кент» весь пропал...
— Ты где это, орел, у нас американское «Мальборо» видел? — грубо спросил Денис. — Братва, вон, турецким да польским травится, здоровье по вашей милости портит. Кашляют все, а ты штатовские сигареты теряешь? Кому другому расскажи...
— Да из Гомеля это «Мальборо», там хохлы с азерботами целый завод организовали, — пояснил Садист.
— Тем более. Считай, ты попал уже на базаре! — указующий перст Дениса ткнул в барыгу. — Ты что думаешь, если мы незнакомы, меня грузить можно?
— Да нет, что вы, — заныл Альфред, — меня самого обманули...
— С «Мальборо» потом решим, — прервал Садист.
Суть претензий пока не была ясна Денису, про сигареты заговорили явно для разминки.
— Ты лучше, чудило, расскажи, что у тебя на складе делается? — попросил Садист.
— Ничего не делается, инвентаризация... — по Альфреду было видно, что на складе что-то не так.
— А люди новые откуда? — ехидно усмехнулся Комбижирик.
— Это... Рабочих нанял... Грузчики не справляются...
— Грузчики? Интересно... А кто с чучмеками о маковой соломке договорился? — тихо спросил Садист. — Кто в ящиках с мылом двойное дно сделал? Мы с пацанами?
Прегрешение барыги было велико.
Заниматься наркотой, в общем-то, не возбранялось, но пойти на такое без санкции «крыши» означало подвести всех под статью, о которой братки и не подозревали.
— Это наша тема, мы курировать будем, — заявил бесстрашный Антифашист.
Денис понял, что пора действовать, поправил очки и нарочито медленно достал из-за пазухи огромный пистолет. Антифашист, как и договаривались, отступил на шаг и приготовился достойно «умереть». Рыбаков неторопливо поднял «пушку» и стал вдавливать спусковой крючок, одновременно нажимая кнопку на пульте в кармане.
Из груди Антифашиста при каждом выстреле вырывались клочья куртки и разлетались кровавые брызги. Его очень натурально отбрасывало — пиротехник не пожалел смеси и насыпал от души.
«Как бы он башкой в сосну не засадил...» — неожиданно подумал Денис.
Наконец Антифашист упал на склон у подножия дерева и красиво раскинулся среди выступающих на поверхность корней. «Киллер» подошел и сделал «контрольный выстрел» в сердце. Антифашист в последний, девятый раз дернулся и затих. Денис повернулся к собравшимся — сцена напоминала расстрел из «Овода». Гугуцэ замер на месте; белый как мел барыга открыл рот. Ортопед высунул голову из машины и, прищурившись, обозревал окрестности. Никто не видел его правой руки, которой он прижал к сиденью пиротехника, попытавшегося выйти и оценить результат своей работы. Зубинский вяло трепыхался, что-то бубня о «пересъемке».
Прошло полминуты.
Кровь из Антифашиста продолжала хлестать. По подсчетам Дениса, вытекло ее уже литров пятнадцать. «Убитый» медленно погружался в размокавший песок. Наконец сила тяжести преодолела силу трения, тело с хлюпающим скрипом соскользнуло под уклон и, кувыркнувшись, исчезло в старом, поросшем черникой окопе. Мужественный Антифашист даже не попытался затормозить. Глухой стук возвестил о соприкосновении лба «трупа» с корягой на дне окопа.
Раздался сдавленный вскрик.
— Землица с войны стонет, — ошарашенно пробормотал Садист.
— Ну чо, видел? — Комбижирик повернулся к Слюсаренко. — Хочешь, чтоб тебя рядом положили?
Денис решил приобщиться к воспитательному процессу и ткнул воняющее горелым порохом дуло в нос бизнесмену.
Про «оставленного в живых» Гугуцэ все на время забыли.
— Для всех места хватит! — продолжал орать Комбижирик, непонятно на что намекая.
— Значит так, урод, — Рыбаков был настроен жестоко. — С тебя сто тонн баксов сегодня братве и тридцать лично мне. С наркотой завяжешь, я этого не люблю. Понял? — Денис покрутил стволом в ноздре у коммерсанта. — Я могу прямо сейчас на курок нажать, и проблем у тебя больше не будет.
— Д-да, я отдам, у меня есть! — затрясся Альфред.
— Не мне отдашь, им, — Денис указал на Садиста, — а за пацана, который за тебя по дури вписался, отгрузишь полтаху ему. — Ствол пистолета повернулся в сторону Гугуцэ. Тот картинно замахал руками. — Ясно?!
Испереживавшийся барыга, не рассчитывавший на столь скорый и кровавый результат встречи, закатил глаза и осел на траву. Восхищенный Комбижирик показал большой палец и поволок потерявшего сознание коммерсанта к машине.
«Гранд-чероки» взревел и умчался.
Из окопа осторожно выглянул перемазанный зеленью и чем-то бурым Антифашист, лоб которого украшала лиловая шишка, придававшая ему вид лесной нечисти.
— Вы что, очумели? — орал через четверть часа Денис, сидя в летящей в город машине. — А если б этот урод не отключился, что бы мы делали? Мы же как клоуны выглядели! Антифашист небось до сих пор кровью истекает! А Гугуцэ?! Я эти рулады вовек не забуду! Какой идиот ему перед разборкой стихи Байрона подсунул? Он же внушаемый, как собака Павлова!
— Это Паниковский купил, — пояснил Горыныч, — думал — детектив, сразу не разобрался...
— Вы ему еще авангардистов дайте или символистов, тогда вообще перестанете понимать, что он говорит!
Замигала лампочка радиотелефона.
Садист снял трубку. Из нее донеслось радостное захлебывающееся верещание Комбижирика. Волны щенячьего восторга физически распространились по салону автомобиля.
— Все отдал, — пояснил Садист. — Братва в ауте, мы и не знали, что у него столько есть. Как тебе это удалось, не врубаюсь...
— Стресс, наверное, — буркнул Денис, — вы бы еще кровь с зеленой краской перепутали, так я бы вообще лимон вышибал. А то! Инопланетянина завалили, смотри, барыга, что из-за тебя произошло! Вовек не расплатился бы... Детский сад имени Буратино, блин.
— Какой детский сад? — поинтересовался Горыныч.
— Да я в стройотряде был, в Пятигорске... Там дружок мой, Вовка Литус, детский сад обнаружил, а на нем вывеска — «Имени Буратино». Дурдом... как у нас...
Слева мелькнул «ниссан», уносящий пиротехника к основному месту работы. Судя по всему, Комбижирик позвонил и Ортопеду — из водительского окна торчала рука с пистолетом, грохот выстрелов оглашал окрестности.
Ортопед ликовал.
— Он что, офонарел?
— Да нет же никого, — Горыныч меланхолично закурил, — и пушка у него газовая, ты ж ему сам отдал.
— А менее бурного проявления чувств у Миши не бывает? — ехидно спросил Денис. Садист хрюкнул.
— Почему, бывает, — не понял Горыныч. — Как-то тоже удачное дело было. Ну вот, Мишка на радостях дверь у ментов в дежурке припер поленом, паклю запалил и давай вокруг бегать... Пожар, пожар! — кричит... Менты в дверь ломанулись, а облом... Ну, и в окно... А Миша там заранее петарды китайские расставил... Во попрыгали, козлики... Зигзагами небось до райцентра бежали... Весело было, — закончил Горыныч.
Рыбаков с подозрением посмотрел на Даниила, но тот не реагировал, мечтательно крутил баранку. По его мнению, шутка Ортопеда удалась.
Денис вздохнул.
Горыныч покрутил настройку автомагнитолы, ничего достойного не обнаружил и замурлыкал под нос свою любимую — «Эй, ментяра, продерни в натуре...».
Денис вздохнул еще раз.
— Заедем покушать? — нарушил тишину Садист. — Предлагаю к Вилену, с Карузо пообщаемся. Комбижирику звякнем, пусть тоже туда подтягивается...
— Давай, — согласился Денис, — Гугуцэ и Ортопеда надо предупредить...
— Сделаем, — сказал Садист.
Кабачок «У Вилена» был не то чтобы суперэлитным, но уровень цен и постоянные «дежурные обеды» различных команд, выезжавших «на природу» для разборок, позволяли процветать владельцу, даже несмотря на регулярно разносимый вдребезги банкетный зал. Наготове всегда была бригада строителей-ремонтников, а постоянная смена интерьера привносила даже определенный шарм. Братки каждый раз бурно радовались обновленному кабачку и старались побыстрее сподвигнуть хозяина на новые изыски в дизайне, устраивая очередной погром.