Квадромания

Народ зашевелился. Танкист вытащил из ящика мангал, уголь и тут же взялся собирать жаровню. Остальные суетились, извлекая из кофров припасы и выкладывая их на поросшую мхом бетонную плиту. Все, кроме Германа.

Он никогда не утруждал себя прелюдией к трапезе. Подходил к столу последним, когда все было готово, вроде как бы и не очень-то хочется, но ради компании. Руководствуясь каким-то предубеждением, он не касался приготовления пищи. Если его не приглашали, он мог и не есть. Стоял в стороне курил или бродил по округе со своим увесистым мачете, который собственно и доставал сейчас из кофра. Перекинул за спину черный чехол, из которого торчала эргономичная резиновая рукоятка с петлей для запястья, и направился к бетонной громаде.

Руслан вертел в руке початую бутылку и разглядывал на свет жидкость по цвету напоминающую яблочный сок:

– Laphroaig Quarter Cask, – проговорил он с рассеянной задумчивостью. – Цвет: золото. Аромат: тлеющий торф с оттенками кокосового ореха и вереска. Вкус: глубокий, плотный с дымными нотками со склонностью к сладости. Как тебе такое, Олежек? – Руслан повернулся к приятелю.

– Восхитительно, – забугрились в улыбке дедморозовские щеки. – Наливай же.

– А не гоните?

Вопрошал Танкист.

– Надо создать настроение, – поддержал инициативу Руслан и подмигнул Ирине. Девушка смущенно улыбнулась в ответ, спрятала глаза, наклонилась и стала расставлять одноразовые тарелки на расстеленную полиэтиленовую скатерть.

Олег, Танкист, Руслан выпили по-полной, сморщились, выдохнули, наспех закусили бутербродами с салями, маринованными корнишонами. Ирина разбавила виски колой и поддержала компанию, чем вызвала тень неприязни на лице Вадима.

– Опять полез зомбяков шукать.

Пробубнил Танкист с набитым ртом и кивнул в сторону фигуры карабкающейся на насыпь.

– Каких зомбяков?

Округлила глаза Ирина.

– Вообще-то он сталкер. – Принялся разъяснять Олег. – Отыскивает всякие развалины, заброшенные воинские части, заводы, разоренные станции ПВО. Сейчас этого добра навалом.

– Ага, – громко встрял Танкист, – был сталкером, пока бомжара его дубиной в подвале не офигачил.

Все засмеялись.

– Какой бомжара, – наигранно возразил Руслан.

– Ну да. Ну да. – Танкист усердно закивал, едва сдерживая смешок. – Его покоцал мертвяк в Атепцовских котакомбах, как же, знаем.

– Обратите внимание, Ирина, на его шрам. – С куском колбасы в руке, Руслан мизинцем провел себе по голове от макушки до уха. Девушка смотрела на Руслана и на ее губах блуждала недоверчивая улыбка.

– Да, ладно.

Наконец, произнесла она, продолжая улыбаться.

– Спроси у Герыча, если не веришь.

Олег поднял брови и мотнул головой.

Вадим хихикнул, сказал:

– Ириш, пошли, прогуляемся. Красотой полюбуемся.

Девушка кивнула. Они отошли шага на четыре. Вадим обернулся:

– Парни, только руками не лезьте в общие тарелки, а если пьете из горла, запоминайте кто из каких бутылок.

– А га! Щаз.

Щелкнул зубами Олег.

– Тогда я нам отложу.

Вадим развернулся и шагнул к столу.

– Ладно, иди. – Олег махнул рукой. – Вилки взяли.

Вадим еще некоторое время с сомнением смотрел на Олега, затем всех обвел взглядом, мол, я вас предупредил. – Ириш, пошли, я им верю.

– Как вам верх ноги?

Сказал Танкист, глядя в след удаляющейся паре. Его сальный взгляд оглаживал обтянутые джинсами ягодицы.

– Отменная, – отозвался Руслан с мечтательным выражением на лице.

– Видали и лучше, – фыркнул Олег. На некоторое время воцарилось молчание.

– Лепота. Сколько раз здесь бывал, все не могу привыкнуть к армейскому конструктивизму.

Руслан обводил взглядом глубокий котлован в центре которого монолитной глыбой высилось четырехэтажное сооружение. На верхних перекрытиях росли рахитные березки, из швов лезла трава, стены у основания позеленели. Местами бетон осыпался, оголяя арматуру, рассохшиеся доски опалубки валялись на земле и гнили. От каждой стороны монолитной коробки поднимался к вершине котлована бетонный рукав в человеческий рост. Склоны рукотворной впадины поросли елями и соснами. Вдоль длинного съезда в котлован громоздились вросшие в землю бетонные блоки, штабеля плит, «стаканы». В стороне грудой лежал железный хлам, глядя на который у Танкиста блестели глаза. В тайне он мечтал сдать «богатство» в чермет, но не видел возможности, как это сделать.

Сооружение зачем-то был нужно военным именно здесь, в непролазной чаще, вдали от дорог и городов. Спор Руслана с Олегом так и остался неразрешенным. Руслан считал, что бункер – недостроенная РЛС и должна была войти в третье оборонительное кольцо столицы. Олег же уверял, что это законченный объект и является одной из множества подобных ложных целей для Американских «томагавков». Да и не все ли ровно, кто прав. В конечном итоге бункер перед ним и от него исходит мощная энергетика из военного, стратегического и секретного. Хотя внутри бетонной коробки ничего нет, легко воображаются громоздкие: от пола до потолка пощелкивающие и жужжащие армейские ЭВМ, пульты, коммутаторы, локационные окна, множество кнопок, тумблеры с алюминиевыми табличками с разборчивыми черными подписями «ВКЛ», «ВЫКЛ», «ПОСТ 1», «ОТБОЙ», «ТРЕВОГА»…

Из чащи послышались удары по дереву.

– Хантер шурует.

Танкист перевернул шампур.

В это время Вадим с Ириной продирались сквозь густой ельник. Отламывая сушняк, Вадим рассказывал, как выживальщик разводит в лесу костер.

– …Вспыхивает, как порох. Только надо побольше набрать. Бензина не надо.

Они вышли на небольшую полянку к поваленной березе.

– Смотри, – Вадим шагнул к дереву, отодрал пласт отслоившейся коры. – Отлично горит, – потряс берестой. – Ее лучше класть после того, как разгорится сушняк.

Он выбрал подходящее место:

– Если сильный ветер, то надо вырыть ямку. Но сейчас его нет, так что обойдемся без нее.

Он опустился на колени, сложил в кучу еловые ветки, нарвал сухой травы и к удивлению Ирины вместо зажигалки или спичек вытащил из кармана линзу. Вадим сфокусировал солнечные лучи в яркую, почти белую точку и направил на розжиг. Трава, словно живая, изогнулась и почернела. Завился дымок. Еще минута и Вадим, раздувая щеки, вдыхал жизнь в робкий огонек. Серые букли становились плотнее, объемнее и скоро из-под хвороста вылез оранжевый язык. Щурясь от едкого дыма, Вадим подкладывал кору и толстые ветки.

– Вуаля.

Сдавленно проговорил он, отвернулся и вытер слезившиеся глаза.

– Здорово.

Как-то без восторга произнесла Ирина. Не считая линзы, он ее ничем не удивил. Она и сама могла разводить костер. Частенько с отцом на даче собирали сухие ветки и жгли, а затем на обструганных палочках жарили хлеб.

– Еще есть огниво.

Вадим полез в карман. Извлек целлофановый сверток. Развернул и показал похожий на карандаш черный стержень. К нему на шнурке крепилась металлическая пластина. Ирина взяла предметы, повертела.

– Чиркаешь как спичкой. – Пояснял Вадим. – Дай ка. – Резко провел огнивом по терке. Посыпался сноп искр, как от бенгальского огня. – А еще можно развести костер при помощи такой фиговины, – на лице Вадима проступило самодовольство. – Похожая на лук, только небольшая. Сухую палку ставишь на бревно, обкладываешь травой, веточками сухими, делаешь из тетивы петлю, и накидываешь на палку, после чего начинаешь двигать этим луком вперед, назад, как смычком по скрипке. Конечно, способ не быстрый, но как вариант сгодится.

Он замолчал. Глядя на пляшущий по веткам огонь, Ирина спросила: – Вадим, а обратно как поедем?

– После фермы, сделаем петлю и возле речки встанем на нашу же колею.

– А не заблудимся?

Ирина наклонилась, подняла сухую ветку и бросила в костер.

– Нет, – Вадим хотел добавить: «У Руслана навигатор», – но прикусил язык, а вместо этого сказал:

– Если, конечно, не наткнемся на «бесову тропку», – и с коварным лукавством скосился на девушку.