Страница 4 из 81
В последние годы жизни он создал пусковые станки, позволявшие вести залповый огонь одновременно шестью ракетами. Станок при этом оставался легким и подвижным.
Начатое А. Д. Засядко дело продолжили его ученики. Сначала боевые ракеты делали в Петербургской пиротехнической лаборатории, а с 1826 года в специальном «ракетном заведении», построенном близ Петербурга, на Волковом поле. Боевые ракеты успешно применялись на Кавказе, а позднее в русско-турецкой войне 1828–1829 годов.
Однако русское ракетное оружие тех времен имело существенные недостатки: небольшая дальность полета (500 сажен) и большое рассеивание при стрельбе. Подполковник В. М. Внуков, возглавлявший тогда «ракетное заведение», считал, что для более успешной работы необходимо иметь постоянный штат людей и четкое «Положение о ракетном заведении». Внуков представил об этом подробный доклад. Однако работа над «Положением для ракетного заведения» затянулась на целых 18 лет, и окончательно оно было утверждено лишь 25 августа 1850 года. К тому времени основоположника ракетного оружия А. Д. Засядко уже не было в живых.
После русско-турецкой войны 1828–1829 годов боевые ракеты с каждым годом все больше завоевывали себе сторонников в войсках, особенно на Кавказе, и становились признанным артиллерийским средством. Об этом свидетельствует тот факт, что начиная с 40-х годов XIX столетия вопросы производства и применения боевых ракет стали изучаться в военной академии.
Над дальнейшим совершенствованием ракетного оружия много и плодотворно работал военный инженер генерал А. А. Шильдер, умело использовавший достижения своих соотечественников и впервые в истории ракетного оружия осуществивший пуск пороховой ракеты с помощью электричества.
В 1850 году Петербургское ракетное заведение возглавил полковник К. И. Константинов (1819–1871). С его именем связана новая замечательная глава в истории русского ракетного оружия. Как ни велики были заслуги пионеров русского ракетного оружия — Засядко, Внукова, Шильдера, однако в производстве боевых ракет до Константинова царила кустарщина; ракеты по своим размерам, пиротехническому составу и весу были различны, что затрудняло их боевое применение.
К. И. Константинов происходил из семьи небогатого купца Черниговской губернии. Успешно закончив Михайловское артиллерийское училище, он был оставлен там «для продолжения научных занятий», затем командовал Пиротехнической школой, которая готовила мастеров порохового дела, позднее служил консультантом командующего артиллерией по вопросам ракет. В 1850 году Константинов возглавил Петербургское ракетное заведение. Начав с изобретения ракетного баллистического маятника, он создал стройную теорию конструирования, производства и тактического применения ракетного оружия, построил ряд машин и приборов, которые позволили значительно механизировать ракетное производство.
Созданные Константиновым в 1850–1853 годах боевые ракеты имели для того времени большие дальности полета; так, 4-дюймовые ракеты, снаряженные 10-фунтовыми гранатами, имели среднюю дальность полета 3000 м, в то время как у горной гладкоствольной пушки средняя дальность стрельбы составляла 1810 м. Улучшена была и кучность стрельбы: в 1850 году русские двухдюймовые ракеты имели боковое отклонение не более 30 шагов, тогда как ракеты американца Геля — до 220 шагов.
Несмотря на очевидные успехи Константинова в создании ракетного оружия и на возросший интерес к нему войск, военное министерство царской России считало это лишь «веянием моды», а потому отклоняло или задерживало рассмотрение ходатайств Константинова о расширении и улучшении производства ракет.
Насколько ошибались в своей оценке ракетного оружия чины царского военного министерства, показала Крымская война. Русские боевые ракеты системы Константинова были применены на Турецком (Дунайском) и на Крымском театрах военных действий. Ракетные команды, как бы дополняя артиллерию, часто действовали в таких условиях, в каких артиллерия вообще не могла вести огонь.
Так, например, в знаменитом сражении при Кюрюк-Дара 24 июля 1854 года 18-тысячный русский отряд, успешно применив ракеты, нанес поражение 60-тысячной турецкой армии, обученной и руководимой английскими генералами и офицерами. Пуски ракет были осуществлены в самый критический момент, когда турецкая армия обходила с флангов русский отряд и начинала его теснить.
«Чтобы сколь-нибудь отбить неприятеля и дать себе простор, — доносил потом командир русского отряда, — были выдвинуты вперед конно-ракетные команды под прикрытием трех донских сотен… Ракеты, взвиваясь между лошадьми огненными змеями, сразу навели ужас на противника, он отхлынул»[6].
Пользуясь этим, командир русского отряда ввел в бой казаков и драгун и обратил в бегство до этого наступавшего противника.
Но не всегда в войсках царской армии использовали большие возможности ракет. Участник обороны Севастополя поручик Врочинский писал: «К сожалению, в это время в Севастополе не было ни ракетной команды, знакомой с делом, ни даже офицера, практически ознакомленного с ракетной службой»[7].
Опыт Крымской войны показал, что русское ракетное оружие, обладая большой подвижностью, скорострельностью и высокой маневренностью, имеет большую будущность. Широкая популярность ракет в войсках породила у К. И. Константинова надежду на увеличение ассигнований для расширения и усовершенствования производства боевых ракет. Он пишет подробное ходатайство.
Осенью 1854 года царское правительство наконец приняло решение о строительстве в Петербурге нового «ракетного заведения». Но через два года этот указ был уже забыт и похоронен в царских архивах.
После Крымской войны в артиллерии произошли колоссальные качественные изменения. На смену гладкоствольным пришли нарезные пушки, которые дали невиданную до тех пор дальность и кучность стрельбы. Это послужило поводом некоторым артиллерийским «авторитетам» на Западе, а затем и в России выступить против ракетного оружия, считая его бесперспективным.
Для царского правительства этого было достаточно. Последовал «высочайший указ» о расформировании ракетного заведения. Целых три года доказывал К. И. Константинов вредность этого решения. В 1859 году с большим трудом удалось восстановить его, но ненадолго… В 1862 году оно снова было расформировано.
В этой обстановке К. И. Константинов до самой смерти настойчиво боролся за создание ракетного завода, отстаивая выгоды и полезность ракетного оружия, веря, что оно в будущем «окажет важные услуги военной силе нашего отечества»[8].
Эти слова оказались пророческими.
…Шла гражданская война. Молодая Республика Советов, напрягая все силы, вела упорную борьбу с внутренней и иностранной контрреволюцией. Хозяйство было разрушено.
В это трудное для страны время ученый-химик Н. И. Тихомиров 3 мая 1919 года обратился к управляющему делами Совнаркома В. Д. Бонч-Бруевичу с предложением создать «самодвижущуюся мину реактивного действия». В этом обращении он писал: «…теперь, когда… надвигается сильная угроза, я считаю своим долгом просить Вас оказать мне содействие и направить мое дело через товарища В. И. Ленина куда Вы найдете нужным, дабы я получил возможность осуществить на практике мое изобретение на укрепление и процветание республики»[9].
К началу 1921 года в Москве уже действовала государственная механическая мастерская для разработки ракет на бездымном порохе[10]. Первыми сотрудниками в ней были Н. И. Тихомиров и изобретатель В. А. Артемьев. Началось творческое содружество двух замечательных энтузиастов, объединенных общей целью — дать отечеству ракетное оружие.
В 1925 году мастерская переехала в Ленинград, где на Главном артиллерийском полигоне можно было проводить испытания. Здесь Тихомирову и Артемьеву большую помощь оказали преподаватели Артиллерийской академии, инженеры О. Г. Филиппов, С. А. Сериков. Вот что вспоминает об этом В. А. Артемьев:
6
Сборник известий, кн. 10. СПб., 1854, с. 225.
7
«Артиллерийский журнал», 1864, № 8, с. 171.
8
Константинов К. И. О боевых ракетах. СПб., 1864, с. 315.
9
Архив Музея Ленинградской газодинамической лаборатории (ГДЛ).
10
Приоритет в создании ракетного заряда из бездымного пороха принадлежит русскому ученому профессору И. П. Граве, впоследствии доктору технических наук, лауреату Государственной премии, генерал-майору инженерно-технической службы.