Страница 13 из 30
В этот же момент я толкнул двери и прошел в ярко освещённую ординаторскую с двумя столами для врачей, на которых стояли ноутбуки.
Я опустил свою ношу на диван и включил чайник, который как раз располагался рядом.
— Вы меня оскорбляете, — вздернула она подбородок, но резко побледнела. Очевидно, что головокружение на грани голодного обморока никак не сочетается с девичьей гордостью и желанием ее продемонстрировать.
— Я констатирую факт. Ляг пока. — Она подчинилась не в силах просто сидеть. Я нашел в шкафу хлебцы, протянул ей и спросил: — Что будем есть?
Вся ситуация напоминала фантасмагорию. Я и с коллегами никогда не ел за одним столом или даже в одной комнате, а тут собираюсь отужинать с пациенткой. С красивой и желанной пациенткой.
Но мужчине кроме секса нужна еда и урчание в желудке послужило напоминанием об этом.
— Роллы? — осторожно предложил я, хотя сам ненавидел эту азиато-европейскую дрянь, от которой восточного, осталось, разве что название.
— Если честно, сейчас я готова съесть и вас, — еле слышно шептала она и я ухмыльнулся. — Лучше, что-то более зажаристое, хрустящее и аппетитное.
— Латиноамериканец?
Смешок вырвался из полуоткрытого рта.
— Мужа можно белого, а попу как у Ким. Лучше стейк.
Я нахмурился, но ничего не сказал на странное высказывание и просто набрал нужный номер, радуясь что Синицына не была очередной фифой — завсегдатой суши — баров.
Если заметили, я изменила время, с настоящего на прошедшее
с "Я целую" на "Я поцеловал"
Мне так комфортнее.
Глава 8
Спустя полминуты Синицына, преодолев по всей вероятности, легкую дурноту, вызванную голодом, все-таки вернулась в сидячее положение. Вскользь, осмотрев внешний вид ординаторской, она принялась тихо хрустеть хлебцем.
Пожалуй, надо иметь талант, чтобы со столь рассыпчатого продукта не просыпалось ни крошки.
Стас опять залип и не мог оторвать взгляда от того, как аккуратно раскрываются ее губки, а зубы надкусывают наполненный клетчаткой и еще сотней неизвестных даже самим производителям микроэлементов, хлебец. Иногда она ловила его отрешенный взгляд, но сразу отворачивалась в сторону, принимаясь детально рассматривать ряд стеллажей, заполненных документами или узоры на линолеуме.
Чтобы как-то отвлечься от созерцания прекрасного, Стас прошел к столику с чайником и налил кипятка в небольшую кофейную чашку, коих здесь стояло еще три. Бросив чайный пакетик в воду, он с любопытством посмотрел на рафинад, но быстро, потеряв к нему интерес, протянул чашку на блюдце Синицыной. Сладкое она не ела точно.
— Вы сегодня дежурите, — тем временем произнесла она, не задавая вопроса, а просто, вспоминая недавние упреки в ее сторону. — Спасибо.
Стас кивнул и отошел на безопасное для меня и нее, расстояние. Сел на свое место и стараясь не отвлекаться, снова принялся за отчеты.
Заплутав в лабиринте собственного сознания, состоящего из медицинских терминов и наименований, используемых препаратов, Он пропустил то, как со спины приблизилась Синицына. Только ее тихий голос открыл ему путь на поверхность реального времени.
— Что такое эндоскопия?
Стас пару раз моргнул и посмотрел в медицинскую карту, в которую через плечо заглядывала Синицына. Собственно ее фамилия и стояла на листе рядом с названием процедуры.
Он даже и не понял сначала о чем речь.
— Способ осмотра некоторых внутренних органов при помощи эндоскопа, — объяснял врач, стараясь четко выговаривать незнакомые термины. — Это такой прибор. С помощью него я и удалил твой аппендикс, без обширного оперативного вмешательства.
Как еще проще сказать он не знал, но взглянув через плечо на ее сосредоточенное лицо, понял, что она вполне впитала информацию, и даже невольно восхитился этим.
— Такое стало возможно недавно?
— Сравнительно, — согласился он и повернулся на стуле. Это резкое движение испугало ее, и она чуть попятилась.
— Эта процедура. Она дорогая?
— Я же говорил, что от тебя ничего…
— Я знаю, поняла, — заверила она и Стас расслабился, что ему не придется еще и ей всё разжёвывать. В отчете он привел неоспоримые доводы в необходимости данной операции для конкретной пациентки, чтобы не возникло вопросов в диковинной инициативе.
Она взирала на Стаса некоторое время, словно что-то выискивая, а потом задала вопрос, не сумев сдержать женское любопытство, особенно подпитанное тщеславием. Наверняка она хотела услышать, как сильно он влюбился в ее красоту и покорен ее тонким станом. Не хотелось бы ее разочаровывать.
— Зачем вы это сделали?
Стас ждал этого вопроса с того самого момента, когда понял, что она стоит за спиной. Он приготовил ответ заранее, но слишком поспешно и пожалуй, взволнованно проговорил:
— Это процедура проводится пару раз в год в рамках поддержки студентов Москвы.
— Вы лжете, — быстро ввернула Синицына и стала заламывать руки, ожидая ответной реакции.
Занятное заявление. Пусть она и права, но откуда могла знать?
— Инопланетяне похитили твой разум и теперь ты с помощью внутреннего детектора лжи должна угробить землю? — оскалился он, хотя предполагал, что она не оставит свой упрёк.
— Нет, — усмехнулась Синицына краешком губ и переступила с ноги на ногу. — Я же балерина.
Стас впал в ступор от такого заявления, сказанного ироничным тоном и чуть не рассмеялся. Сдаётся, она искренне верила в то, что говорила.
— Не понял, как твои па помогут… — замолчал Стас, потому что, осознал. Люди занятые хореографическим искусством в первую очередь смотрят на тело собеседника, на его язык жестов и только потом слушают слова. «Женщины любят ушами» Это заявление не про танцоров.
— Язык тела, — подтвердила она догадки врача. — Я вижу ложь издалека.
— Похоже с друзьями у тебя туго, — сказал он резко, хотя не чувствовал ни обиды, ни злости. Отличный талант распознавать ложь, хоть и тяжело ей будет с ним.
Она некоторое время молчала, словно обдумывая ответ, но произнесла спокойно:
— Вы правы, друзья быстро отсеиваются.
— Зато есть парень? — вспомнил слова соседки Синицыной и снова ощутил внутреннее раздражение.
Девушка вскинула брови и улыбнулась довольно, даже с хитринкой.
— Сальников не мой парень, он просто… — она сжала губы, обдумывая ответ. — Мы просто танцуем вместе. Так вы не ответили…
Телефон внезапно зазвонивший на столе дал Стасу возможность отсрочить разговор о правде, которого она ждала. Он, не без облегчения оставил ее одну и умчался на первый этаж, чтобы забрать заказ у курьера, одетого в привычную желтую форму. Туда бегом, словно от чумы. Мужчина бежал, перескакивая через две ступеньки. Обратно же возвращался медленно, предчувствуя катастрофу, что скоро могла его настигнуть. Он понимал всю опасность той близости, которая между ними возникла, того притяжения сквозившего в воздухе при каждой встрече. Осознание, насколько они похожи в своем желание познать истину человеческих поступков пугала и манила.
Стас не планировал испытывать какие-либо чувства, кроме краткосрочного влечения, и собирался подавлять в себе любые ростки позитивный эмоций. Все просто. Есть она и ее привлекательное тело, которое подарит пару замечательных часов. Дальше Стас буду и дальше клянчить лабораторию, а она и дальше танцевать со своим Сальниковым.
Стас решил оставить пока эти мысли, чтобы симпатичный детектор лжи не раскрыл его и с удовольствием стал наблюдать восторг в глазах Синицыной при виде прожаренного стейка, с которого стекал сок и доносился невероятный мясной запах и овощного салата, политого бальзамическим уксусом.
Она в предвкушении потерла ладони, недавно помытые в стоящей в углу раковины. Такие были почти в каждом помещении. Чистота же залог здоровья, жаль что нельзя также легко смыть мылом грехи и грязные помыслы.
Когда она облизала губы, Стас повторил это движение за ней, вот только не думы о еде довлели над его телом.