Страница 10 из 18
но чрез откровение Иисуса Христа. (Гал. 1:12б)
Евангелие, которое благовествовал и которому учил Павел, не было человеческим изобретением и основывалось не на человеческом предании. Он получил его прямо от Бога чрез откровение Иисуса Христа. Откровение – перевод apokalupsis и означает раскрытие чего-то доныне тайного. Иисуса Христа следует понимать скорее как объекта этого откровения. Дело не в том, что Павел раньше не знал об Иисусе. Именно потому, что у него уже были какие-то знания о Нем и о Его делах, он яростно преследовал верующих в Него. Он, разумеется, знал о вере христиан в то, что Иисус есть Сын Божий и обещанный Мессия Ветхого Завета, так как именно за такие заявления Иисус подвергался наибольшим нападкам и был в конечном счете распят (Лк. 23:2, 35; Ин. 5:18; 10:30). Павел знал о вере христиан, что Иисус восстал из мертвых и вознесся на небо. Он также знал, что Иисус освобождал не только от раввинских преданий, но и от обрядовых законов Моисея. Еще до обращения Павел мог точно изложить многие из основных евангельских учений. Но он не верил в истинность этих учений и потому не понимал их духовного смысла и значения.
Только в Дамаске (Деян. 9:1-16), лично встретив и познав Иисуса Христа как Господа и Спасителя, он принял сверхъестественную истину Евангелия чрез откровение свыше. Как он объяснял коринфянам, только после обращения к Господу c человека спадает покрывало духовного невежества и отделения от Бога (2 Кор. 3:14–16), и принятая истина становится понятной. А в случае с Павлом детали и особенности этой евангельской истины прояснились в результате особого Божьего откровения (ср. ст. 16).
Одно дело заявлять о получении прямого откровения от Бога, а другое дело доказать это. В истории церкви с ложными утверждениями о таком откровении выступали многие, как это делается и сейчас. Но Павел не довольствовался простым заявлением. И он не рассчитывал, что читатели поверят голословным утверждениям. Поэтому в следующих двенадцати стихах апостол приступает к обоснованию своего заявления, приводя неопровержимые доказательства этого откровения свыше и своих апостольских полномочий.
Вы слышали о моем прежнем образе жизни в Иудействе, что я жестоко гнал Церковь Божию и опустошал ее, и преуспевал в Иудействе более многих сверстников в роде моем, будучи неумеренным ревнителем отеческих моих преданий. Когда же Бог, избравший меня от утробы матери моей и призвавший благодатию Своею, благоволил открыть во мне Сына Своего, чтобы я благовествовал Его язычникам, – я не стал тогда же советоваться с плотью и кровью, и не пошел в Иерусалим к предшествовавшим мне Апостолам, а пошел в Аравию и опять возвратился в Дамаск.
Потом, спустя три года, ходил я в Иерусалим видеться с Петром и пробыл у него дней пятнадцать. Другого же из Апостолов я не видел никого, кроме Иакова, брата Господня. А в том, что пишу вам, пред Богом, не лгу. После сего отошел я в страны Сирии и Киликии. Церквам Христовым в Иудее лично я не был известен, а только слышали они, что гнавший их некогда ныне благовествует веру, которую прежде истреблял, – и прославляли за меня Бога (Гал. 1:13–24)
Рассказывая о трех периодах своей духовной жизни – до, во время и после обращения, – Павел показывает, что доказательством откровения от Бога служат некоторые события, произошедшие до, во время и после получения спасения.
Вы слышали о моем прежнем образе жизни в Иудействе, что я жестоко гнал Церковь Божию и опустошал ее, и преуспевал в Иудействе более многих сверстников в роде моем, будучи неумеренным ревнителем отеческих моих преданий (Гал. 1:13–14)
Здесь Павел описывает свое прежнее положение и дела в Иудействе, представляя их как своего рода доказательство от противного в пользу того, что его послание благодати основывается не на верованиях, привходящих обстоятельствах или событиях прежней жизни. Становится ясно, что ничто в его жизни до обращения не могло стать источником истины, которую он теперь проповедовал. На самом деле его обращение и его послание были результатом Божественного вмешательства.
Павел был стопроцентным иудеем, «обрезанным в восьмой день, из рода Израилева, колена Вениаминова, Еврей от Евреев, по учению фарисей, по ревности гонитель Церкви (Божией), по правде законной – непорочный» (Флп. 3:5–6). Его жизнь до обращения сосредоточивалась исключительно на законе и предании. Благодать была для фарисея Савла инородным понятием, несмотря на то, что благодать служит основанием не только Нового, но и Ветхого Завета. Божья искупительная работа исходит из Его благодати, и у нее никогда не было другого основания. Но большинство иудеев под влиянием книжников и фарисеев, занимавших доминирующее положение в религиозных вопросах, давно потеряли из вида Божью благодать и пришли к вере, что Богу угодны их дела и благость. Соответственно все в прежнем образе жизни апостола в Иудействе было диаметрально противоположным учению о всемогущей и спасительной благодати Иисуса Христа, которое он теперь провозглашал и отстаивал.
Первый аспект прежней… жизни Павла, свидетельствующий, что в ней не было оснований для благовествования, выражается в том, что он жестоко гнал Церковь Божию и опустошал ее. Затуманенное и извращенное знание Евангелия, которое у него было до обращения, в конечном счете привело его к пониманию, что этот истинный путь к спасению не оставляет места для праведных дел и, следовательно, никак не согласуется с легалистским иудаизмом. С другой стороны, легалистский иудаизм не оставлял места для Евангелия благодати и, следовательно, стремился опустошить тех, кто веровал в него и благовествовал его.
Язык оригинала ярко описывает враждебность Павла. Слова жестоко гнал стоят в несовершенном времени и выражают мысль об упорном и непрестанном желании причинить вред. Глагол опустошать использовался в отношении воинов, грабивших город. Он тоже стоит в несовершенном времени, подчеркивая настойчивость разрушительных усилий Павла. Он был полон решимости до конца истребить Церковь. По всей видимости, название Церковь Божия он использовал для того, чтобы подчеркнуть, что речь идет не просто о группе последователей Иисуса. В этом случае выступающий против них противостоял бы только Иисусу. На самом же деле выступающий против Церкви противостоит Богу.
Фарисей Савл так страстно любил основанный на предании иудаизм, что не терпел никаких противоречий или компромиссов со стороны собратьев иудеев. Сразу после мученической смерти Стефана Савл начал «терзать церковь, входя в домы, и, влача мужчин и женщин, отдавал в темницу» (Деян. 8:3). Около года спустя, «еще дыша угрозами и убийством на учеников Господа, [он] пришел к первосвященнику и выпросил у него письма в Дамаск к синагогам, чтобы, кого найдет последующих сему учению, и мужчин и женщин, связав приводить в Иерусалим» (Деян. 9:1–2; ср. Деян. 22:4–5; 26:10–11). У него была одна всепоглощающая страсть – опустошать молодую церковь. Отчасти из-за этого он всегда испытывал острое чувство своей недостойности, когда видел Божью спасительную благодать по отношению к себе (ср. 1 Кор. 15:9; 1 Тим. 1:12–14).
Второй аспект прежней жизни Павла, свидетельствующий, что у него не было раньше оснований для благовествования, связан с его необычайной ревностью к иудаизму. Я преуспевал в Иудействе более многих сверстников в роде моем, заявил он, будучи неумеренным ревнителем отеческих моих преданий.
Преуспевал – форма глагола prokoptō, означающего буквально «прорубать», например, прокладывая дорогу в лесу. Савл прокладывал дорогу в Иудействе, что означало устранение с пути всего, связанного с еврейскими христианами, которые в его глазах были закоренелыми предателями своих отеческих преданий. Он был настолько неумеренным ревнителем, что непрестанно наказывал еврейских верующих и «по всем синагогам… принуждал хулить Иисуса и, в чрезмерной против них ярости, преследовал даже и в чужих городах» (Деян. 26:11). В своем крайнем рвении он превосходил многих своих современников. По религиозной страсти и нетерпимости к истине об Иисусе Христе с ним можно было сравнить немногих иудеев.