Рассеять тьму

И ушёл. Пошёл за уже успевшей чинно рассесться за соседним столиком, компанией.

Я с досадой смотрела, как он с вальяжной небрежностью присаживается рядом с Лоуэлом, за всё это время не бросившего в мою сторону даже случайного взгляда.

– Ты флиртуешь с Морелом? – поинтересовалась подоспевшая Камилла. – А мне показалось, ты на другого парня запала?

– Я ему морду сейчас набью! – выпятил грудь колесом Вин, но, к счастью Ньют подтолкнул его к выходу.

– Пусти!

– Да не дури ты, – процедил Ньют сквозь зубы. – В этой компашке после Лоуэла Морел по силе и магическим способностям второй. У них высочайший магический уровень. Не нарывайся.

– Мне плевать! Я не трус какой-нибудь!

– Настолько не трус, что не боишься стать посмешищем для всей Магистратуры?

Это несколько охладило горячую голову нашего не в меру воинственного товарища.

– А ты когда успела Морелу насолить? – ехидно поинтересовалась Камилла.

– Не говори ерунды! – набросился Вин на мою недоброжелательницу, лишь подливая заступничеством масла в огонь её неприязни. – Она его только вчера впервые увидела!

– Ты так в этом уверен? – презрительно фыркнула Камилла и, одарив предмет своего тайного воздыхания презрительным взглядом, гордо удалилась прочь.

– Вы ведь не встречались раньше? – подозрительно глянул на меня Вин.

Ньют закатил глаза, а Амайя еле сдерживала смех.

Мне было не смешно.

– Я всех вам вчера впервые увидела. Морел не исключение.

– А у него на тебя, похоже, то ли зуб, то ли глаз положен, – фыркнула Амайя.

– Заметила, – сокрушённо вздохнула я. – Склоняюсь в пользу зуба.

Мы распрощались с парнями, свернув на женскую половину Магистратуры.

Заметив моё испорченное настроение, Амайя постаралась его развеять:

– Не бери близко к сердцу. Морел просто прикалывался. Он так часто делает – выбирает себе жертву и начинает её изводить.

– Ты это меня, типа, сейчас так успокоила?

– Ну, не расстраивайся. Ему это обычно быстро надоедает, и он перекидывается на новый предмет. Мерзкий тип, на самом деле. Однако девчонки бегают за ним не меньше, чем за Вороном-Мэйлом. Только с большим успехом – Морел отзывчивей, не так неприступен, как Ворон и женским обществом не брезгует. Правда, пока не задержался надолго ни у одной юбки. Иногда у меня создаётся стойкое впечатления, что он нас коллекционирует… ты меня слушаешь?

– Конечно, слушаю, – кивнула я. – И очень внимательно.

Мама редко говорила об оставленных ею родственниках. Или, скорее не оставленных – отказавшихся от неё. Эта тема, по вполне понятным причинам, была ей неприятна. Да что неприятна? Тема была крайне болезненной. И всё же она никогда не скрывала от меня причины внутрисемейного конфликта. Бабушка и дедушка, принадлежащие к клану Тёмных, винили моего отца-Инквизитора, в смерти маминого старшего брата. А этот смазливый мажор, скорее всего, его сын и мой двоюродный брат.

Если мои подозрения верны то, выращенный с мыслью об убийстве отца, он наверняка меня ненавидел. Да, всё так и было.

«Обеим бабкам ты вышла внучка»…

Может мои подозрения пустые? Вдруг мы с ним не в таком близком родстве? Правда, я в это не верила. Я сердцем чувствовала – всё настолько плохо, как кажется.

Убийство в Магическом Сообществе карается жестоко и служит началом кровной местью. Среди магов принято отвечать ударом на удар.

Кажется, всё движется к тому, что у меня здесь есть враг посерьёзней Камиллы?

Глава 5

Вторая половина дня была посвящена физическим тренировкам. Им в Магической Магистратуре отводилось много времени. Даже слишком: полуторачасовые пробежки на расстояние и на скорость, боевые искусства, как с оружием, так и без, стрельба, лёгкая атлетика, плавание, прыжки с высоты. Из лёгкого и приятного, так, уже на закуску – хореография. Причём классическая! С растяжками у станка на пуантах.

Когда я поинтересовалась у преподавателя, зачем это магам, мне ответили, мол, танец учит владеть своим телом, а тело мага – его главный инструмент.

Ёлки-палки-колбаса! В расписании стоял даже вокал! Пение развивает дыхательную систему, а правильно поставленное дыхание делает нас выносливее. Ну, и вообще, вдруг в будущем вам, как ведьме, грозит карьера сирены, а вы не способны издать звук, благозвучней драной кошки? Не порядок! Быть ведьмой – значит совершенством.

Судя по расписанию – совершенством во всём. Личная жизнь, как и отдых, студентам не полагались.

Вставали в шесть, отбой – в одиннадцать. За появление в коридоре позднее указанного времени – санкции, вплоть до исключения. Благо, хоть санузел в каждой комнате. Поводов бесконтрольно шататься по коридорам нет.

Возможно, такая строгость объяснялась тем, что желающих поиграть с огнём и нарушить все правила к чёртовой матери всегда находилось предостаточно. Но это всё так, лирическое отступление.

После полуторачасовой пробежки мне хотелось умереть. Тихо и незаметно. Но я хотя бы пробежала всё до конца, от старта до финиша. Большинство моих одногруппников похвастать тем же не могли. В том числе и из тех, кого я мысленно причисляла если не к друзьям, так к приятелям.

Как ни странно, но Вин от меня не отставал. Что ж? Пресс из кубиков никому просто так даётся, а он у него был. Так что всё закономерно.

Последние полмили мы с ним пробежали на чистом автомате, даже не переговариваясь т почти ничего не видя перед собой от застилающего глаза пота.

Добежав до финиша, получив похвалу от учителя, нечто вроде: «Молодец! Пока не газель, но уже не кляча» – я отползла в сторону, вопреки прозвучавшему оптимистичному утверждению именно клячей себя и чувствуя.

Я была мокрая, как лошадь и, подозреваю, пахла так же. С эстетической точки зрения огородное пугало должно бы выглядеть привлекательней. Поэтому можно только представить моё состояние, когда я, подняв голову, встретилась взглядом с Вороном.

Мне никогда не приходилось жаловаться на внешность, ведь я наполовину Морел, а Морелы, как известно, «смазливы и стервозны». У меня была яркая, южная внешность, скорее итальянского, чем испанского типа. Я обладала мягкими округлыми формами и правильными чертами лица. Конечно, не существует типа красоты, способного удовлетворить любой взыскательный вкус, но я знала, что большинство людей находили мою внешность привлекательной. Однако Лоуэл до этого ни разу не бросил в мою сторону даже мимолётного взгляда. Ни разу! С таким немым равнодушием обычно проходят мимо стен или даже пустого места.

А тут он смотрел на меня, долго и пристально. Прямо-таки вылупился! Вот нашёл время!

Сам выглядел потрясающе. Не знаю, как правильно называется его одежда; ни кафтан и ни мантия, и плащом, вроде как, тоже не назовёшь – но нечто длинное, струящее, чёрное. Очень стильное.

Ну, в общем, он натуральный красавчик, прямо метросексуал, а я сейчас, прямо скажем, далеко не Меган Фокс. Больше на лягушку похожа, которая, позже, конечно, снова станет царевной, но пока мокрая, жалкая и от усталости немного зелёная.

Перехватив мой взгляд, Лоуэл пренебрежительно передёрнул плечами, поднялся со скамейки и удалился с видом царственным, как у льва.

И вот чтобы это всё значило, а?

***

После душа, возле раздевалки нас поджидал парень, один из свиты Ворона. Не предполагаемый кузен – рангом пониже, но тоже импозантный, как все в их компании.

– Привет, – улыбнулся он дежурной рекламной улыбкой. – Я Феликс Шеррэл. Найдётся минутка перекинуться словечком?

Я уже успела понять, что Вороны просто так ни к кому не подкатывали. Держались особняком, высокомерно, хотя и вежливо, как аристократы с чернью.

А тут вдруг такая «честь»? С чего бы?

– Конечно, – скрестив руки на груди, кивнула я. – Что ты хочешь мне сказать?

Улыбка у Феникса была стандартно-ехидной. Они там что, её отрабатывают?

– Хотел сделать предложение. В конце неделя у нас будет вечеринка. Лоуэл приглашает тебя прийти. Форма одежды – вечерняя, – Феликс глядел на меня со снисходительностью и превосходством взрослого над ребёнком. – Начало мероприятия в восемь. Встречаемся в Парадном Зале.