Страница 60 из 63
Несмотря на то, что вечер у рыжего начинался вполне хорошо. Гермиона сама подошла к ним с Гарри и в дальнейшем была рядом с «друзьями», вяло поддерживая разговор. А вот его продолжение вечера выдалось кошмарным. Мало того, что ужас подземелий Хогвартса утащил Гермиону танцевать, так еще и занял разговором девушку до такой степени, что та сама не хотела отходить от профессора! И лишь спустя добрый час отошла — не по своей воле и не к друзьям, а по нуждам организма в туалет. Отлучалась гриффиндорка ненадолго, всего на минутку — как сама себе пообещала шатенка. Вот только ее планам было не суждено сбыться из-за одного рыжего придурка, возомнившего себя героем романа. Угу, именно этим были продиктованы его действия: крепкие медвежьи объятья и прижатие хрупкого, между прочим, тельца Мионы к холодной стене. Этим, и алкоголем, которого он неплохо так хлебнул перед балом — для храбрости, исключительно.
— Что ты творишь? — прошипела девушка, пытаясь вывернуться из хватки. Она так и знала, не надо было останавливаться и ждать Рональда, необходимо было продолжать свой путь к фарфоровому другу. — Пусти меня, немедленно! — голос Гермионы с каждым словом становился выше на тон, в конечном итоге доходя до крика.
— Да ладно, Герм, — дыхнул на нее парень, а девушка скривилась. Не любила она алкоголь.
— Ты пьян?! — быстрее утверждение, нежели вопрос. — Рональд Уизли, сию же минуту отпустил меня!
Вот только парень девушку не слушал, он потянулся губами к ее губам. Когда Гермиона осознала намерения Тузика, нет, не было слишком поздно. Просто к горлу Грейнджер тошнота подкатила. А в глубине души очень сильное нежелание целоваться со своим «парнем», точно уже бывшим, поднялось. Настолько, что она зажмурилась и отвернула голову — возможности вытащить палочку не было, да и волшебница не вспомнила об этом, слишком испугалась. Ведь ситуация реально жуткая складывалась: тебя прижимают к стене и пытаются поцеловать, а ты вырваться не можешь.
— Что здесь происходит? — ледяной голос Снейпа мог заморозить океан, но Грейнджер от этого звучания стало легко и тепло. Девушка открыла глаза, в которых застыли слезы. И встретилась со злым взглядом черных, как бездна глаз.
Северус смешался, увидев страх и отвращение в карих глазах заучки. Последовав за двумя студентами, он не мог даже себе объяснить, так же как и не мог понять, зачем вмешался. Но сейчас в профессоре вспыхнула уверенность, твердая и непоколебимая — направившись вслед за Грейнджер и Уизли, он поступил правильно.
— Ничего, — рыжий в течение секунды выпустил подругу, и попытался… спрятаться за нее. — Ик! — встретившись с полным холодной ярости взглядом бездушных глаз Северуса, выдал парень.
— Да неужели, мистер Уизли? — ядовито спросил учитель. Снейп бы смешал с грязью рыжего недоноска сейчас, да…
Всхлип — тихий, и жалобный.
Комментарий к 33. Начало Хэллоуина, конец бала! Ну что же... удалось мне быстрее эту часть выставить, чем я планировала)))
====== 34. Конец ======
Отдельные возмущения укрепляют деспотизм.
Пьер Буаст
Кто в здравом рассудке пойдет холодной осенней ночью гулять по улице в открытом платье? Вот и Люциус Малфой, думал, что таких сумасшедших не существует, но Виктория любит удивлять людей! И именно поэтому Люциус сейчас шел к стадиону, где проходили соревнования команд по квиддичу. Вообще Малфой-старший был сегодня крайне удивлен, когда оказалось, что с маленькой наглой нахалкой, так часто срывающей ему уроки и недавно укравшей палочку, можно так хорошо проводить время. Конечно, аристократу хотелось хорошенько отлупить девчонку за тот проступок в холле, но перебесившись, он признал ее выходку довольно забавной. Следовательно, когда вечером на балу Воканс подошла к ним с Северусом, Малфой воспринял ее спокойно и очень забавлялся, наблюдая, как она его показательно игнорирует. А ее убийственное предложение Снейпу? Даже Люциус, часто подшучивавший над другом, никогда бы не предложил такое Северусу. Но все же идея заставить Северуса потанцевать, была невероятно заманчива и Люциус не смог устоять. Он начал помогать ученице, уговаривать зельевара. Впрочем, насладиться видом танцующего Ужаса Подземелий Хогвартса блондин не сумел. Слишком заманчиво было желание покружиться в танце с Воканс, у которой на щеках выступил такой милый румянец. А как приятно было смотреть на ее обычно бледное личико, во время разговора с ним, ставшее таким алым? А оторвать взгляд от ее робкой улыбки? Да Люциус Малфой сам себя не узнавал в этот вечер.
Но когда сероглазый вернулся к своей собеседнице с соком, он увидел буквально мертвенно-бледную кожу и потухшие голубые глаза. Залпом, выпив содержимое бокала, Виктория покинула зал, сославшись на плохое самочувствие. И Малфой ни на секунду не усомнился в правдивости ее слов, но спустя двадцать минут блондин не выдержал, и отправился в пустой холл. Он волновался за эту маленькую чертовку, и ему было необходимо знать, где она и как себя чувствует. Применив заклятие поисковик, и воскресив в памяти образ голубоглазой брюнетки, сильно удивился, увидев тонкую нить, тянувшуюся со стороны входных дверей. И мужчине ничего не оставалось, как последовать за заклятием к полю для квиддича.
✡????✡
Все, что ты говоришь, говорит о тебе, и особенно то, что ты говоришь о других.
Поль Валери
— Как это понимать? — раздалось за спинами разномастной кампании. — Кто вы такие, и что делаете на территории школы? — строгим голосом вопросил… никто иной, как Люциус Малфой.
Невообразимые серые глаза обвели внимательным взглядом всех присутствующих, а затем требовательно уставились на меня. А я что? Я ни в чем не виновата!
— Малфой! — немного удивленно воскликнул Максимилиан, стоящий возле меня. А еще в голосе главы ОРДеДе звучали странные нотки, а в глазах читалось неодобрение, призрение и превосходство. Я прямо не узнала Ван Хельсинга.
— Мы знакомы? — осведомился Малфой, кривя уголки губ в высокомерной улыбочке. Здесь и сейчас, я вдруг в полной мере осознала, что мой профессор все-таки настоящий лорд.
— Заочно, — хмыкнул Макс. — Ты был такой занозой в одном месте, — в лоб сообщил глава ОРДеДе. Именно поэтому у Максимилиана проблемы с коммуникацией с другими людьми. Он говорит все как есть, в лицо. И для демонолога это прекрасно, а для простого человека… чревато.
— Сейчас не являюсь? — поинтересовался Малфой, но интерес демонолога к нему иссяк, и ответа не последовало.
Ван Хельсинг перевел вопросительный взгляд на меня. А я вновь, ни в чем не виновата! Впрочем, ответить опекуну пришлось:
— Я мешаю ему на занятиях и вообще отравляю жизнь в школе как могу, — отрапортовала под тяжелым взглядом мужчины.
— Что? — сбоку удивленно спросил Малфой, а затем требовательно: — Так ты это специально?!
— Нет, бездна, — фыркнула я, смотря в серые глаза, — я это от большой любви и уважения к вам.
— Почему? — белая бровь вздернулась вверх, а за меня ответил Макс:
— Ты Киртану немало крови попортил, — низким, прокуренным голосом хохотнул Макс. — Честно, у нас весь отдел ставки делал, когда ты помрешь от очередного демонического артефакта, но тебе невероятно везло…
— Стоп, что?! — возмутилась я. — Какие еще ставки и почему я не знала об этом? — искренне негодовала я, и уже обиженно: — Я думала, у нас играют только на то, кто первый артефакт добудет, Малфой или все же Киртан.
— И после этого демонов еще кровожадными называют? — усмехнулся Курама.
— И меня, — по-доброму улыбнулся Светик, а у меня по коже табун мурашек прошелся. Я, конечно, люблю этого блондина кареглазого, но это не отменяет того факта, что этот ангел бывает жутким.
— Так кто вы? — вспомнил о своих вопросах Малфой: — И что здесь делаете?
— Это Курама, — кивок на демона, — с которым вы уже знакомы. Это Максимилиан Ван Хельсинг, — указываю рукой в сторону демонолога, — мой опекун, а это Светозар, — подхожу к кареглазому блондину и вопросительно заглядываю в глаза, — он ангел, — спокойно говорю я, получив легкий одобрительный кивок Светика. Как-никак это его тайна, и без разрешения разглашать ее будет некрасиво, хотя лично мне простительно.