Страница 4 из 12
— Пароль, — проскрежетала каменная горгулья, сторожащая вход в пенаты Альбуса Дамблдора.
— Седой дементор, — наугад брякнул зеленоглазый мужчина.
На последнем собрании педагогов Брайан был не слишком внимательным, а его мозг категорически отказался запомнить новый, глупый своей абсурдностью, пароль к кабинету директора. Впрочем, в памяти четко отложилось слово «дементор», как и намек на полный бред словосочетаний. Возможно, волшебнику показалось, но в бесстрастном взгляде статуи промелькнуло удивление, а затем на него воззрились, как на недалекого ума человека. Горгулья осталась на месте.
— Эм… белоснежный дементор? — вновь попытал счастья блондин, а взгляд крылатой бестии смягчился. Будто говоря, что маг на правильном пути.
— Белый дементор, что ли? — подняв руки в беззащитном жесте, вопросил с отчаянием преподаватель, не найдя более синонимов и чуть не выронив свою вкусную взятку.
Статуя отъехала в сторону, предварительно бросив на него красноречивый такой взгляд. Не обращая на это внимание, Брайан проследовал вверх по лестнице к кабинету самого, пожалуй, странного человека в этой школе. После Сивиллы Патриции Трелони, разумеется.
— Мистер Ловкуст, — добродушно улыбнулся в усы и бороду седовласый старик, восседающий за директорским столом, — что вас привело ко мне в столь поздний, — взгляд на часы, где меленькая стрелка медленно приближалась к одиннадцати вечера, — час?
— Директор, — улыбнулся в ответ мужчина, нервно сжимая упаковку с угощением, казалось, будто проницательные голубые глаза старца пронизывают его насквозь, — мне здесь знакомый прислал лимонные дольки, — невпопад сказал Брайан, подходя к столу и кладя пакет на него. — Да вот только беда в том, что у меня аллергия на лимоны… цитрусы, — морозя всякую ерунду, выдуманную на ходу, говорит блондин.
— Правда? — Альбус довольно резвым движением притягивает к себе неожиданный презент. — Какая жалость, — качает головой он после утвердительного кивка преподавателя ЗОТИ, мысленно ликуя — не придется мотаться в город, чтобы пополнить кончающиеся запасы сладкого. Конечно, директор мог послать за ними кого-то из подчинённых, но мало кто из нынешнего педагогического состава поведется на его ноющие суставы и тяжёлые вздохи. Добрая половина из всех коллег могла пожаловаться на эти же недуги, кроме разве что молодых профессоров, таких как мисс Грейнджер и мистер Ловкуст. Или Снейпа. Но последний слишком редко вылезал из подземелий, а Гермиона… Альбусу явно не стоило заниматься аэробикой позапрошлым вечером у себя в кабинете, надев милый розовый спортивный костюм. Девушка вошла довольно не вовремя, но к ее чести сумела удержать невозмутимое лицо. Оставался лишь Брайан, который так удачно подгадал момент и поднял немного подпорченное настроение старика. Альбус Дамблдор бросил мимолетный цепкий взгляд на стол, проверяя, хорошо ли большой старинный фолиант прикрывает тонкую брошюру журнала.
— Что-то еще? — спросил директор, пытаясь скрыть свое нетерпение, что удавалось ему плохо. Новый, еще не изученный до конца, «Playgirl» так и манил директора к себе, пусть там и была печальная весть.
— Сэр, — Брайан запнулся, ненадолго задумавшись, — знаете, сейчас приближается праздник, каникулы и… мне совершенно нечем заняться, — в голове у белокурого красавца начал зарождаться некий «план». — У вас не найдется какого-то интересного задания для меня? Не хочу тратить время впустую, а так может смогу вам чем-то помочь…
— А дети? — поднял кустистые брови старик, тут же обламывая некую замечательную мысль. — Еще ведь не наступили каникулы.
— Альбус, — Ловкуст мягко улыбнулся директору, — я же не изверг и отлично понимаю, что у учеников с приближением Рождества все меньше мыслей занимает учеба. Сам несколько лет назад предвкушал каникулы и искренне ненавидел учителей, которые загружали нас знаниями к праздникам либо кучей ненужных домашних заданий.
— Н-да, — кивнул Дамблдор, и бросил невероятно внимательный взгляд на учителя ЗОТИ. Прошелся требовательным взглядом с макушки по носки, сверкающих чистотой, черных лакированных туфлей, оценил подтянутую фигуру и вернулся к симпатичному лицу мужчины. — У меня есть некая просьба к вам, профессор Ловкуст… Брайан, — тоже назвал собеседника по имени старец.
— Я вас внимательно слушаю, сэр, — радостно улыбнулся зеленоглазый блондин. Кажется, он нашел способ выбить разрешение на отношения между профессорами. Несколько, а может даже одна, выполненная невзначай, просьба директора Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс — и все схвачено. Брайан прекрасно заметил волнение уважаемого Альбуса Дамблдора и мог смело предположить, что после этой рождественской просьбы, старик ему не откажет. Правда, Рай никак не ожидал такого задания, но что не сделаешь ради достижения цели? Тем более такой аппетитной!
— Итак… — начал директор, вновь мысленно ликуя. Разумеется, он не стал делиться своими внутренними переживаниями с коллегой, просто вытащил свой любимый журнал из-под фолианта.
Причиной, довольно сильного расстройства Дамблдора, было следующее известие от автора «Playgirl», в котором он информировал своих читательниц/читателей о подкосившей его главного сотрудника болезни. Прямо перед рождественскими праздниками самая яркая модель слегла с ангиной, как раз, когда редакция готовила особенный праздничный выпуск. Вследствие чего, если подходящей замены не найдется, этого подарка читателям просто не видать. Вот и волновался Альбус Дамблдор о своем новогоднем подарке, поэтому решил подрядить своего сотрудника на фотосессию. Конечно — это некрасиво, неэтично, но Ловкуст сам напросился на это, а посему блондин обязан страдать молча и покорно. Да и ко всему прочему, с учетом того, что большей частью целевой аудитории этого журнала с милым названием «Playgirl» были женщины, то логично было предположить: до окончания праздников красивого и стройного альфа-самца откопать неоткуда.
oOo
Рождественский бал наступил неожиданно быстро. Вот за окном уже лежат белые горки снега, а с неба падают, красиво разбрасываемые холодным зимним ветром, снежинки. На окне, возле которого стояла молодая преподавательница магических рун, прекрасной необычной вязью застыл морозный узор. Но шатенка не обращала внимания на окружающую ее красоту, лишь одинокая и полная луна на ночном небе сумела полностью завладеть вниманием юной красавицы. Даже симпатичное платье, неплохо севшее на стройную фигурку девушки, и восхищенные взгляды многих коллег и учеников не поднимало грустное настроение. Просто тот, для кого Грейнджер сегодня так принарядилась, был мрачен как сыч и ни одного доброго слова девушке не сказал. Что уж говорить о комплиментах? Он даже не пригласил ее потанцевать, а она, как дура, мечтала об этом уже несколько лет подряд! Девушка все пыталась понять, почему? Что происходит в последнее время с ее возлюбленным и их отношениями? Какова причина его возобновившейся замкнутости и как ей с этим бороться? Ведь молодая гриффиндорка уже не могла представить своей жизни без своего любимого человека, да и эту ступень недоверия, как ей казалось, они перешагнули уже давным-давно.
Сейчас в Большом Зале играла музыка, дети пили тыквенный сок, танцевали и веселились. За всем этим безобразием чинно следили профессора Хогвартса, которые немного пообвыкнув к непривычно громкой музыке, не казались ученикам такими строгими, как обычно. Более того, преподаватели, как это часто бывает на таких мероприятиях, позволили себе расслабиться, даже не заметив, что учительский состав на празднике не полон. Из шумной толпы выскользнула не только Гермиона Грейнджер, чем безмерно расстроила молодых волшебников, но и профессор ЗОТИ, вызвав дружный разочарованный стон слишком поздно опомнившихся учениц.
Позади задумавшейся о своем шатенки послышались торопливые шаги. Гермиона довольно резко обернулась, с замершим в ожидании сердцем и полными надежды глазами, взглянув назад. Не логично, ведь она не могла забыть, что тот кого она так сильно ждет, ходит бесшумно. Тем не менее, молодая преподавательница запамятовала об этом и тем большее разочарование ощутила она, узрев зеленоглазого красавца, быстро приближающегося к ней. Оно отразилось не только в красивых карих глазах, но и на миловидном личике девушки, что заметил ее нежданный визави.