Блэкаут

На лопасти размером с кузов самосвала подавалась вода из Дуная – более тысячи кубометров в секунду. И хотя в это время года уровень воды опускался, турбины по-прежнему вырабатывали половину предельной мощности.

Еще в школе Оберштэттер узнал, что электростанция Ибс-Перзенбойг, возведенная в пятидесятые годы прошлого века, была одной из первых и крупнейших на Дунае. Плотина шириной в четыреста шестьдесят метров перекрывала русло между Ибсом и Перзенбойгом, образуя запруду протяженностью в двадцать четыре километра. Перепад в уровне воды составлял одиннадцать метров. Но все это Оберштэттер узнал лишь девять лет назад, когда начал здесь работать. С тех пор он контролировал и оберегал красных исполинов, как собственных детей.

Оберштэттер снова прислушался. За девять лет человек приучается чувствовать оборудование. Он до сих пор не мог найти этому объяснение.

Был вечер пятницы, люди возвращались домой с работы, зажигали свет и подключали обогрев. В эти часы потребление электричества достигало пикового уровня. Электростанции в Австрии работали на пределе, и все равно им приходилось импортировать энергию. Поскольку хранение электроэнергии было сопряжено с рядом трудностей, по всему миру ее производилось ровно столько, сколько потреблялось в текущий момент. При этом различия в привычках потребителей провоцировали постоянные колебания частоты. Стабильность в сети обеспечивалась в том числе изменением скорости вращения турбин.

Оберштэттеру все вдруг стало ясно. Он взялся за рацию и доложил в аппаратную:

– Здесь что-то не так!

Сквозь треск и хрип из динамика раздался голос напарника:

– Мы тоже заметили. Частота в сети резко упала!

Гул становился громче, к нему прибавился беспорядочный стук. Оберштэттер с тревогой взглянул на гигантские цилиндры и произнес в рацию:

– Но, судя по звуку, частоты завышены. Генераторы на пределе. Сделайте что-нибудь!

Что они там болтают, какое падение частот? Генераторы перегружены. Кому понадобилось разом столько тока? Однако оборудование показывало иное: как если бы множество потребителей одновременно отключились от сети. Если частота в электросети так скакала, что это отразилось на их генераторах, значит, у кого-то возникли серьезные проблемы. Может, где-то произошло масштабное отключение? В таком случае десятки тысяч людей остались без света.

Оберштэттер с ужасом наблюдал, как генераторы сначала завибрировали, а потом загромыхали. Если скорость вращения будет слишком высокой, собственная сила инерции разрушит агрегаты. Им придется прибегнуть к аварийному отключению.

– Выключай! – проревел Оберштэттер в рацию. – Или тут все разнесет к чертям!

Он замер как завороженный перед лицом этой неукротимой мощи. Шум подавлял все вокруг. Три исполинских агрегата беспорядочно подпрыгивали, и Оберштэттер ждал, что они в любую секунду выстрелят, словно клапаны компрессора, и пробьют свод.

Потом шум стал затихать.

Оберштэттер почувствовал, как спадает вибрация. Это продолжалось всего несколько секунд, но для него они растянулись в вечность.

Тишина казалась неестественной. Только теперь Оберштэттер осознал, что неоновые трубки в зале погасли. Горели только мониторы и аварийные лампы.

Браувайлер

– На севере Швеция, Норвегия и Финляндия, на юге Италия и Швейцария – все обесточены, – докладывал оператор, и Йохен Певальски смотрел ему через плечо. – Как и частично соседние страны: Дания, Франция, Австрия, а также Словения, Хорватия и Сербия. E.ON сообщает о сбоях, Ваттенфаль и EnBW целиком на желтом уровне. Польша, Чехия и Венгрия тоже. Пятна есть и на Британских островах.

Йохен Певальски более тридцати лет проработал начальником центра управления в «Амприон ГмбХ». Комплекс был выстроен под Кёльном в 1928 году как основной пункт управления сетей электропередачи энергоконцерна RWE и долгое время был известен как «главный узел Браувайлера». На громадном, шестнадцать метров на четыре, экране пестрели красные, желтые и зеленые линии, на столах мерцали бесчисленные мониторы операторов. Эта картина каждый день напоминала Йохену об ответственности, возложенной на его команду.

В их ведении находилась вся электросеть концерна «Амприон», одного из четырех энергогигантов Германии и входящего в число крупнейших поставщиков Европы.

В то же время они координировали параллельную работу четырех крупных энергосистем Германии. Также на них возлагались координация и обеспечение баланса всей электросети в северной части Европы. На их попечении были Нидерланды, Бельгия, Болгария, Германия, Австрия, Польша, Румыния, Словакия, Чехия и Венгрия.

После либерализации рынков электроэнергии эти задачи приобретали все большее значение и вместе с тем становились все более сложными. Электроэнергия циркулировала по всей Европе, в объемах доселе невиданных, и текла в каждый уголок, где только возникала в ней потребность. Непрерывные отдача и прием. И Певальски опасался, что именно это равновесие сейчас разладилось.

– Это хуже, чем в две тысячи шестом, – посетовал второй оператор.

Певальски припоминал, что этот человек уже был в их команде тем вечером 4 ноября 2006 года. С верфи в Папенбурге к морю по каналам должен был пройти круизный лайнер, и E.ON без предупреждения отключила линию сверхвысокого напряжения. Магистраль Ландсберген – Варендорф оказалась перегружена, и произошло аварийное отключение. Это привело к сбоям по всей Европе. И хотя Певальски и его люди спешно пытались исправить положение, около пятнадцати миллионов человек остались без электричества. Прошло более полутора часов, прежде чем им и их коллегам в соседних странах удалось восстановить снабжение. Они едва избежали масштабной катастрофы.

Нынешнее положение казалось более угрожающим.

– Чехия теперь целиком на красном, – известил оператор.

Двадцать минут назад итальянцы первыми сообщили о проблемах. Одновременно со сбоем на юге серьезные трудности возникли в Швеции, а затем по всей Скандинавии. Очевидно, из-за погодных условий была нарушена работа электросетей одновременно в разных частях Европы.

– Нужно любой ценой сохранить немецкую электросеть, чтобы не обрывалась связь востока и запада, – отрезал Певальски.

В его штабе царило небывалое оживление. Операторы распределяли ток по свободным еще электросетям, направляли избыточную энергию на аккумулирующие электростанции, насколько позволяла их емкость, или при необходимости сбрасывали напряжение. И тем самым вынуждали простаивать фабрики и заводы, оставляли без света тысячи людей.

Певальски наблюдал. Внезапно еще несколько линий на экране вспыхнули красным.

Он пытался сохранять внешнее спокойствие, но мысли вихрем кружили в его голове. Пока в отдаленных регионах Европы производится и потребляется электроэнергия, они смогут довольно быстро восстановить перегоревшую сеть. При полном отключении это будет не так просто. В отличие от газотурбинной или гидроаккумулирующей станции, атомный реактор или угольную электростанцию не удастся запустить в течение нескольких минут.

– Испания на желтом.

– Ладно, довольно, – распорядился Певальски. – Отсекайте немецкую сеть. – И добавил вполголоса: – Если это еще возможно.

В нескольких километрах от Линдау

– Надеюсь, бензина хватит, – сказала Хлоя Тербантен.

Соня Ангстрём отвлеклась от созерцания заснеженных пейзажей и бросила взгляд на приборную панель. Они с Ларой Бондони сидели на заднем сиденье, Тербантен вела машину; на пассажирском сиденье Флёр ван Каальден хлопала себе по коленке в такт музыке из приемника.

– Может, в Германии дозаправимся для верности, – предложила ван Каальден.

Они были где-то у австрийской границы, примерно в часе езды от лыжного курорта, где забронировали домик на ближайшую неделю. Справа и слева уже обозначились отроги Альп, залитые сиянием луны, что выглядывала из-за облаков. Время от времени Ангстрём видела очертания фермерских дворов, погруженных во мрак. Должно быть, местные жители довольно рано отправлялись спать.