Страница 10 из 24
Под углом этих последних воззрений воспитывалась и Россия. До XV века она считала себя покорной дочерью Константинопольского (Вселенского) патриарха, а в византийском императоре видела верховного блюстителя общественной правды. Константинополь стал в глазах русских как бы Вторым Римом. Со второй половины XV века во взглядах русского общества произошла значительная перемена. Флорентийская уния (1439) пошатнула в самом корне авторитет греческой церкви; обаяние Византии как хранительницы заветов православия исчезло, а с ним и право на главенство политическое.
Таким новым сосудом, новым Третьим Римом и является Москва. – Освобождение от монгольского ига, объединение разрозненных мелких уделов в большое Московское государство; женитьба великого князя Иоанна III на Софии Палеолог, племяннице (и наследнице) последнего византийского императора; успехи на Востоке (завоевание ханств Казанского и Астраханского) – всё это оправдывало в глазах современников представление о праве Москвы на такую роль. На этой почве сложился обычай коронования московских государей, произошли принятие царского титула и византийского герба, учреждение патриаршества, возникновение трех легенд:
• о бармах и царском венце, полученных Владимиром Мономахом от византийского императора Константина Мономаха (официальная ссылка – в 1547 г.);
• о происхождении Рюрика от Пруса, брата римского кесаря Августа;
• о белом клобуке: клобук этот, как символ церковной независимости, император Константин Великий вручил римскому папе Сильвестру, а преемники последнего, в сознании своего недостоинства, передали его константинопольскому патриарху; от него он перешел к новгородским владыкам, а потом к московским митрополитам.
Первые два Рима погибли, третий не погибнет, а четвертому не бывать. Литературное выражение мысль эта нашла у старца псковского Елеазарова монастыря Филофея, в посланиях к великому князю Василию III, дьяку Мисюрю-Мунехину и Иоанну Грозному. Новое положение вызывало новые обязательства. Самодержавно-царская автокефально-православная Русь должна хранить правую веру и бороться с ее врагами. В этом направлении одно время ее поддерживал и сам латинский Запад: римские папы старались поднять московских государей против турок, пропагандируя мысль, что русские цари – законные наследники Византии; в том же духе действовала и Венеция. Теория Третьего Рима до конца XVII в., а именно до войн с Турцией, не выходила из сферы отвлеченных вопросов: но и позже она никогда не получала характера определенной политической программы, хотя некоторое отражение ее и слышится: более слабое – в правительственных заявлениях во время освободительных войн России с Турцией на Балканском полуострове, более сильное – в воззрениях славянофилов.
Примечания
1. Иконников В. С. Опыт исследования о культурном значении Византии в русской истории. – К., 1869.
2. Впервые опубликованы в: Православный собеседник. – Казань, 1861, май. – С. 84–96 (послание Мисюрю-Мунехину и предисловие); 1863, март. – С. 337–348 (послание князю и предисловие).
3. «Послание о злыхъ днехъ и часѣхъ» и «Послание к великому князю Василию, в немъже о исправлении крестнаго знамения и о содомском блудѣ» Архивировано 16 июня 2013 года.
4. Послание Филофея, игумена Елизаровской пустыни, к Государю великому Василию Ивановичу всея Руси // БАН, собр. Ф. Плигина, № 57, 21.5.15, рук. XVII в. А. 121 об.
5. Имеется в виду Откровение Иоанна Богослова (Откр. 17:10).
6. Ниче П. Москва – третий Рим? // Спорные вопросы отеч. истории XI–XVIII веков. Тезисы докладов и сообщений Первых чтений, посв. памяти А. А. Зимина. – М., 1990. – С. 205.
7. Ульянов Н. И. Комплекс Филофея // Вопросы истории. – 1994. – № 4. – С. 152–162; впервые в: Новый журнал (Нью-Йорк). – 1956. – XLV.
8. Ostrowski D. «Moscow the Third Rome» as Historical Ghost // Byzantium: Faith and Power (1261–1557). Perspectives on Late Byzantine Art and Culture. – Ed. by Sarah T. Brooks. (The Metropolitan Museum of Art symposia.) – New Haven: Yale University Press, 2006. – P. 170–179.
Славянофи́льство – литературно- и религиозно-философское течение русской общественной и философской мысли [1], оформившееся в 40-х годах XIX века [2], ориентированное на выявление самобытности России, ее типичных отличий от Запада [3], представители которого выступали с обоснованием особого, отличного от западноевропейского русского пути [4], развиваясь по которому, по их мнению, Россия способна донести православную истину до впавших в ересь и атеизм европейских народов [5]. Славянофилы говорили также о существовании особого типа культуры, возникшего на духовной почве православия, а также отвергали тезис представителей западничества о том, что Пётр I возвратил Россию в лоно европейских стран и она должна пройти этот путь в политическом, экономическом и культурном развитии [1].
Исторической предпосылкой к зарождению славянофильства принято считать знаменитый спор между «иосифлянами» и заволжскими старцами, представителями которых были соответственно Иосиф Волоцкий и Нил Сорский. В этом споре рассматривались две проблемы – отношение церкви к ереси (в связи с появившейся тогда в Новгороде ересью жидовствующих) и решение проблемы упадка нравов в монастырях. Заручившись поддержкой Ивана III, иосифляне одержали верх, что и принято считать разрывом с византийской церковью в пользу московско-русского начала, так как движение заволжских старцев возникло под влиянием византийских исихастов (учения о необходимости очищения и удаления от мирской суеты). Позже, благодаря победе иосифлян, впервые возникает идея Москвы как третьего Рима, выдвинутая в начале XVI века монахом псковского монастыря Филофеем, которая в течение века становится ведущей идеологией Русского государства. Первично идея была выдвинута в 1492 году (7000 г. «от сотворения мира») митрополитом Зосимой в предисловии к его труду «Изложение Пасхалии». Немаловажно и то, что в письмах Филофея дьяку Михаилу Григорьевичу Мисюрю-Мунехину и великому князю Василию III Ивановичу нет слов «Москва» или «Россия», а есть «Ромейское царство». Как известно ромеи – римляне. Тем ни менее фразу «Два Рима падоша – а третьи стоит, а четвёртому не быти» привязали к Московскому великому княжеству, затем к царству и Российской империи. Аналогично считается, что именно в это время приобрело устойчивый характер выражение «Святая Русь» [6].
Важнейшими источниками славянофильства в литературе принято считать немецкую классическую философию (Шеллинг, Гегель) и православное богословие. Причем среди исследователей никогда не наблюдалось единства по вопросу о том, какой из двух упомянутых источников сыграл решающую роль в формировании славянофильского учения.
Влияние на славянофилов немецкого классического идеализма Шеллинга и романтизма Гегеля, настроений европейского романтизма исследовалось в трудах А. Н. Пыпина, В. С. Соловьёва, А. Н. Веселовского, С. А. Венгерова, В. И. Герье, М. М. Ковалевского, П. Н. Милюкова. Русский публицист и философ-западник А. Л. Блок, отец знаменитого поэта, даже высказывал мнение, что славянофильство в сущности представляет собой лишь некоторое своеобразное отражение западноевропейских учений, преимущественно философии Шеллинга и Гегеля.
В свою очередь сами славянофилы, в частности И. С. Аксаков и ряд других исследователей (Н. А. Бердяев, Г. В. Флоровский, В. В. Зеньковский), отстаивали мысль об изначальной самобытности славянофильства, выводя его из русского православия.
Архимандрит Августин (Никитин) в статье «Русские, славянофилы и немецкое лютеранство» утверждал: «Оно [славянофильство] является своеобразным развитием святоотеческой и русской подвижнической традиции».
По словам И. В. Киреевского, славянофилы пытались создать такую философию, основание которой заключало бы в себе «самый корень древнерусской образованности», а развитие ее состояло бы в осмыслении всей образованности западной и в подчинении ее выводов «господствующему духу православно-христианского любомудрия».