Страница 6 из 11
Я взяла предложенную руку и встала, заставив наши тела оказаться так близко, что было бы легко поцеловать его. Но затем он сделал шаг назад, восстановив надлежащую дистанцию между нами, прежде чем проводить меня до двери. Я повернулась к нему лицом.
— Я никогда не вижу тебя с телохранителем. Разве не рискованно выходить без охраны?
Данте мрачно улыбнулся.
— Я вооружен, и, если кто-то захочет застать меня врасплох, пусть попробует.
— Ты лучший стрелок в Наряде.
— Один из лучших, да.
— Хорошо, тогда полагаю, что могу чувствовать себя в безопасности.
Подразумевалось, что это шутка, но Данте выглядел абсолютно серьезным.
— Ты в безопасности.
Я колебалась. Неужели он не попытается поцеловать меня? Через четыре недели мы поженимся. Нам не нужно было держаться подальше друг от друга ради приличия.
Когда стало ясно, что Данте первый шаг делать не собирается, я подошла к нему и поцеловала в щеку.
Я не решилась заглянуть ему в лицо, вместо этого отперла дверь, проскользнула внутрь и позволила ей захлопнуться позади меня.
Я подождала несколько минут, прежде чем выглянуть в окно рядом с входной дверью. Машина Данте уехала. Я задалась вопросом, почему он не попытался поцеловать меня? Потому что мы пока не женаты? Возможно, он решил, что близость до свадьбы неприемлема для нас. Или, может, он все еще любил свою жену? Я даже не посмотрела на его руку и не увидела, снял ли он свое старое обручальное кольцо. Это и есть та причина, по которой люди говорили обо мне сегодня?
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Бибиана примчала ко мне на следующий день. С красными глазами, опухшими от слез. Мы уединились с ней в библиотеке и расположились на кожаном диване.
— Что случилось?
— Томмазо злится, что я все еще не забеременела. Он отправляет меня к врачу, чтобы разобраться в причинах бесплодия.
Они поженились почти четыре года назад, но все это время Бибиана тайком принимала контрацептивы.
— Подумай, может, беременность не такая уж плохая идея. Если у тебя появится малыш, тебе будет кого любить и кто в ответ полюбит тебя всей душой.
Я крепко обняла ее.
Мне было больно наблюдать за тем, как Бибиана в последнее время все больше и больше впадает в депрессию из-за брака с Томмазо. Как жаль, что я не могу ей ничем помочь.
— Знаешь, может, ты и права. Ведь если у меня будет большой живот, может, Томмазо и не тронет меня. — она тряхнула головой. — Давай не будем больше об этом. Я хочу хоть ненадолго развеяться и забыть о собственных проблемах. Рассказывай, что у тебя? Как проходит подготовка к свадьбе?
— Мать арендовала в отеле банкетный зал, — ответила я, пожав плечами. — Все, что от меня требуется купить свадебное платье.
— Ты опять будешь в белом платье?
— Сомневаюсь. Моя мать не считает это уместным. Наверное, выберу кремовое. Думаю, будет неплохо.
Бибиана вздохнула.
— Да это просто нелепо, что тебе нельзя надеть платье белого цвета из-за того, что ты якобы уже была замужем. Это и настоящим браком-то не назовешь.
— Тсс, — прошипела я, бросив быстрый взгляд на закрытую дверь библиотеки. Не так давно я все-таки рассказала Бибиане правду о нашем браке с Антонио. — Ты же понимаешь, что никто не должен узнать об этом.
— Нет, я не понимаю, почему ты пытаешься защитить Антонио. Он мертв. И он использовал тебя в своих интересах. Сейчас тебе нужно беспокоиться о себе.
— Я о себе и беспокоюсь. Я помогала Антонио предать Наряд. Быть гомосексуалистом преступление, и ты об этом знаешь.
— Это глупо.
— Я знаю, но мафия не изменит своих принципов в ближайшее время, и неважно, как сильно нам того хочется.
— Но, если Данте ты рассказывать не собираешься, что будешь делать, когда наступит брачная ночь? Тебя не волнует, что он сразу же поймет, что у вас с Антонио никогда не было секса?
— Надеюсь, он ничего не заметит.
— Заметит, если будет что-то вроде моего первого раза.
— То, что Томмазо сделал с тобой, просто ужасно. Ты была не готова и не хотела этого, так что неудивительно, что ты истекала кровью. До сих пор зла не хватает, когда думаю об этом.
— Что сделано, то сделано, — тяжело сглотнув, промямлила Бибиана. — Жаль, что мне не попался муж-гей, — с горечью рассмеялась она.
Я слегка сжала ее ладонь.
— Ну а вдруг тебе повезет, и Томмазо хватит удар или его застрелят русские, — я нисколько не шутила.
Мне хотелось, чтобы Бибиана освободилась от этого мужчины и этого брака.
— Это плохо, что я действительно надеюсь на то, что это произойдет? — усмехнулась Бибиана.
— Естественно, ты хочешь его смерти. А кто бы не хотел на твоем месте? И я. И любая другая.
Бибиана с благодарностью посмотрела на меня.
— Ладно, что насчет тебя? Ты хочешь переспать с Данте?
— Да, несомненно. Дождаться не могу.
Хоть щеки у меня и вспыхнули, но это была чистая правда, и ничего неправильного в желании заняться сексом с собственным будущим мужем я не видела. Если на то пошло, как мужчина Данте был безумно привлекателен.
— В таком случае, может, тебе стоит как-то подготовиться, чтобы Данте не понял, что твой первый брак был лишь видимостью.
— Как, например? Найти парня, который со мной переспит? Изменять Данте я не стану. И считаю, что секс должен быть только в браке.
Несмотря на свою твердую решимость не следовать всем тем нотациям, которым учила меня мать, и не дать строгим наставлениям католических учителей проникнуть в мой мозг, я не могла представить близость с кем-то, с кем не обручена.
Бибиана издала сдавленный смешок.
— Я не это имела в виду, — покраснев, она понизила голос до шепота. — Я думала, что ты можешь использовать фаллоимитатор.
На мгновение я потеряла дар речи. Такое мне никогда и в голову не приходило.
— Где мне взять фаллоимитатор? Вряд ли я смогу попросить телохранителей моего отца отвезти меня в секс-шоп. Моя мать, узнав об этом, умрет от стыда.
Как и я, умру прямо на входе.
— Как бы мне хотелось помочь тебе в этом, но, если Томмазо узнает, он будет в ярости. — скулы Бибианы все еще были в синяках после последней вспышки ярости ее мужа.
— Наверное, это и к лучшему. Мне все равно отвратительна сама мысль заняться сексом с неодушевленным предметом. Я что-нибудь придумаю.
— А может, как все мужчины, Данте будет слишком занят заботой о своих потребностях, чтобы что-то заметить.
Мне стало не по себе от этого. Все же я лелеяла надежду, что Данте позаботится и о моих потребностях.
* * *
Пятого января, когда день свадьбы наконец-то наступил, я ужасно нервничала, и не только из-за моей брачной ночи. Ведь это был мой второй шанс на счастливый брак. Большинство людей нашего круга не понимали этого. Они всю жизнь прозябали в несчастливых союзах, пока смерть не разлучала их.
Шествуя по проходу в блестящем кремовом платье, впервые за долгое время я была полна больших надежд. Данте выглядел изысканно в своем черном костюме с жилетом. Он не отрывал от меня взгляда, и, когда мой отец передал меня ему, я была уверена, что увидела в его глазах довольную тень одобрения.
Его теплая ладонь на моей и мимолетная улыбка, которую он подарил прежде, чем священник начал свою проповедь, вызвали у меня желание встать на цыпочки и поцеловать его.
Моя мать сидела в первом ряду и громко рыдала. Глядя на нее, можно было поверить, будто она не могла быть счастливее, чем сейчас, а отца переполняла гордость.
И только мой брат Орацио, который прилетел всего два часа назад из Кливленда, где работал по заданию Наряда, всем своим видом показывал, как ему не терпелось уйти.
На ободряющие улыбки Бибианы и Арии мне нравилось смотреть больше.
Пока священник говорил, я время от времени украдкой бросала взгляды на Данте, и то, что я видела на его лице, разрывало мне сердце.
Выражение печали не покидало его. Мы с ним оба пережили потерю, но, если слухи верны, для Данте эта потеря была любовью всей жизни. Смогу ли я соперничать с этим?