Страница 7 из 19
— У меня усишки отросли, бороденка пробивается. Мне жениться пора.
Мать сыну не перечит, только сокрушается:
— Это бы хорошо, лучше некуда, да нету нас с тобой беднее. Кто за тебя замуж пойдет?
— Иди завтра к царю, — говорит Мартынка, — сватай за меня царевну.
Мать как стояла — так и села, а как села — легла, моченьки нет. Пес Журка завертелся, зачесался. Кот Васька на печь вскочил и спину дугой согнул.
Мало-помалу мать в себя пришла, говорит Мартынке:
— Экой, ты, сыночек, шутник стал!
— Я, матушка, не шучу, — отвечает Мартынка. — Ступай во дворец, сватай мне царевну. Не то сам пойду.
Заплакала старуха и думает: «Надо мне идти, а то Мартынка сам пойдет — изобьет его стража за дерзость».
Вот пришла старуха во дворец, а к царю ее не допускают. Кричат, замахиваются, гонят прочь.
А тут как раз во дворце скучный день был. Такая на царя напала скучища — устал руку поднимать, в кулак зевать. Все придворные, как водится, заодно зевали: кто в рукав, кто в горсть, кто в бороду. Иные на царской службе челюсти вывихнули.
Царь услышал, что стражники бранятся, послал дворян узнать. А сам думает: «Хоть бы что-нибудь случилось — скуку разогнал бы».
Прибежали дворяне и говорят: так, мол, и так, вдова какая-то пришла царевну за сына сватать.
У царя скуку как ветром сдуло. Приказал старуху перед собой поставить. Повалилась она ему в ноги и говорит:
— Мартынка, сын мой, велел мне твою дочь просватать.
А царь нарочно глядит весело, разговаривает просто.
— Очень богат твой сын? — спрашивает.
А Мартынкина мать отвечает:
— Сам посуди, государь: за кошку с собакой по сто рублей заплатил на базаре.
— А он у тебя, вдова, умный? — спрашивает царь.
— Сам посуди, государь: не взял за работу мешок серебра, а взял мешок песку, — отвечает мать.
— А он у тебя, вдова, удачливый? — опять царь спрашивает.
— Сам посуди, государь, — говорит Мартынкина мать. — Он у змеиного царя дочку из адского пламени вызволил и домой отнес, а от золота отказался.
— Ну, старая, ты меня позабавила, скуку мою прогнала, — сказал царь. — Теперь ступай домой, скажи своему сыну Мартынке: если он горазд девок из адского пламени таскать, пускай построит за ночь дворец против моего дворца лучший. Не то казню.
С тем и ушла старая вдова ни жива ни мертва от страха.
— Ну, Мартынка! Велит тебя царь казнить, если за ночь дворец не поставишь против его дворца лучший.
— Эва, невидаль, дворец! — сказал Мартынка.
Снял он с пальца колечко, из руки в руку перекинул — тотчас встали перед ним двенадцать молодцов. Стоят не дышут, приказа ждут.
— Чтобы к утру был у меня дворец против царского лучший! — приказал Мартынка.
Пропали молодцы невесть куда, а только сразу закипела работа. Откуда ни возьмись набежали мастера и землекопы, каменщики и кровельщики, плотники-работники. Поднялся вокруг стук да звяк, свое дело знает всяк, разговаривать некогда!
А Мартынка спать завалился. Вот наутро будит Мартынку мать, да неохота Мартынке вставать. Только мать не отступается, трясет Мартынку за плечи сама не своя от радости:
— Ты гляди, Мартынушка! Какой дворец твои молодцы поставили.
Проснулся Мартын и спрашивает:
— Ты вчера у царя была. Чей дворец лучше?
— Твой против царского лучший, — сказала мать.
А Мартынка с пальца кольцо долой, перекинул его из руки в руку — тотчас перед ним двенадцать молодцов стоят не дышут.
— Оденьте меня, братцы, боярином, а мою матушку — боярыней. Запрягите коней-лебедей в золотой возок!
Не успел Мартын глазом моргнуть — он одет боярином, а его матушка — боярыней. Сидят они в золотом возке, кони шеи лебединые выгнули, мчатся к царскому дворцу.
А царю все известно. Построен за одну ночь дворец против царского лучший. Надо теперь слово свое держать, хоть не больно нравится.
Ну, а дальше все было как водится: совет да свадьба, пир да похмелье.
А жить Мартынка с царевной в новом дворце стали. Только все как-то невесело им жилось. Очень царевна досадовала, что за простого мужика отец ее замуж выдал.
Зато царь своим зятем был очень доволен. Что царь ни попросит, крепость неприступную или флот морской, — Мартынка ему сейчас мигом.
Мартынкина жена молодая призадумалась: «Откуда у Мартынки такая власть? Чего он захочет — тотчас все для него делается».
Прикинулась Мартынкина жена, царева дочка, добренькой, мягонькой. Речи сладкие ведет, очами ласково поводит. А Мартынка обрадовался, что жена ласкова да уступчива стала, на радостях и проговорился: «Чего, мол, друг сердечный, ты ни пожелаешь — мигом будет. Кину вот из руки в руку это колечко да прикажу — все мои молодцы исполнят».
Мартынкина жена сняла у Мартынки сонного с пальца колечко да и перекинула с руки на руку. Тотчас явились перед ней двенадцать молодцов и стали в ряд, не дышут.
Мартынкина жена и говорит им:
— Слушайте, ребята! Чтобы к утру не было здесь дворца, а стояла бы опять изба, и чтобы муж мой со своей матерью да кошкой и собакой здесь в прежней бедности жили. А меня унесите от этого позора в тридевятое царство. Буду я Сама Себе Хозяйкой царствовать.
Не успел Мартынка сон доглядеть, не успели петухи пропеть, как очутился он с матерью в своей старой избе. И Журка с Васькой тут. А дворца словно и не было. Ни камешка от него, ни щепочки не осталось.
Загоревала Мартынкина мать. Шутка ли: снова в бедности жить!
Мартынка хвать себя за палец — кольца-то и нет! Тут Мартынка догадался, чьих это рук дело. Побежал Мартынка к царю на лукавую жену жаловаться.
А царь на него напустился грозно:
— Сказывай, куда мою дочь любимую девал!
Приказал царь поставить на площади каменный столб, на каменный столб поставить железную клетку и Мартынку в нее посадить. Чтобы солнцем его палило, морозом знобило, дождями мочило, ветрами высушивало. Давать велел Мартынке в день корку хлеба да ковш воды и до тех пор держать его в железной клетке, пока царевна не вернется.
Тогда Васька и говорит Журке:
— Айда в мышье царство, подпольное государство. Припугнем мышиного царя Хвостата Ушастого. Его мыши везде шмыгают. Небось, знают, куда убежала от нашего хозяина жена.
Мышье царство, подпольное государство было недалеко: только сто верст пробежать и море переплыть.
Прибежали Васька с Журкой к морю. Надо его переплыть. Журка Ваську спрашивает:
— Я море переплыву, а ты как?
— А я на тебя сяду, вместе и переплывем, — отвечает Васька.
Так и сделали. Вскочил Васька на Журку верхом, в загривок вцепился — поплыли. На ту пору не случилось бури, и Васька с Журкой переплыли море.
Вот явились они в мышье царство, подпольное государство. Жили здесь одни мыши. И было их здесь видимо-невидимо. А надо всеми мышиный царь — Хвостат Ушастый.
Васька с Журкой Хвостату Ушастому и говорят:
«Так, мол, и так, ваше мышиное величество, в каком-то царстве, надпольном государстве живет Сама Себе Хозяйкой царица. У нее на пальчике волшебное колечко. Если кольцо это нам не предоставишь — разорим все твое подпольное царство, мышье государство, а тебя, Хвостата Ушастого, живьем съедим».
Хвостат Ушастый видит: дело плохо, спрашивает своих подданных:
— Кто царицу Сама Себе Хозяйка знает?
Выбежал вперед один мышонок и говорит:
— Я царицу Сама Себе Хозяйка знаю. Днем она носит кольцо на мизинце, а на ночь в рот кладет, чтобы не украли.
— Если добудешь кольцо, — сказал мышонку мышиный царь, — я тебя, мышонка, мышиным боярином сделаю.