Страница 13 из 19
— А где, воевода, мой конь?
Тут козел рогатый мигом в коня вороного обернулся. Ванька в седло — и вскачь. И через время короткое очутился в царском дворце. А там уж к свадьбе все готово. Царевна ждет его не дождется, невестой убрана. Ванькины отец с матерью за столом сидят, на свадьбу званы.
Потом был пир на весь мир. Что меду хмельного было выпито! Что гусей-лебедей жареных съедено!
А когда Ванька сам царем стал — первым делом указ издал: мужикам горох не караулить и на потраву не жаловаться.
ИВАН-ЦАРЕВИЧ И БЕЛЫЙ ПОЛЯНИН
В некотором царстве, некотором государстве умер царь, а с ним и царица. Остались после них на царстве три сестры-царевны и царевич Иван. Царевны-красавицы, умницы, а Иван-царевич и того лучше. Да только… робок он был и поспать любил.
Вот узнали соседние короли, что царь умер, и пошли на Ивана-царевича войной.
Испугался Иван-царевич, прибежал к сестрам.
— Что мне делать? — спрашивает. — Все короли поднялись на меня войной. Царь Рамзай к столице с войском подходит.
А сестры-красавицы ему говорят:
— Чего ты испугался? Вон Белый Полянин тридцать лет с Бабой Ягой, золотой ногой воюет! Он с коня не слезает, а ты с кровати.
И принялись царевны над Иваном-царевичем смеяться. Рассердился Иван-царевич, созывать свое войско велел. Вот надел он на себя кольчугу и шишак, взял меч тяжелый, взял копье долгомерное, сел на коня могучего. А тут и дружина боевая в сборе. Славу кричат Ивану-царевичу, радуются, что не оробел он перед неприятелем.
Прозвенела труба серебряная, отворились ворота, и вышло из города войско Ивана-царевича врагу навстречу.
Прозвенела труба серебряная во второй раз. Началась жестокая битва.
Иван-царевич не столько мечом рубит, сколько конем топчет. Не успело вражеское войско опомниться, как все полегло.
Прозвенела труба серебряная в третий раз. Окончилась славная битва.
Вернулся с войском Иван-царевич в город-столицу, а там к празднику все готово. Быки с баранами целиком зажарены. Поставлены столы на площади. Бочки с медом хмельным сами из погребов выкатились. Собрался пировать весь честной народ! Ни пройти, ни проехать. Пришлось воинам-дружинникам прямо с седел — и за столы. То-то праздник был! Да и то сказать: как победе над врагом не радоваться?!
Только Иван-царевич ничего не видал. Он в своей царской спальне спал. И проспал без просыпу четверо суток. А на пятые сутки худая весть пришла. Собрали короли соседние войско больше прежнего и опять идут войной на Ивана-царевича.
Опечалился Иван-царевич, опять пошел к царевнам, горько им жалуется:
— Короли соседние снова на нас войной идут. Что мне, сестрицы, делать?
— Какой же ты воин? — принялись над ним царевны смеяться. — Один день воевал, четверо суток спал. Вон Белый Полянин с Бабой Ягой, золотой ногой тридцать лет воюет, с коня не слезает, отдыха не знает.
Ушел Иван-царевич от сестер сердитый. Приказал свою дружину богатырскую к бою звать. А сам доспехи боевые надел, взял тяжелый меч и долгомерное копье, на коня могучего сел, поскакал впереди войска врагу навстречу.
То не ясен сокол налетает на стаю гусей-лебедей. Нападает Иван-царевич на вражье войско. Не столько копьем колет, сколько конем топчет.
Вот и опять звенит труба серебряная, поет победу. Кричат храбрые воины Ивану-царевичу славу. А как домой Иван-царевич вернулся — сразу спать. И проспал непробудно шесть суток кряду.
Однако седьмые сутки спать не пришлось. Разбудили его сестры-царевны и говорят:
— Иди, братец, воевать! Иноземные короли втрое больше прежнего войско привели. Под стенами столицы стоят!
Иван-царевич и так и сяк, и на тот бок и на другой переворачивается, отговаривается:
— Может, как-нибудь обойдется? От королей откупимся, лишний раз поклонимся…
Но сестры царевны не соглашаются, над Иваном-царевичем смеются:
— Вот не слышит тебя Белый Полянин! Вот бы он над тобой потешился!
Рассердился, разобиделся Иван-царевич на сестер-царевен и отправился воевать. Он и в этот раз королей победил и мир с ними заключил на вечные времена.
После сражения захотел Иван-царевич завалиться спать на двенадцать дней, а ему и часу не спалось. Все Белый Полянин на уме. Как это он тридцать лет с Бабой Ягой воюет, тридцать лет с коня не слезает, отдыха не знает?
С боку на бок Иван-царевич переворачивается, а сна нет как нет.
Прибежал тогда Иван-царевич к сестрам и говорит:
— Я поеду на Белого Полянина поглядеть!
— Давно бы так! — обрадовались царевны.
Вот поехал Иван-царевич в чужие страны, Белого Полянина искать.
Едет он и день и два. Да где ни остановится, у кого ни спросит — все про Белого Полянина слыхали, а видать не видали. И где он воюет, никто не знал.
Долго ли, коротко ли ездил Иван-царевич, а только как-то заехал в темный лес. Видит он: избушка стоит. В ней стар человек живет.
Иван-царевич вошел к нему и говорит:
— Здравствуй, дедушка!
Стар человек ему отвечает:
— Здравствуй, русский царевич! Куда путь держишь?
— Белого Полянина ищу. Все про него слыхали, а никто не видал. Может, ты, дедушка, к нему путь укажешь?
А стар человек Ивану-царевичу отвечает:
— Белый Полянин с Бабой Ягой воюет. А где у них война идет, мы сейчас спросим.
Стар человек на крылечко выступил, на дудочке неслышной заиграл.
Налетело со всех сторон птиц перелетных видимо-невидимо.
И еще летят. В небе от них черно, в поле темно. Тут и утки с куликами, и журавли с цаплями, скворцы, грачи, ласточки.
— Эй вы, птицы перелетные, не видал ли кто, не слыхал ли чего про Белого Полянина?
— Мы видом не видали и слыхом не слыхали, — ответили птицы перелетные.
— Ну, царевич, я тебе не помог — старший брат мой поможет. Вот тебе клубочек, пусти клубочек перед собой. Куда он покатится — туда и ты за ним, — сказал стар человек.
Иван-царевич ему поклонился, птицам шапкой помахал. Взял клубок, пустил его впереди себя.
Едет, едет Иван-царевич, а лес все глуше. Едет, едет, а он все темней. Выкатился клубок на поляну, а на ней избушка стоит. На крылечке старик сидит, седой, как лунь. Борода белая от глаз до полу.
— Здравствуй, дедушка! — сказал Иван-царевич.
— Здравствуй, русский царевич! Куда путь держишь? — ответил старичок.
— Ищу Белого Полянина, а найти не могу. Укажи к нему дорогу, дедушка!
— Белый Полянин с Бабой Ягой, золотой ногой воюет. А где у них война идет, сейчас спросим.
Вынул старичок из-за пазухи дудочку и на дудочке неслышно заиграл.
Тут откуда ни возьмись набежало зверье всякое. Олени рогами трясут, волки зубами щелкают, лисы хвостами метут, зайцы ушами прядут. Собралось их тут видимо-невидимо. За мышами ежей не видно. За лягушками медведей не видать. И еще бегут.
Старичок их спрашивает:
— Эй вы, звери большие и малые! Не видал ли кто, не слыхал ли чего про Белого Полянина?
— Видом не видали, слыхом не слыхали! — ответили звери.
— А ну, меж собой рассчитайтесь! — приказал старичок. — Может, не все пришли?
Рассчитались звери меж собой — нет кривой волчицы. Побежали за ней, привели.
— Ты чего, матушка, на зов не идешь, гонцов к себе ждешь? — сказал старичок строго.