Страница 11 из 19
— Дай нам сроку, государь, на сборы один месяц и один день, — ответил Семион-вор.
Царь срок им положил на сборы один месяц и один день. А министры переглянулись, перемигнулись и ручки сложили на животах: «Ну вот, мол, избавились мы от Семионов-лапотников. Король их живыми из своих пределов не выпустит».
А братья Семионы стали к походу готовиться. Старший Семион сковал третьему Семиону топор, а пятому сделал ружье. Семион-вор больше всех трудился. Раздобыл кошку и стал ее политесу учить — на задних лапках ходить, направо-налево кланяться, заморские песенки мяукать и менуэты танцевать. За этим занятием и прошли у него месяц и один день.
А как прошел этот срок, отправились семь Семионов в Тридевятое царство, Заморское государство, царю Петру невесту добывать.
Вот после долгого пути прошли они к морю. Надо море переплывать, а не на чем. Походили братья по берегу, нашли большой дуб. Третий Семион дуб срубил, топором помахал, сделал корабль. Тем временем его братья сшили паруса, поставили мачту.
Поплыли семь Семионов за море. Долго ли, коротко ли плыли братья, сказать нельзя — кому как покажется. А только море их вымочило, ветры высушили. Наконец прибыли они в Тридевятое царство, Заморское государство.
Семион-вор пошел в город — заморскую столицу. Там, на рыночной площади, стал он свою кошку ученую горожанам показывать. Ходила кошка на задних лапках, налево-направо кланялась, песенки мяукала, танцевала менуэт.
Дивное это было зрелище, и вскоре о том узнали в королевском дворце.
Малое время спустя явился на корабль царедворец и сказал, что королевна Елена Прекрасная желает на кошечку ученую поглядеть. Семион-вор кошечку свою черную взял и отправился во дворец.
Кошечка очень понравилась Елене Прекрасной, и загорелось ей во что бы то ни стало кошечку эту купить.
Король Семиона спрашивает: сколько ему медных денег за кошечку дать? А Семион и говорит:
— Не продам не то что за медные деньги, а и серебряных и золотых не возьму. Вот разве королевна честь сделает — примет кошечку в подношение, а король позволит беспошлинно товар распродать.
Королевна честь сделала — кошечку даром взяла, а король Семиона-вора расспрашивать стал, какие товары тот привез да какие им цены.
Ну, Семион врал, врал, пока не устал. Такого наговорил про всякие кольца, браслеты и серьги да ожерелья, что у королевны с ее фрейлинами глаза розовым огнем зажглись.
А под конец выбрал Семион-вор подходящую минуту, шепнул фрейлинам королевны: дескать, пожалуйте, прекрасные госпожи, на корабль, возьмите себе драгоценностей сколько надобно, за самую малую цену. Только королевну Елену Прекрасную с собой приведите, потому что мне это за великую честь будет.
Отправился Семион-вор к себе на корабль и говорит братьям:
— Королевна сама придет к нам, невест приведет, тогда не зевайте.
А фрейлины Елене Прекрасной все уши прожужжали, уговорили тайком на корабль к заморскому купцу сходить. Сами они, дескать, без королевны своей идти не решаются.
Вот под вечер семь самых красивых фрейлин с королевной Еленой Прекрасной тайком отправились в гавань. А чтобы их не приметили, оделись они служанками-горожанками, покрылись платками, прихватили корзиночки плетеные.
Как ступили девицы-красавицы на корабль, Семион-вор братьям мигнул — те смекнули, якоря обрубили, поставили паруса и поплыли.
Но королевна Елена Прекрасная о несчастье своем догадалась, обернулась лебедем — и в облака. Только тут пятый Семион схватил ружье, подстрелил лебедя, а шестой Семион не дал ему и на воду упасть, подхватил, на палубу поставил.
Пришлось королевне вновь из лебедя девицей стать.
А на берегу тревога, со всех крепостей пушки бьют, король купцам-ворам вдогонку целый флот послал.
Через некоторое время лучший корабль королевского флота стал беглецов догонять, вот-вот было совсем догнал. Тогда четвертый Семион взял корабль за нос и увел под водой. Да так ловко, что никто даже ног не замочил. А королевский флот ни с чем ушел восвояси.
Долго ли, коротко ли плыли семь Семионов домой, а только пресную воду на корабле всю выпили, а девицы-фрейлины все свои слезы горькие выплакали. И когда пристали к берегу, оказалось на корабле семь невест, семь женихов, да еще царю Петру невеста, королевна Елена Прекрасная.
Царь Петр, как во всем, и с женитьбой не мешкал. Устроил сейчас же пир на весь мир. За царской свадьбой никто и не заметил, как Семионы на своих красавицах женились. И царь Петр с Еленой Прекрасной, как у царей водится, о них больше не вспоминали, а министры не напомнили.
С тех пор живут семь Семионов там, где раньше жили. Землю пашут, крестьянствуют. Их красавицы, жены молодые, сначала грубой работы не делали, простой еды не ели. Но как стали у них детки в колыбельках пузыри пускать, забыли они про свои привычки прежние, придворные. Стали работящими крестьянками, своим мужьям Семионам помощницами.
ВАНЬКА
Было это в стародавние времена, никто не помнит, когда. Жили отец с матерью, и был у них сын Ванька.
Отец в поле работает — Ванька помогает. Отец в лес по дрова — и Ванька с ним. Ничего не скажешь, хороший сын.
Да вот только никак отец с матерью женить Ваньку не могли. Какую девицу Ваньке ни покажут — все не по нем. У той коса тонка. Та сама толста. У этой нос курнос. У той под носом мокро.
Вот однажды отец говорит:
— Какой-то леший горох у нас повадился воровать! Ступай, Ванька, ночью горох караулить.
Ванька слова лишнего не сказал, сыромятных ремней взял, пошел горох караулить.
Вот спрятался Ванька в горохах и лежит-полеживает.
Стало солнышко клониться красное. Ванька думает:
«Вот бы мне невесту светлу, как солнышко». — Взошел ясный месяц на небо. — «И чтоб месяц в косе блестел». — Зажглись в небе звезды. — «А глаза у нее как звезды бы сияли». — Ветерок Ванькины кудри тронул. — «И чтоб ласкова была, как ветерок». — Запел в роще соловей. Ванька думает: «И чтоб пела соловушкой».
Ванька спал не спал — наяву грезил. Да вдруг чу! Кто-то в горохах шевелится. Привстал Ванька, видит: мужик не мужик, старик не старик сидит и сладко чмокает.
Подкрался Ванька, петлю ременную кинул, да и связал вора по рукам и ногам. Глядит Ванька: башка у вора рогатая, морда веселая, глаза озорные, борода и усы травяные, брови моховые. А из рук и ног ветки с листьями растут.
«И впрямь Леший! — думает Ванька. — Нечаянно отец правду сказал».
— Ты зачем, Леший, горох воруешь? — напустился Ванька на Лешего.
А Леший и говорит:
— Люблю я, Ванька, горох пуще ягоды малины, пуще черной смородины. Неужто тебе гороху жалко?
— А ты не воруй, — отвечает Ванька. — Попроси у людей честь по чести.
— Нельзя мне на люди показываться! — вскричал Леший. — Люди глупы, меня испугаются.
— И то правда, — согласился Ванька. — Испугаются.
— Ты меня, Ванюша, отпусти! — взмолился Леший. — А я тебе службу сослужу. Сказывай, какая у тебя забота.
— У меня одна забота. Мне жениться велят, а я не хочу, — отвечает Ванька.
— Отчего же ты, Ванюша, жениться не хочешь? — спрашивает Леший.
— Наши девки нехороши, — отвечает Ванька. — У одной коса тонка. Та сама толста. У этой нос курнос. У той под носом мокро.
— А какую тебе невесту надо? — спрашивает Леший.
Ванька и говорит:
— Чтоб светла была, как солнышко. Глаза бы звездами сияли, в косе месяц блестел. И чтоб ласкова была, как ветерок.