Выживший

Учёные, инженеры и маги создали настоящее произведение искусства в качестве жилого модуля. Он мог выдержать ураганный ветер больше двухсот километров в час, падение мелких метеоритов, но никто не рассчитывал на сильнейшее землетрясение, которое не закончилось быстро, а продолжалось целых полчаса. Когда бетон, укреплённый магией, начал трещать у нас под ногами, мы все занервничали. Когда оборудование стало валиться на нас, откровенно запаниковали. Поэтому, когда в стене жилого модуля появилась щель, через которую начала быстро улетучиваться атмосфера, магистр Нотр принял решение начать эвакуацию. Но добраться до телепортационной платформы было не просто – необходимо пройти всего тридцать метров. Было рискованно идти, но шансы на то, что мы сможем выжить, оставшись, гораздо меньше.

Все вышли и дошли. Все, кроме меня. Очередной толчок земли сбил с ног, и на меня с крыши жилого модуля полетела антенна связи с кораблём на орбите. Одна из опор антенны проткнула ткань скафандра и застряла в моём боку. Смутно вспоминаю, как вышибло из меня дух. Боль ужасная, а тут ещё и писк скафандра, сигнализирующий о разгерметизации. Последнее, что я помню, как Ридлик пытается поднять телекинезом упавшую на меня тарелку антенны. Новый толчок – и он так же валится с ног. Антенна, до этого практически вышедшая из раны, навалилась с новой силой, проделывая ещё большее отверстие. Новый приступ боли, а дальше – тишина и тьма.

Очнулся я от надоедливого писка. Не сразу до меня дошло, что это сигнал от трансмутирующего блока скафандра который преобразовывал СО2 в О2. Сигнал говорил о том, что закончился катализатор трансмутации или энергия из накопителя. С трудом пошевелившись, я смог поднести руку к шлему. На ручном компьютере горело множество предупреждений: утечка кислорода, разгерметизация, истощение запасов катализатора блока оксигинатора, как и запасов энергии из накопителя.

Приподняв немного голову, я увидел, что опора антенны до сих пор во мне. Видимо, пока был в отключке, она сместилась, так как сейчас утечка воздуха через дыру незначительна, да и давление внутри приемлемо для жизни. Главное не паниковать. Но я и не паниковал. Перед экспедицией мы три недели провели в постоянных тренингах в скафандрах по устранению последствий чрезвычайной ситуации. Так что я знал, что следовало делать. В первую очередь следовало устранить окончательно утечку воздуха из скафандра. Для этого у нас был специальный ремонтный комплект, состоящий из пластыря на техномагической основе. Тот после запуска превращается в желеобразное вещество, заполняя дыру полностью, а после пропускания электрического тока затвердевает. Проблема в том, что в моём боку до сих пор торчала опора антенны, и она не позволит мне заклеить дыру. Значит, необходимо вырвать опору как из дыры, так и из раны.

Поднеся наручный компьютер к глазам, я набрал на нём код сильного наркотика, который должен лишить меня на некоторое время чувствительности. Уже через пять секунд боль перестала ощущаться моим телом, и я, набравшись смелости, вырвал опору из скафандра. Практически сразу из дыры хлынули капельки крови, которые начали прямо в атмосфере испаряться. Медлить было нельзя, и я заткнул дыру пластырем. Через секунду нажал на активатор твердения. Из какофонии писков различных неполадок пропал один из голосов, и я облегчённо выдохнул. Теперь необходимо встать на ноги. Раза с пятого у меня получилось перекрутиться со спины на живот и позже встать.

Землетрясение натворило много бед. Жилой модуль, находящийся всего в паре метров от меня, словно подвергся бомбардировке – несколько сквозных дыр явно показывали, что внутри атмосферы не было.

Пока боль отсутствовала, я решил проверить телепортационную платформу. Но мои мечты были разрушены суровой реальностью. Во-первых, платформа уже была отработана, а во-вторых, на неё упал один из геологоразведочных сканеров, отчего вся она покрылась трещинами.

Пути на корабль у меня не было. Повернувшись в сторону жилого модуля и увидев сквозные дыры, а также разрушенную антенну связи с кораблём, понял, что я – труп. Но именно в моих силах решить, когда стану трупом, – сейчас или ещё немного побарахтаюсь.

У стены жилого модуля стоял ещё нераспакованный контейнер с запасными баллонами и оксигенаторами для скафандра на случай долгих внешних работ. И если запас в баллонах скафандра был хоть и низким, но не критическим, то вот без оксигенатора концентрация СО2 стремительно повышалась. Уже сейчас я начинал ощущать начальные признаки отравления. Через минуту с облегчением увидел на ручном компьютере, как концентрация СО2 в скафандре начала стремительно уменьшаться. Ну что же, я – труп, но труп не сейчас, а значит, мы ещё поживём.

Глава 2

Запись в журнал наблюдений: день 8

Я хорошо выспался и даже вкусно поел питательный гель со вкусом запечённого мяса с картошкой из запаса скафандра. Рана на боку практически не беспокоила во время сна, лишь пару раз простреливала боль, когда смыкались края раны под действием исцеляющего зелья. До полного заживления ещё далеко, но, по крайней мере, я не умру от потери крови и заражения микробами этого дикого мира. На таких позитивных событиях ситуация и вовсе перестала казаться столь безнадёжной.

Сегодня я собирался разобраться с герметичностью жилого модуля, а то без него мне немного осталось пребывать в живом состоянии. Сразу после завтрака питательным гелем заменил баллоны скафандра и оксигенатор на новые. Запаса контейнера возле модуля в лучшем случае хватит на неделю, а значит, следовало спешить, но спешить осторожно. Одна ошибка могла привести к более быстрой смерти, чем мне хотелось бы.

Прежде чем приступить к ремонту жилого модуля, следовало провести ревизию запасов и проверить оборудование, чтобы знать, на что я могу рассчитывать уже при самом ремонте.

Миссия на поверхности планеты должна была продлиться девяносто дней. На всякий количество припасов было взято с двойным запасом, на котором все шесть членов экспедиции смогли бы продержаться сто восемьдесят дней. То есть даже если бы часть припасов была повреждена или уничтожена, всё равно оставался бы достаточный запас для выполнения миссии. Спонсоров нашей четвёртой экспедиции интересовали в первую очередь кристаллы. Нашей целью было доставить в Империю не меньше двух тонн кристаллов, что позволило бы техномагической промышленности Империи сделать очередной скачок и удешевить будущие экспедиции.

На момент нашего отбытия из Империи шли разговоры об «Изиде-5» и «Изиде-6», которые на основе нашего лагеря должны были организовать постоянное поселение. Но без кристаллов быстрое появление последующих экспедиций можно и не ожидать. Ну, вот опять начали посещать меня мысли о безысходности. А ведь есть у меня способ решить все проблемы: укол одного из наркотиков в смертельной дозе – и я уйду в мир сладких грёз навсегда. Но это лишь на крайний случай.

Мы успели собрать не больше десяти килограммов подходящих кристаллов. Захватили ли с собой их ребята, возвращаясь на корабль, я не знал. А даже если и захватили, то хватит ли их, чтобы окупить затраты на нашу экспедицию, – большой вопрос.

Сразу после завтрака я добрался до модуля с аварийным запасом строительных материалов. Предполагалось, что если что-то пойдёт не так при строительстве жилого модуля, у нас будет запас материалов и инструментов для решения любой проблемы. Мне даже относительно повезло. Все на борту «Миста» имели две специальности. Я – инженер-строитель и геолог-разведчик. Именно я был ответственным за строительство жилого модуля, а потому обладаю необходимыми знаниями для его восстановления.

Члены экспедиции имели магический дар, чтобы все могли взаимодействовать не только с техникой, но и с артефактами. Имел его и я. Была даже направленность «Магия земли», подходящая для обеих моих специальностей. Что не было подходящим, так это сила дара. Всё, что я мог, это просто видеть магические проявления и взаимодействовать с артефактами. Будь я как магистр Нотр магом-универсалом большой силы, то всё, что сейчас мне необходимо сделать, мог бы сделать одним щелчком пальца. Но чего нет, того нет.