Страница 15 из 71
Наверное, мысленно прикидывал, как бы мог использовать дар в своих целях, если бы только узнал о нем раньше.
— Да, — подтвердила я, победно закончив. — Тайрифи. Которая теперь принадлежит Элгару Форру.
Взревел, утратив остатки самообладания.
Во второй раз он ударил не ладонью, а кулаком. Сильно, наотмашь.
Кажется, я все-таки потеряла сознание. На десяток секунд. Не больше.
А когда очнулась, поняла, что лежу на диване, придавленная мужчиной, чьи руки лихорадочно пытались стащить с меня брюки.
— Нет, нет, — запротестовала я, еще не успев отойти от удара.
Но сопротивление было вялым и больше походило на конвульсии умирающего.
— Пусти! Фирс! Не смей!
Но тот даже не отреагировал, продолжая стаскивать одежду.
Я жалко всхлипнула, когда его пальцы коснулись лобка. Белья то не было.
А в следующее мгновение Даниэля от меня буквально отшвырнуло. Он пролетел через полкомнаты и врезался в шкаф, который от удара разлетелся вдребезги.
Вместе с осколками Фирс рухнул на пол, а я огромными от ужаса глазами смотрела на черное облако. Оно увеличивалось на глазах, принимая размеры и форму уже знакомого мне мужчины.
А в следующее мгновение Даниэля от меня буквально отшвырнуло. Он пролетел через полкомнаты и врезался в шкаф, который от удара разлетелся вдребезги.
Вместе с осколками Фирс рухнул на пол, а я огромными от ужаса глазами смотрела на черное облако. Оно увеличивалось на глазах, принимая размеры и форму уже знакомого мне мужчины.
Но как? Это невозможно! Невероятно! Может, у меня галлюцинации в связи с побоями Фирса? И я все еще в кошмаре.
Да, это сон! Точно сон! Потому что эта огромная тень, не сам дрейг, а именно его тень с изумрудными глазами, уж точно не может быть реальной.
Застонал, завозился Даниэль. Загремели, затрещали осколки от его неловких, рваных движений.
Надо же, а он оказался сильнее, чем я думала, если смог довольно быстро прийти в себя после такого удара.
Тень метнулась к нему — жуткая, статичная фигура. Склонившись, одной рукой подняла стонущего Фирса над полом.
А я… я вскочила с дивана, путаясь в спадающих брюках, и взмолилась:
— Не убивай! Не убивай его!
И испугалась собственной смелости.
Не услышит. Или услышит, но возьмется за меня. Я ведь даже не знаю, что это такое. Как? Откуда? Каким образом возникло здесь? Почему спасло от домогательств жениха? И что теперь будет делать?
Никто никогда не слышал о том, что дрейги могут делать такое. Даже высшие. Да, они могли обращаться в огромных крылатых монстров с острыми зубами, длинными когтями. Но ведь это совсем другое. Выходит, мы совершенно ничего о них не знаем.
Тень услышала. Замерла, продолжая удерживать постанывающего Фирса в руке, и повернула ко мне голову, пронзая изумрудом холодного взгляда.
— Не надо его убивать, — прошептала, тяжело сглотнув. — Пожалуйста. Он уйдет и больше никогда меня не тронет. Только не убивай.
Я злилась на Даниэля, презирала и ненавидела, но смерти не желала.
Ничего. Тень даже не двинулась, застыв безмолвной статуей. А умеет ли она вообще говорить? И где сейчас сам дрейг?
Столько вопросов и невероятных предположений, что голова закружилась.
— Вторжение! — завопила система, заставив меня подскочить от испуга и обернуться. — Несанкционированное вторжение!
Проклятье! Кто там еще?
Дверь слетела с петель и на пороге появились талмуды. Я так понимаю, это помощь прибыла.
— Отключить систему, — устало приказала я, дрожащими руками приводя одежду в порядок.
Дрейги вошли и вдруг синхронно опустились на колено, склонив головы и приветствуя тень.
Ого, как все, оказывается, интересно.
— Только не убивайте его, — попросила я и добавила, надеясь, что это возымеет действие. — Это Даниэль Фирс. Сенатор. Его смерть вызовет большой ажиотаж и подстегнет к новой волне забастовок и митингов.
А матушка точно не преминет этим воспользоваться, сделав из мужчины великого мученика и страдальца, умершего от лап монстров во благо Тэроса. Так уже было шесть лет назад, после гибели отца и Уилсона.
Тень разжала кулак и мужчина кулем свалился на пол, громко застонав.
— Мы не тронем его, — поднимаясь с колен, заявил один из дрейгов. — Просто вынесем отсюда и объясним, что вы теперь находитесь под личной охраной.
Так это тень моя личная охрана? И только? Что-то слишком много церемоний и почтений для обычного сторожа. Нет, что-то тут не так. Но я сомневалась, что талмуды станут объяснять мне это.
— Позвольте, А'Рэ, — почтительно обратился мужчина к тени.
Тишина. Она даже не двинулась, но препятствовать не стала. Именно поэтому я облегченно вздохнула, практически бесшумно, но тень услышала.
Я даже отшатнуться не успела, когда она вдруг оказалась рядом, так близко, что получилось разглядеть знакомые черты лица.
Мне и осталось только замереть и ждать, что будет дальше, стараясь ничем не провоцировать эту непонятную субстанцию.
Мягкое прикосновение к лицу. Невесомое, едва ощутимое, но она все-таки коснулась меня. Ласково, осторожно. А потом вдруг растворилась в комнате, не оставив после себя и следа.
Нет, слишком много потрясений для меня одной.
Дрожа и с трудом дыша, я опустилась на диван, отрешенно наблюдая за тем, как талмуды вытаскивают Даниэля прочь из комнаты.
В первые за долгое время мне хотелось выпить. А еще лучше напиться, чтобы вырваться из этого водоворота, в котором оказалась.
Я даже встала с дивана, чтобы подойти к шкафчику и достать припасенную бутылку вина, но не успела.
Послышались шаги, которые заставили меня замереть и обернуться в сторону выхода. Талмуды вернулись? Сомневаюсь, что они начали носить каблуки. А это значит, что меня ждало новое сражение.
— Здравствуй, мама, — произнесла я, скрестив руки на груди и нацепив на лицо равнодушную маску.
— Я же просила меня так не называть, София, — отозвалась она, проходя внутрь квартиры и осматриваясь.
Иллия Трэкот как всегда выглядела шикарно. Длинное до пят платье цвета расплавленного золота с небольшим шлейфом. Драпировка на груди, небольшой вырез и длинные рукава. Сверху короткая жилетка из натурального меха шоколадного цвета. На голове привычный тюрбан, украшенный эффектной брошкой.
— Да, не густо у тебя здесь, — произнесла она, когда осмотр был завершен, постукивая кожаными перчатками молочного цвета по раскрытой ладони. — И на это ты променяла свою жизнь в нормальном обществе.
— Смотря что ты понимаешь под словом нормальное, — отозвалась я не слишком любезно. — Что тебе нужно?
— Что ты сделала с Даниэлем? — впиваясь в меня требовательным взглядом напрямик спросила женщина.
— Я? Ничего.
— Его тело эти дрейги тащили вниз по ступеням как какой-то мешок.
— Для тела он слишком живой. Он сам виноват и поплатился за это.
— Идиот, — констатировала матушка раздраженно.
— Полностью с тобой согласна. Так чем обязана такой честью? Пришла учить меня жизни?
— Что ты сделала, София?
— А что я сделала? — наиграно удивилась я, поворачиваясь к ней спиной и подходя к холодильнику, чтобы взять холодной воды.
Жажда вновь накатила удушливой волной. Да и матушку не мешало немного понервировать.
— Ты рассказала дрейгу о том, кто ты?
— Можешь называть вещи своими именами. Необходимости скрывать и подбирать слова больше нет, — откручивая крышку, заявила я. — Да, дрейг знает, что я тайрифи.
И тут, впервые за долгие годы, у матушки сдали нервы.
— Ах ты, дрянь! — рявкнула она, побагровев. — Как ты посмела это сделать?!
Я не спеша сделала два глотка ледяной воды и шумно выдохнула. И только после этого взглянула на женщину.
— Посмела?
— Ты на корню уничтожила работу отца. Столько долгих лет, столько упорных трудов! — продолжила вещать мать, едва не скрипя зубами от злости.
— Он мертв уже шесть лет. Все! Дело завершено!
— Ты должна была продолжить его труды.