Космос

Варя выслушала подругу и успокоила, посоветовав не портить отношения с мужчиной, которого любит, из-за акций, о которых она не знает, и которые не имеют к ней никакого отношения.

И уж точно, кто-кто, а Стрелецкий Антон знал, что делает, так как Геннадий Стрелецкий никогда не нарушал своих обязательств. Если этим Антон заплатил за Сашино спокойствие — значит, её спокойствие столько стоит. Это лучше, чем спущенная со строгого ошейника мать Тоши… — сделала заключение Варвара, и Саша, вздохнув, с ним согласилась.

Второй раз Геннадия и Альбину Стрелецких Саша увидела на свадьбе Варвары, которая стала настоящим, истинным кошмаром. Именно к этому событию Антон приурочил «официальный вывод в свет» Александры и представление её в статусе своей официальной невесты.

Вместо того, чтобы помогать невесте, Саша тряслась, как осиновый лист, и невеста оказывала помощь подружке невесты, находящейся в перманентной панической атаке. В такой, что Антону пришлось затолкать её в уборную, выставив всех и поиметь Сашу самым грубейшим образом, таким, что потом она долго отмывала растёкшийся макияж, и у неё тряслись ноги, но самым сказочным образом успокоило. Антон Стрелецкий всегда знал, как успокоить, подбодрить, замотивировать или рассмешить Сашу.

И однажды Сашка Савельева поверила, что она самая везучая в любви, а потом в браке, девушка.

А в сказку «Золушка» так и не поверила, предпочтя открыть своё дизайнерское агентство, благодаря своего мужа за то, что он приходит ровно в восемь, и у неё есть гарантированное время до одиннадцати вечера…

Эпилог

Варя сладко потянулась, под утро спалось, как никогда сладко. Она посмотрела на часы и решила, что, в любом случае, сейчас утро, даже если время к полудню. Они поздно уснули, уставшие, всё ещё неудовлетворённые, не насытившиеся до конца, но счастливые.

За время законного брака Варя узнала и поняла многое. Например то, что от всей души ненавидит командировки мужа, своего личного космоса, без которого не мыслила своего существования, а вот Варвара Арнольдовна Григорьева-Белицкая считала, что никто лучше её Станислава Георгиевича не справится с амбициозными планами, которые их семья ставит перед собой. Узнала она и то, что, сколько бы не было нянь у ребёнка, утром он всё равно не даст спать родителям, а придёт в их спальню с архиважными новостями и делами, и сколько бы Варя не настаивала на дисциплине, всё заканчивалось победой младших Григорьевых с попустительства их отца.

Сегодняшнее утро — одно из немногих, которое Варя могла провести в тишине и выспаться всласть. Дети точно заняты многочисленными гостями, событиями вчерашнего дня и сегодняшнего утра.

Дверь в спальню тихо открылась, Варя приоткрыла глаз и тут же закрыла.

— Кролик, — услышала космический голос, а потом почувствовала, как прогнулся матрас под весом мужа, следом ощутила холодные руки и влажные волосы, которые бесцеремонно вытирали об её горячую со сна шею.

— Фу, фу, фу, — зафырчала, начала махать руками, отталкивая.

— Не притворяйся, что спишь, — прошептал куда-то в ключицу Стас.

— Я не притворяюсь, я сплю.

— Ты не спишь, — Стас сграбастал Варю вместе с одеялом и сильно прижал к себе. — Обожаю тебя, — долго разглядывал сонное лицо, иногда легко целуя щёки или губы. — Обожаю, кролик.

Кролик довольно сморщилась, потом потянулась, чтобы обнять Стаса, пальцы скользнули в волосы, мягкие и густые. Пора было стричь, но Варе нравилась такая длина, и Стас всегда тянул до последнего. Это немного портило имидж делового человека, зато радовала семейство Григорьевых-Белицкой в Варином лице.

Постепенно, ненавязчиво и будто между прочим, поглаживания, шутливые ласки превращались в чувственные прикосновения, намекающие на продолжение. Варя в блаженстве закрывала глаза и отрешалась от всего остального мира. В такие моменты она начинала парить над землёй, кружиться в пространстве, где останавливалось время, замирая, неспешно отпуская самые потаённые желания.

— Варя, — прошептал Стас. — Кролик, — добавил. — Уфф, — вздрогнул и быстро облизнул верхнюю губу. — Какая ты… — когда расправился с одеялом и пижамой, состоящей из коротких шортиков и майки.

Варя улыбнулась. Со Стасом она всегда ощущала себя «такой» — красивой, неземной, самой лучшей и самой любимой. Она потянулась за поцелуем, и ей не отказали. Стас никогда не отказывал Варе, и это Варя любила в своём муже, как и многое другое, включая шрам на руке и под коленом — совсем недавний.

Он скользнул осторожно и замер, потом ещё раз и снова замер, и ещё раз, растягивая удовольствие, смакуя его, пребывая в пространстве вне времени и забот. В своём собственном космосе, который делился на двоих, но каждый получал по целому, вопреки всем законам математики.

— С ума схожу, — пробурчал Стас, когда отдышался и устроился на подушке рядом.

— Так всё плохо, шизичек? — Варя приподнялась и посмотрела внимательно на мужа. — Может, гостиница? Все поймут.

— Не, гости меня не нервируют, они вроде как свои, — пожал плечами Стас. — А вот эти снующие работники, — поморщился.

Стас действительно плохо переносил чужих людей в своём доме, Варя довольно быстро поняла, что это не шутка и не форма речи. Он начинал тихо бесноваться, если помощница по хозяйству оказывалась в доме в одно время с ним, нервничал, если заставал на кухне повара. Все, кто помогал содержать огромный дом в порядке, должны были покинуть рабочие места до приезда хозяина этого дома.

Исключением были только круглосуточные няни детей, а чтобы подобрать ту, которая устроит Станислава Георгиевича, у Вари ушло почти полгода. Больше декретный отпуск она не могла себе позволить, и то работала из дома, а многие заботы по уходу за наследником Григорьевых-Белицких свалились на незаменимую Антонину Петровну. Варя уже боялась, что та уволится, несмотря на солидную прибавку к жалованию, когда нашлась няня, которая устроила Варю, Стаса и главное — Илью, в то время шестимесячного толстощёкого карапуза с двумя нижними зубами и скандальным характером, требующим к себе едва ли не круглосуточного внимания.

Варя была убеждена, что Илью попросту избаловали Стас и Антонина Петровна, тот факт, что она забирала сына в постель и не выпускала его из рук даже во время просмотра отчётов по «Союз-Ю», она игнорировала и своей вины не признавала.

А вот Стасю, Анастасию, родившуюся через два года после Ильи и поставившую точку в демографическом росте отдельно взятой семьи на ближайшие лет десять, избаловать не удалось всей семьёй, и даже совместные усилия старшей Лены и папы Стаса не увенчались успехом. Стася всегда была в хорошем расположении духа, спала столько, сколько полагается младенцам, с аппетитом ела и никогда не капризничала по пустякам, улыбаясь и агукая в своё удовольствие. Варя начала было волноваться, но вскоре Стася подросла и показала, что она развита по возрасту и даже опережает его.

Сейчас трёхлетняя Стася умела читать по слогам и собирала пазлы на возраст шести-семи лет, а пятилетний Илья читал без удовольствия, прописи и даже раскраски не любил, а вся его энергия уходила на изучение окружающего мира опытным путём. Особенно его интересовали машины, и он даже пытался модернизировать один из своих электромобилей, со старшей сестрой за компанию.

Лена… Лена была гордостью Вари. Без тени сомнений, она считала Лену своим первенцем и гордилась её достижениями, как своими. К тому же, интересы Леночки совпадали с Вариными в том же возрасте, что не переставало удивлять Варю и радовать Стаса. Правда, радость его была недолгой, ровно до того момента, как Лена, под одобрение мамы Вари и бабушки Ланчески, а так же за руку с дядей Ромой, записалась в секцию картинга, а потом стала просить один из родительских квадроциклов покататься.

Стас изо всех сил старался держать лицо, покорно учил дочку премудростям и хитростям, а ночами выговаривал Варе своё недовольство. А Варя смеялась и вспоминала ему слова про карму, в душе подозревая, что Стас заранее мечет стрелы не только от склонности Леночки, доставшейся ей от папы и от обстановки в новой семье папы и мамы Вари, но и от внешности, доставшейся от мамы.